Чужой: Холодная кузница
Шрифт:
Отправивший фотографию друг является независимым контрагентом. Он получает приказы посредника, который в свою очередь принимает их от Элиз Кото, одной из ста двенадцати вице-президентов «Вейланд-Ютани». Если Блю поймают, ее контракт тут же закончится без права на возвращение домой. Ей будет позволено находиться на станции, но без доступа к криокапсуле.
Это ее убьет.
Блю снимает свой медицинский браслет и со щелчком открывает циферблат с микроинтерфейсным магистральным соединением. Она подключает браслет, функционирующий как одноразовый цифровой шифр Вернама. Фотография ее матери – изображение A227-B, а скрытые внутри пиксели – двадцать семь точных степеней яркости, которых достаточно
6
Шифр Вернама – система симметричного шифрования, изобретенная в 1917 г. сотрудником AT&T Гилбертом Вернамом. Шифр является разновидностью криптосистемы одноразовых блокнотов.
Сердце Блю сжимается, когда она читает сообщение:
НУЖНЫ РЕЗУЛЬТАТЫ
НЕ МОГУ БОЛЬШЕ НАС ПОКРЫВАТЬ
УДАЧИ
2. Прибытие
Электрополяризационная пленка иллюминатора затуманивает открывающийся перед Дорианом вид приближающейся RB-232. Станция напоминает штангу, поставленную на фоне огненного моря. Как явствует из брифинга, на одной из ее сторон находится жилой отсек, а на другой располагается пункт сбора и обработки секретной информации с особым режимом хранения, или ПСиОСИ. Свет Кауфманна, светила системы, создает вокруг станции зловещее гало. Мозг Дориана быстро проводит параллель между оттенками соединяющихся веществ и масляными красками в этюднике.
Гало также обеспечивает станции идеальный камуфляж.
Отложив секретные отчеты по RB-232, известной как «Холодная кузница», Дориан с жадностью выпивает еще одну бутылку соленого дерьма, которое обычно дают после пробуждения от криогенного сна. Он привык к этому вкусу, потому что любит крио. С каждым путешествием Садлер все больше отдаляется от родителей, друзей детства, и своей жизни в Бостоне. Это уже двадцатый полет.
С каждым билетом он все дальше и дальше отодвигает свое прошлое.
Он бы хотел нарисовать транзитную станцию, но это слишком просто – обычная тень на оранжевом фоне. Дориан задается вопросом, как бы она выглядела, если бы теплозащита вышла из строя, а коридоры и балки в течение секунды попали бы под действие сильного излучения. Как бы станция выглядела изнутри? Он проводит следующий час делая наброски и наслаждаясь резким контрастом черного на белом, созданным с помощью карандашей Конте. [7]
– Стыковка через пятнадцать минут, шеф, – объявляет через громкоговоритель Кен Райли, капитан «Афинянина».
7
Карандаш Конте – группа художественных материалов на основе искусственного графита, применяемых в графике и живописи. Чаще всего выпускается в виде мелков или карандашей.
Дориан скучает по своей комнате на Луне. Вот это был пейзаж. Здесь у него только криосон и общественные туалеты. На этом корабле даже нет человека, с которым можно было бы развлечься в постели. Он единственный, от кого не зависит функционирование транспорта. Райли управляет кораблем, Сьюзен Спитери – второй пилот, Монтрелл Лупия отвечает за связь и навигацию. Все они выступают службой безопасности Дориана, пока тот выполняет свой аудит. Он никогда не нуждался в их услугах, но ему часто приходится посещать удаленные районы и доставлять туда очень плохие новости. В глубине души он надеется, что однажды увидит, как Спитери кого-нибудь пристрелит.
Это хоть было бы забавно.
Пока экипаж усердно пытается подготовить крошечное судно к стыковке, Дориан бездельничает в комнате отдыха. Он достает этюдник и любуется своей картиной, разминая кости после долгого сна. Иногда он думает, что надо было стать художником, но если бы он выбрал этот путь, то ему бы не удалось продлить свою жизнь с помощью постоянного пребывания в криогенной капсуле.
Согласно отчетам, на борту станции находятся тридцать два человека. Они участвуют в трех специальных проектах, два из которых отстают от графика. Один из них называется «Блестящее Сооружение», и он испытывает нехватку средств и обеспечения. Поскольку документы отредактированы, Дориан не знает, что это такое и в чем заключается задача проекта, – похоже, какая-то скучная работа по генетике.
Он добавляет последний штрих своему рисунку – границы RB-232, пронизанные настойчивыми лучами звезды. Внезапно судно дергается, и его рука теряет хватку. С поверхности бристольского картона на него смотрит толстая неаккуратная линия. Дориан только начал изучать технику изображения форм, но до этого дефекта рисунок однозначно выглядел лучше. Кипя от ярости, Дориан скрипит зубами и раздраженно заштриховывает картину, портя кончик карандаша. Затем он сминает бумагу и бросает ее вместе с карандашом в мусоросжигательную печь.
Будет сложно добраться до художественного магазина, находясь за десять парсеков от Земли, но он что-нибудь придумает. У него еще осталось много тюбиков с масляной краской.
– Шлюз закреплен, сэр, – информирует Кен. – Мы состыковались.
– Мягкая посадка, капитан, – говорит Дориан.
– Благодарю вас, сэр.
Капитан не понял сарказма, и Дориан сожалеет о том, что не добавил в свой тон больше яда.
Садлер идет в уборную для экипажа и моет руки, после чего вытирает их белым полотенцем, размазывая по ткани черный уголь. Подойдя к зеркалу, он завязывает многослойный галстучный узел, которому позавидовал бы даже председатель совета директоров «Вей-Ю» Ван Левен. Расправив квадратные плечи, он долгое время смотрит на свое отражение. Дориан расчесывается, приглаживает волосы с помощью какого-то средства и удостоверяется, что восходящий изгиб его щеки перетекает прямо в линию прически.
– Сэр? – голос Кена снова слышится через интерком. – Они ждут встречи с нами в ближайшее время.
– Они могут подождать, капитан, – отвечает Дориан, приглаживая одну непослушную прядь. – Мы были в пути целый год. Они проживут без нас еще пять минут.
– Понял.
Это самый уклончивый ответ, который только можно дать на корабле.
Кен, Монтрелл и Сьюзен проходят мимо уборных и направляются в общую зону, где они обычно рассказывают анекдоты и пьют пиво. Несмотря на недавний провал Кена, Дориан любит их. Они никогда не задают лишних вопросов, держат его в курсе всех событий и перебрасывают туда, где требуется проверка. Они не пытаются сделать его частью своей «семьи». Семью нельзя оценить в денежном эквиваленте.
Приводя себя в порядок, Садлер размышляет о том, когда в последний раз персонал RB-232 видел костюм. Должно быть, это было во время старта с Земли или на каком-то торжестве по случаю присвоения званий. Одежда местных устарела как минимум на пять лет, и Дориан очень хочет увидеть их реакцию. Теперь, когда он доволен своим внешним видом, Дориан присоединяется к своим товарищам в шлюзе.
Они с нетерпением ждут момента, когда выберутся из «Афинянина» и исследуют новую, хотя и временную среду обитания. Ему это нравится. Помощники сообщат ему о любых имеющих значение происшествиях, и тогда он сможет устранить виновных.