Чужой. Чужие. Чужой-3
Шрифт:
— В чем дело, Рипли?
— Ничего, — она выпрямилась в кресле. — А теперь, пожалуйста, объясни мне коротко самую суть. Представь, что я — круглая дура, какой я, впрочем, иногда и сама себя чувствую. Что же все это значит?
— Подобные свойства этого организма делают его практически неуязвимым для нас, учитывая нашу теперешнюю ситуацию и ресурсы.
Она кивнула.
— Именно так я и поняла, если, конечно, твои результаты верны.
Видя, что это задело его, она сказала:
— Прости. Значит, оно неуязвимо, — Рипли внимательно посмотрела на Эша. — А как быть с тем, что ты позволил внести его на корабль?
Как обычно,
— Я выполнял приказ капитана. Вспомни.
Рипли едва сдержалась, чтобы не повысить голос, зная, что Эша этим не проймешь. Он признавал только конкретные аргументы.
— Когда Даллас и Кейн находятся вне корабля, старшей здесь становлюсь я. Я отдаю приказания до тех пор, пока кто-нибудь из них не вернется.
— Да, конечно. Я просто забыл. Поддался эмоциям.
— Какого черта! Ты никогда не действуешь под влияниями эмоций.
Эти слова заставили Эша обернуться.
— Ты думаешь, что все знаешь обо мне. Вы все так думаете. Вы уверены, что отлично понимаете, что я за человек. Так позволь мне кое-что сказать тебе, Рипли. Когда я открывал внутренний люк, я отлично знал, на что я иду. Но моя память, как и у любого человека, может иногда подвести. Я просто забыл подумать о том, кто должен нести ответственность за принятое решение.
«Как же, память подвела! — подумала Рипли. — Как раз в нужный момент.»
Но, с другой стороны, Эш мог говорить правду. А ей следовало бы задуматься над тем, скольких людей на борту корабля она раздражает. Паркер и Бретт ее терпеть не могут. И теперь она старательно наживает врага в лице Эша. И все же, она не могла избавиться от подозрений. Она почти желала, чтобы Эш сорвался и нагрубил ей.
— И ты умудрился забыть даже закон о карантине, который вдалбливается в голову каждому еще в летной школе?
— Нет, — ответил Эш. — Этого я не забыл.
— Понятно. Ты не забыл, — Рипли сделала многозначительную паузу, — и тем не менее, ты открыл люк.
— Ты считаешь, что мне легко было так поступить? Что я не подумал о возможных последствиях?
— Нет, Эш. Я никогда так не думала.
Он опять не отреагировал на вызов, звучащий в ее словах.
— У меня просто не было выбора, — тихо сказал он. — Что бы стало с Кейном? У него был единственный шанс остаться живым: как можно скорее попасть в изолятор, чтобы им занялся автодоктор. Сейчас его положение стабильно. Я считаю, что это благодаря своевременному применению антисептиков и внутривенных вливаний.
— Ты сам себе противоречишь, Эш. Минуту назад ты утверждал, что это именно чужой организм поддерживает жизнь Кейна, а совсем не автодоктор.
— Да, существо как будто помогает Кейну, но мы не можем знать, что случилось бы, оставь мы их снаружи. Здесь же мы можем внимательно наблюдать за всем и, в случае чего, успеем вмешаться, — он сделал паузу, чтобы прочесть появившуюся на экране информацию. — Кроме всего прочего, я должен был исполнять приказ.
— Ты имеешь ввиду, что подчинился Далласу через мою голову, несмотря на ситуацию?
— Я имею ввиду, что капитан есть капитан; и то, что он находится всего в каком-нибудь метре снаружи от люка, а не внутри, еще не причина, чтобы начать игнорировать его распоряжения.
Рипли отвернулась, злясь на него и на себя.
— Не соблюдая карантин, ты подвергаешь опасности жизнь каждого из нас, а не только Кейна.
Эш продолжал заниматься компьютером. Он разговаривал, не отворачивая лица от экрана.
— Ты думаешь, мне легко было принять это решение? Я нарушил закон о карантине и правила обращения с чужими формами жизни ради того, чтобы спасти жизнь человеку. Может быть, я должен был оставить его умирать снаружи. Может быть, я подверг опасности жизнь остальных членов экипажа. Но я твердо знаю одно: все правила составляются в тиши и комфорте кабинетов, а совсем не там, где эти правила приходится применять. В чрезвычайных ситуациях мы должны полагаться в первую очередь на собственный разум и чувства. Что я и сделал. До сих пор существо не проявило агрессивности ни к кому из нас. Правда, ситуация может измениться, но тогда ему придется иметь дело с подготовленной группой из шести человек, а не с единственным ничего не подозревающим человеком, бредущим наугад в подвале инопланетного звездолета. Я учел все это.
Его пальцы быстро бегали по консоли.
— Твои собственные чувства — это твое личное дело. Я их не обсуждаю, — Рипли встала. — Я только говорю о том, что ты не имеешь права навязывать их всем остальным. Может быть, мы не хотим рисковать…
— Сейчас это уже не имеет значения. Кейн на борту…, и жив. Такова реальность, и с этим уже ничего не поделаешь.
— Это твоя официальная позиция? Она расходится с предписаниями.
— Ты повторяешься, Рипли. Зачем? Чтобы спровоцировать меня? Я сам сделал в журнале запись о своих действиях, готов отвечать за них перед Компанией и подчинюсь любому решению, которое она примет в отношении меня. Да, это моя официальная позиция. Не забывай, что важнейшей задачей науки является защита и улучшение человеческой жизни.
— Да, но твои представления о том, что улучшает жизнь человека, могут сильно отличаться от представлений других людей.
По какой-то причине эти слова заставили Эша резко обернуться и посмотреть на Рипли, тогда как все прочие, более колкие намеки, оставляли его до сих пор равнодушным.
— Я отношусь к своим обязанностям так же серьезно, как ты к своим. Тебе этого должно быть достаточно. А теперь хватит, я устал от этого разговора. Если у тебя есть какие-то претензии — можешь обсудить их с Далласом. А если нет, — он опять повернулся к своим приборам, — занимайся своим делом, а я займусь своим.
Она коротко кивнула и вышла в коридор, все еще неудовлетворенная и не понимающая причин этого. Слова Эша звучали убедительно, с ними было трудно спорить. Но ее беспокоило не это.
Тот факт, что Эш ослушался приказа и открыл внутренний люк, не просто шел вразрез с существующими правилами. Он противоречил самой натуре научного сотрудника, столь профессионального во всем остальном. Рипли знала его с недавних пор, но за все время знакомства он производил на нее, да и на остальных членов экипажа, впечатление человека, для которого нет ничего выше буквы закона.
Эш утверждал, что нарушил правила ради спасения человеческой жизни. Рипли стояла на официальных позициях. Была ли она права? Согласился бы с ней Кейн?
Она направилась в командный отсек, так и не разобравшись в своих чувствах. У нее в голове мелькали обрывки каких-то мыслей, но ей так и не удалось сложить их в единое целое. Что-то главное ускользало от нее…
Теперь оставалось только ждать. Ждать, пока Паркер и Бретт закончат свою работу; ждать, пока что-нибудь изменится в состоянии здоровья Кейна.