Чужое письмо
Шрифт:
Но дни пробегали один за другим, а он не оборачивался.
Оля ненавидела выходные: когда Паша не ходил в институт. И поэтому она лишалась своих страстных, томительных 20-ти минут. Она пыталась себя чем-то занять, помогала Любе по хозяйству: ездила на рынок, варила борщ, стирала, иногда дворничиха выгоняла девушку в кино, пару раз даже в театр, у них на работе распределяли билеты. Но где бы не была Оля в воскресенье, что бы не делала, в ее голове постоянно щелкал счетчик, отсчитывающий часы, оставшиеся до понедельника. Люди называют понедельник тяжелым. Глупые, они ничего не понимают в понедельниках. Наоборот, именно он самый счастливый день недели. День, который дарит надежду. Оля вновь видела прямую спину Паши впереди и чувствовала себя счастливой. Пусть всего 20 минут, но ей хватало и такой малости.
И однажды ЭТО ПРОИЗОШЛО.
Павел остановился, обернулся и зашагал прямиком к ней. Она замерла и дрожащими руками держалась в кармане за конверт.
– Ты шпионишь за мной? – раздался рядом любимый голос. Голос, который она так жаждала услышать.
– Паша, - выдохнула родное имя Оля, но… уперлась в незнакомый ледяной взгляд.
– Что ты задумала? Говори, - он обхватил ее за плечи, так как она и мечтала, но только почему-то было неимоверно больно.
– Я хочу помириться. Мне плохо. Я не могу жить без тебя, - тараторила она слова, которые повторяла каждую ночь, уткнувшись в подушку. Может быть, ледяной взгляд -случайность?
– Нечего нам мириться, - жестко прорычал Паша. – И вообще, я жениться собрался. Родители настаивают. Им опять за границу предлагают ехать. И сильно мешает в анкете пункт про взрослого неженатого сына. Но не тебя же в загс вести, - вдруг захохотал Паша, наконец, отпустив ее плечи.
– Ты – дворничиха, наличие такой родственницы не украсит семью дипломатов. Поэтому я Лариску выбрал. Ты сама виновата, - хмыкнул парень. – Помнишь, я с ней в кино ходил, когда ты в очередной раз ныла. Так что не бегай за мной с видом побитой собачонки. Я – не герой твоего романа.
У Оли вдруг закружилась голова, и девушка невольно прислонилась к дереву. Мысли путались в голове. Что за странная метаморфоза? Перед ней стоял тот самый Павел, ошибки нет: именно с ним она познакомилась в поезде, потом они встретились на Калининском проспекте и долго гуляли по Москве, милый и веселый парень, который в незабываемые минуты близости проявлял к ней необъятное море нежности и теплоты. Но откуда в его словах столько злобы?
– Давай, сядем на скамейку, - Павел увидел неестественную бледность девушки и буквально силой притянул на лавку.
– Я ничего не понимаю, - откровенно сказала Оля. – Не узнаю тебя!
– Испугалась?! – вдруг улыбнулся Павел.
– Так ты пошутил? – вздрогнула девушка. – И про женитьбу выдумал? Догадалась: ты меня проверял? Таким садистским способом?
– Нет, свадьба состоится, мы с Лариской уже заявление отнесли. А почему был груб?... Ты же знаешь – ненавижу долгих выяснений и объяснений. Жить надо легко, не обременяя себя и других проблемами. Я заметил, что ты каждое утро под окнами кукуешь, потом до метро провожаешь. Вот и придумал жесткую линию поведения. Думал, объясню все сразу, резко, начистоту и ты, наконец, избавишься от иллюзий. Но ты оказалась слишком сентиментальной и чуть не хлопнулась в обморок.
– Каких иллюзий? – терла виски Оля, постепенно приходя в себя.
– По поводу меня и наших отношений. Разве еще не поняла? Назад пути нет. Да, нам было хорошо полгода, но потом мы поняли, что слишком разные и закрыли общую страницу жизни. Я о ней забыл и тебе советую.
– А как же наша любовь? – не могла опомниться Оля.
– Детка, я никогда ничего про любовь не говорил. Ты с чего к такому выводу пришла? Только из-за того, что мы спали в одной постели?
– Мы же были вместе, наши души, наши сердца, мы понимали друг друга с полуслова. Ты,… ты, например, еще в поезде догадался, что я сочиняю стихи, хотя ничего об этом не говорила!
– Дурочка провинциальная, - Павел привычно обнял девушку и прижал к себе. Только не почувствовала Оля в жесте былой страстности. Со стороны выглядело так, будто сидят два хороших друга на лавочке и беседуют.- Все, кто поступает на филологический факультет или журналистику, стишками балуются. А… почему ты правую руку в кармане все время держишь? – обратил внимание Павел. – Пистолет что ли купила, чтобы бывшего любовника застрелить?
Оля вынула смятый конверт. И протянула его Павлу.
– Прощальное письмо? – поинтересовался парень, вытаскивая листок бумаги.
– Так, стишки, как ты их называешь. Теперь они мне не нужны. Ты прав. Я постараюсь все забыть.
И Оля бодро зашагала, по крайней мере, надеялась, что у нее получается именно бодро, по аллее куда-нибудь подальше от страшного места. Ее отвергли так легко, как надоевшую игрушку. Почему? Из-за того, что она работает на не слишком престижной должности? Но ведь любят не трудовую книжку, а конкретного человека. Но даже если это принципиально, она готова хоть завтра уволиться и перебраться на соседний шарикоподшипниковый завод. Старая дворничиха говорила, там сразу дают комнату в общежитии. И зарплата хорошая. Многие успевают работать и учиться. И она так сможет, ей хватит сил, восстановится в вузе, закончит журфак, начнет печататься в московских газетах. Любовь – это дар небес, разве можно отказываться от нее? За право любить надо бороться и Оля готова.
Вдруг раздался скрип тормозов и страшный крик. Девушка «обнаружила» себя стоящей посреди оживленного проспекта. Прямо в живот ей упирался стальной олень, украшавший капот громоздкой «Волги». За стеклом на месте пассажира она увидела побелевшее лицо женщины. Водитель, выскочив на проезжую часть, что есть силы тряс девушку за плечи и орал над ухом благим матом: «Жить надоело? О других бы подумала, прежде чем под колеса бросаться. Пьяная что ли?»
Оля оттолкнула мужчину и, не реагируя на крики и сигналящие вокруг машины, побрела на другую сторону дороги. Как посмел Павел растоптать ее счастье? Обмануть ее надежды? Волна ненависти подступила к горлу, но Оля старалась загнать боль внутрь. Нет, так не бывает. Справедливость всегда торжествует. Наверняка, все еще можно исправить. И даже если в бушующем море плавает хоть одна соломинка, значит, у утопающего есть шанс на спасение. Нужно срочно поговорить с Павлом. Объясниться
Дома она появилась ближе к вечеру и тут же набрала знакомый номер телефона. За прошедшее с их ссоры время она ни разу не воспользовалась им, боялась, что трубку возьмут домработница Дарья или Пашины родители. Но теперь ей все равно. Если Оля не услышит еще раз любимый голос, то умрет. Прямо здесь. В коридоре чужой коммунальной квартиры.
– Опять ты? – удивился парень. – Мне казалось, мы обо всем договорились.
– Давай попробуем еще раз. Я уверена, у нас получится. Пожалуйста, не отвергай меня, - умоляла Оля.