Чужой

Юргелевич Ирена

— Шикарно, — слегка улыбнулся тот. — А что это за коте­лок? — спросил он Мариана.

— Это мне дедушка дал, — ответил Мариан. — Солдат­ский. Старый-престарый, еще с первой мировой войны.

— Ничего, годится, — одобрил Зенек, осмотрев котелок и крышку. — А на крышке можно рыбу жарить.

— Ты умеешь жарить рыбу? — удивился Юлек.

— И жарить, и ловить.

— Удочкой?

— Ну да.

Юлек выразительно посмотрел на Мариана и девочек. Все подумали об одном и том же, но промолчали — кому приятно признаваться, что чего-то не умеешь?

Мариан взял котелок и пошел за водой, девочки, нарвав листьев лесной малины, стали раскладывать на них съестные припасы, а Юлек побе­жал за хворостом на растопку.

«Полевая кухня» выглядела теперь совсем иначе, чем тогда, когда Уля поила Зенека мятой. Каждая стенка была сложена из четырех кирпичей, все щелки замазаны глиной, топка гладко выровнена. Зенек вымел оттуда вчерашнюю золу и начал укладывать принесенный Юлеком хворост в аккуратную пирамидку.

— Слушай, — вдруг вспомнил Юлек, — это ты здесь жег костер?

— Когда?

— Ну, два дня назад, вечером.

— Я. — Зенек улыбнулся, что случалось с ним редко, а за­тем как бы нехотя добавил: — Я вас видел... тебя и Мариана.

— Правда? — удивился Юлек. — Значит, когда мы искали ножик, ты был на острове?

— Был. Я сидел в кустах.

— Что ж ты нас не окликнул?

— Так. Не захотел.

— Но почему? Почему? — никак не мог понять Юлек. Зенек не ответил. Вишенка тихонько засмеялась.

— Я же говорю, Зенек очень любит таинственность,— сказала она Юлеку.

Но Зенек, занятый костром, не принял вызова. В кустах послышался тихий щебет. Зенек поднял голову и сказал:

— Зяблик. Ищет в траве корм.

— Откуда ты знаешь, что зяблик? — спросила Вишенка.— Ты же его не видишь.

— Ну и что? По голосу.

— А если бы он не искал корм, то у него был бы другой голос? — полюбопытствовал Юлек.

— Конечно. Вот так, с присвистом, он щебечет, только когда кормится. Сейчас мы его увидим.

Птица затихла. Зенек выжидательно поглядывал на кусты. И вот из веток выпорхнула хорошенькая птичка с рыжим брюшком и серо-зеленой спинкой. Она опустилась на землю в нескольких шагах от ребят и пошла прыгать по траве, звонко попискивая.

— Смотри, совсем не боится! — удивилась Вишенка.

— Зяблик птица не пугливая, — сказал Зенек.

— Это зяблик? — осведомился Мариан, который как раз подошел с котелком, полным воды. Он любил все знать на­верняка.

— Да, — ответил Зенек. — На вашем острове вообще мно­го разных птиц. Я видел синиц, дикого голубя, зеленых дят­лов. А зеленые дятлы очень редко встречаются.

— Где ты их видел? — воодушевился Юлек. — Здесь, на поляне?

— Здесь. Но только, пока мы разговариваем, они не пока­жутся. Лучше всего на птиц смотреть утром, когда всходит солнце.

— Слышишь, Мариан! — горестно прошептал Юлек. — Если бы мы ночевали в шалаше, мы бы тоже увидели!

— А что скворцы по утрам выделывают! — улыбнулся Зе­нек. — Я сегодня, наверно, целый час смотрел, как они ку­пались.

Юлек никогда не видел, как купаются скворцы. Он ти­хонько вздохнул, еще раз позавидовав Зенеку, — бабушка, ясное дело, никогда не разрешит ему ночевать на острове.

Мариан, Вишенка и Уля молча рассматривали кусты и деревья, как будто надеялись, что оттуда немедленно появят­ся все те птицы, о которых говорил Зенек.

Птицы не появились. Но они были, им нравилось жить здесь, и от этого остров показался ребятам еще прекраснее, еще заманчивее.

***

Приготовления к «пиру» потребовали много времени и сил. Нужно было не только вскипятить воду для чая — тут-то и пошел в дело солдатский котелок, — но еще испечь картошку, а для этого, как известно, требуется много горячих углей. Поэтому членам команды пришлось основательно потрудить­ся, стаскивая со всего острова сучья и щепки, тем более что топливо нужно было еще и про запас, чтобы Зенек мог жечь костер вечером, когда они уйдут.

Наконец все было готово и они приступили к еде. Уля вынула свою зеленую кружечку, Вишенка — принесенную ею чашку, мальчики получили по банке из-под горчицы, и то, что у каждого была своя отдельная посуда, придало трапезе особенно торжественный характер.

— Бери, — сказал Юлек, подсовывая Зенеку бутерброд.

Ему и в голову не приходило, что сначала надо предло­жить девочкам. Впрочем, девочки нисколько не обиделись, они, как и ребята, считали, что Зенек — гость и ему принад­лежит право первенства. Им очень хотелось, чтобы Зенек как следует поел. Однако он, к общему удивлению, заявил, что не голоден, потому что съел хлеб, оставшийся с вечера. Юлек выкрикнул свое обычное «Ты с ума сошел?», и все стали его наперебой угощать. Тогда он начал есть, но выбирал самые маленькие кусочки и жевал медленно и нехотя.

Тем временем Дунай, который недавно появился на по­ляне и лежал под кустом, встал, подошел поближе и замер в позе терпеливого нищего. Уля отломила кусок хлеба и бро­сила ему. Пес отскочил в сторону, но тут же вернулся, обню­хал хлеб и стал торопливо глотать, не сводя глаз с девочки,

— Еще просит, — засмеялась Вишенка. Она широко раз­махнулась и бросила Дунаю половинку картошки.

Пес поджал хвост и удрал в кусты.

— Какой глупый этот Дунай! — сказал Юлек. — Вишенка ему еду дает, а он убегает.

— Он не глупый, он умный, — ответил Зенек. — Он уви­дел, что Вишенка замахивается, и понял это по-своему. Точно так же поднимают руку, когда бросают камень, и собака это запомнила. Ей, видно, не раз доставалось.

Юлек, Мариан и Вишенка, которые до сих пор почти со­всем не обращали на Дуная внимания, теперь посмотрели на него с интересом.

— А когда Уля бросила ему хлеб, он совсем не так испу­гался, только чуть отпрыгнул, — сказала Вишенка.

— Это потому, что она не так сильно замахнулась. А по­том, она его уже несколько раз кормила.