Чужой ребенок
Шрифт:
– Нормальное место, – оттопыривает губу Ванька, – это его клуб, пацаны говорили…
– Что-то дофига твои пацаны знают, – кошусь я на него, – может, врут?
Это я так завуалированно намекаю на лапшу на ушах Ванькиного авторства, если что. Потому что после всего, что он уже успел сделать и мне не сказать, берут сильные сомнения, и никак я их не выветрю из подсознания.
Очень уж сильно Ванька не хотел мне выдавать адрес отца, прямо сопротивлялся козликом бодливым, уверяя, что вообще не в курсе, что не видел и не знает…
И
Выдал адрес.
И молчал всю дорогу, пока мы ехали сюда на троллейбусе, радуясь, что проездные не потеряли ни я, ни он.
И теперь, глядя на затрапезную вывеску спортклуба, который, по Ванькиным уверениям, принадлежит Тагиру Хазарову, поневоле подозреваю обман.
Может, мелкий хитрец предполагал такую мою реакцию и надеялся, что струшу и не пойду туда?
– Не врут, – бурчит Ванька, – все в городе знают, где у Хазара клуб…
– Очень странное место… Я как-то думала, что у него все более… презентабельно…
– А нахера ему? – удивляется Ванька, – он же для себя, а не для бабла.
– Это что еще за «нахера»? – строго поправляю я его, – прекрати сейчас же!
– Ага, а тебе можно, значит?
Так… Налицо педагогический коллапс. И не вовремя сейчас.
Пару секунд размышляю, надо ли еще что-то говорить, потом признаю свое полное поражение. Нечего было и начинать, блин.
– Ладно… Стой здесь, понял? Если через полчаса не выйду…
– Ань… – Ванька неожиданно цепляется за меня, смотрит напряженно, – не ходи. Ну не надо тебе туда… Я дурак… нахера сказал?
– Прекрати ругаться… – на автомате опять делаю замечание, а сама растерянно смотрю в его глаза. На мокром месте, что ли? Это еще что за новости… Боится тут остаться? – Не бойся… – тяну его к себе, отвожу в сторону, к небольшим скамейкам в тени раскидистых кустарников, – я быстро, ну что ты… Просто узнаю, там ли он… И приду за тобой… Ты и не успеешь испугаться…
– Да я не за себя боюсь, дура! – рявкает раздраженно Ванька и вырывает у меня локоть, – нечего тебе там делать! Сам пойду!
– Придумал тоже, – удивляюсь я, пропуская мимо ушей «дуру», все равно в плане установления границ и воспитания полное фиаско, – ты маленький…
– А ты прям большая! – парирует Ванька, выдыхает, садится рядом со мной на лавку, трет макушку с досадой, – нафига я вообще… Тоже дурак… Нечего тебе там делать… Не хотел же…
– А что за пацаны тебе рассказали? И давно знаешь про… это место? – решаю я не торопиться, все равно десять минут туда, десять сюда погоды не сделают, а так может буду понимать, к чему готовиться, раз уж на Ваньку неожиданная откровенность напала.
– Год знаю, – сухо отвечает он, – случайно тема зашла за Хазара… В школе старшие курили, терли, что надо к нему, сюда, типа, тут реально учат, а не просто танцы… Я имя услышал и спросил…
– Хотел встретиться? – спрашиваю я аккуратно, помня, насколько
Но Ванька меня удивляет в очередной раз.
Он кивает и говорит спокойно:
– Хотел встретиться… И завалить его, тварь.
Ох… Я молчу, только глупо хлопая ресницами и не понимая, как реагировать на это. Переубеждать? Воспитывать? Говорить, что так нельзя? Ага… Воспитательница, блин…
– Вань… – аккуратней, Аня, аккуратней… – а ты не думал, что мама могла… чуть-чуть преувеличить? Или ты не так понял просто…
– Все я так понял! Все понял! – Ванька взрывается, но я ожидаю этого, потому успеваю перехватить худенькое тельце и сжать в объятиях.
– Ладно, ладно… Прости… Давай… Давай сначала поговорим с ним все же?
Он сопит мне в плечо, дышит тяжело, весь напряженный и злой. Я держу, перебарывая сопротивление. И не говорю больше ничего, почему-то безотчетно понимая, что сейчас не слова нужны, а тепло человеческое. Его давно не обнимали. Он совсем один в этом мире, защитник, герой, безумно маленький и безумно отчаянный… Как же меня угораздило? Вот так, сразу и наотмашь?
Вскоре Ванька перестает сопротивляться, чуть обмякает, и я тихо говорю:
– Вань… Надо идти мне.
– Я боюсь, что ты уйдешь… И не придешь больше… – говорит он жалобно, и его чистые детские интонации режут наживую, вспарывают грудь слезами, – что он и с тобой сделает… Что-то… Не поможет он нам, Ань… Он тварь.
– Надо попробовать, Вань, – шепчу я, – и к тому же я умею драться, веришь? Я его сама убью. Или тебе оставлю, договорились?
Понимаю, что поступаю неправильно, что нельзя это поощрять… Но я уже говорила, что нифига не воспитатель? И сейчас просто выдаю то, что чувствую, искренне. И Ванька это понимает. И верит.
Кивает, отрывается от меня, вытирает нос кулаком.
– Я тут посижу. Через полчаса если не выйдешь, буду в ментовку звонить. Пусть меня берут и клуб этот выворачивают наизнанку…
– Договорились, – киваю я.
Встаю и иду ко входу в клуб, стараясь шагать твердо и не показывать, насколько отчаянно трушу.
Черный провал лестницы пугает, но отступать нельзя.
Ванька смотрит.
Глава 20
Первый раз меня тормозят буквально на пороге в спортклуб, в самом верху длинной темноватой лестницы.
Парень, ровесник мой примерно, открывает дверь прямо перед моим носом, не глядя, шагает в проем сбивает с ног и чуть не прекращает таким образом едва начавшийся квест.
Чудом умудряюсь зацепиться за перила и не обрадовать задницей жесткую лестницу.
Парень тормозит на полном ходу, удивленно пялится на меня, словно инопланетянку углядел, затем говорит без особого сожаления:
– Прости, не думал, что тут кто-то есть…
– Ничего… – хриплю я, придя в себя и намереваясь обойти препятствие, но парень не пускает: