Чужое сердце
Шрифт:
– Моего деда давно уже нет с нами, но я все еще по нему скучаю, – признался я.
– А я не был знаком со своим, – сказал Шэй. – Но должен же у меня быть дедушка, правда?
Я недоуменно уставился на него. Как же бедолаге жилось, если даже воспоминания приходится выдумывать?
– Где ты провел детство, Шэй?
– Свет… – ответил Шэй, пропустив мой вопрос мимо ушей. – Как рыба понимает, где она находится? Ведь на дне океана все постоянно меняется. Если ты вернулся, а все уже другое, разве это место осталось прежним?
Дверь на ярус отворилась,
– Возьмите, отче, – сказал он, ставя табурет перед камерой Шэя. – На случай, если вы тут надолго.
Я узнал его: это был мужчина, который искал меня в прошлый раз, когда я беседовал с Люсиусом. Его маленькая дочь страдала от страшной болезни, но потом выздоровела – и он был уверен, что к этому причастен Шэй. Я поблагодарил и дождался его ухода, прежде чем продолжить разговор.
– Ты когда-нибудь казался себе такой рыбой?
Шэй посмотрел на меня так, будто это я не мог поддержать простейшей беседы.
– Какой еще рыбой?
– Ну, той, которая не может найти дорогу домой.
Я знал, к чему веду – к истинному спасению, вот к чему, – но Шэй сбил меня с курса.
– У меня было множество жилищ, но только один дом.
Он сменил несколько приемных семей, уж это-то я помнил еще посуду.
– И что же это за место?
– Там, где моя сестра была рядом. Я не видел ее с шестнадцати лет. С тех пор как меня посадили в тюрьму.
Я помнил, что он когда-то попал в колонию для несовершеннолетних за поджог, а вот о сестре ничего вспомнить не мог.
– А почему она не пришла на суд? – спросил я и тут же осознал, какую грубую ошибку допустил: откуда мне было это знать, если я там не присутствовал?
Впрочем, Шэй ничего не заметил.
– Я попросил ее не вмешиваться. Не хотел, чтобы она кому-то рассказала о моем поступке. – Он замешкался. – Я хочу поговорить с ней.
– С сестрой?
– Нет. Она и слушать не станет. Со второй. Она будет слышать меня, когда я умру. Будем слышать меня каждый раз, как ее дочь заговорит с ней. – Шэй поднял глаза. – Помните, вы говорили, что нужно спросить, хочет ли она принять мое сердца? А что, если я сам спрошу?
Привести Джун Нилон на свидание с Шэем было не легче, чем перетащить Эверест в Колумбус, штат Огайо.
– Не уверен, получится ли…
С другой стороны, личный контакт с Джун, возможно, поможет Шэю понять разницу между человеческим и божественным прощением. Возможно, если сердце убийцы окажется в груди ребенка, всем станет понятно, как добро – в буквальном смысле – растет из злодейства. И биение пульса Клэр успокоит Джун гораздо лучше, чем все мои молитвы.
Возможно, Шэй действительно разбирался в вопросах искупления лучше, чем я.
Сейчас он стоял у стены, поглаживая железобетон и словно считывая историю всех прошлых узников.
– Я попытаюсь, – сказал я.
Какая-то часть меня считала нужным сказать Мэгги Блум, что я был одним из присяжных, вынесших приговор Шэю
Офис АОЗГС располагался прямо над типографией, повсюду пахло свежей краской и тонером. На глаза то и дело попадались комнатные растения на разных стадиях умирания, большую часть пространства занимали канцелярские шкафы. За конторкой сидела молоденькая ассистентка, барабанящая по клавишам с такой силой, что монитор, казалось, с минуты на минуту взорвется.
– Чем могу быть полезна? – осведомилась она, даже не поднимая глаз.
– Я хотел бы поговорить с Мэгги Блум.
Ассистентка подняла правую руку, продолжая печатать левой, и указала большим пальцем куда-то вверх и налево. Я немного побродил по извилистому коридору, переступая через коробки с документами и стопки газет, пока не наткнулся на Мэгги, которая, сидя за столом, царапала что-то в линованном блокноте. Увидев меня, она радушно улыбнулась.
– Слушай, – воскликнула она, как будто мы были давними друзьями, – у меня потрясающие новости! Кажется, Шэя могут повесить. – Она побледнела. – Ну, не то чтобы потрясающие новости, конечно… В смысле… Ну, ты понимаешь.
– А это ему зачем?
– Если его повесят, он сможет отдать свое сердце. – Мэгги нахмурилась. – Но сначала нужно выпросить у тюрьмы разрешение на обследование, ведь сердце может оказаться слишком большим для ребенка…
Я набрал полные легкие воздуха.
– Нам нужно кое-что обсудить.
– Священник, который хочет исповедаться, – это, честно говоря, большая редкость.
Знала бы она, в чем состоит моя исповедь. «Ты это делаешь не ради себя», – напомнил я и постарался впредь думать только о Шэе.
– Шэй хочет лично спросить у Джун Пилон, согласна ли она принять его сердце. К сожалению, свидание с ним не входит в ее список неотложных дел. Я же хочу узнать, существует ли какой-либо юридический механизм вмешательства в подобные вопросы.
Мэгги удивленно вскинула бровь.
– Думаешь, будет лучше, если он сам поделится с ней этой информацией? Вряд ли это поможет нашему делу…
– Я понимаю, что ты просто выполняешь свою работу, – сказал я. – Но и я ведь выполняю свою. Возможно, спасение его души не имеет для тебя особой важности, но для меня это первостепенная задача. В данный момент Шэй уверен, что его спасет лишь донорство. Но между милосердием и спасением – огромная разница…
Мэгги положила руки на стол, давая понять, что готова выслушать меня до конца.