Чужой

Юргелевич Ирена

Некоторое время голоса не приближались и не удаля­лись — видимо, незваные гости стояли на месте. Потом стало тихо... и вдруг голоса зазвучали совсем рядом. Люди при­шли на остров...

Юлек — он уже сидел в кустах — затаил дыхание. Сквозь листья ему был виден краешек поляны и вход в шалаш. Они нашли тропинку! Юлек слышит их шаги и шорох ветвей.

— Видал? — насмешливо спрашивает низкий голос. Сердце Юлека подпрыгивает к горлу: да ведь это Виктор!

А второй — Владек! Смертельные враги Зенека! Вот они уже на поляне.

Юлек видит две пары ног, приближающиеся к ша­лашу.

— Вот так хибара! — смеется Виктор, заглянув внутрь. — Ловко он устроился, а?

— А ты почем знаешь, что это он? — сонно спрашивает Владек.

— Конечно, он!

— Доказательств-то нет…

— Ты что, совсем дурак? Когда мы вчера за ним шли, он как раз у этого тополя словно сквозь землю провалился. Да и потом, кто еще, кроме него, стал бы тут околачиваться?

— Ну... — с сомнением пробурчал Владек.

— Будь уверен, это он здесь ночует. Днем обделает дель­це-другое, и назад.

— Ах ты свинья! — прошептал Юлек.

— А эти щенки ему, наверное, помогают... — громко рас­суждал Виктор.

— Какие щенки?

— Ну, внуки старого Петшика, который на фабрике ра­ботает.

— Ах ты свинья, гадкая свинья! — снова прошептал Юлек. Руки и ноги у него онемели. Долго еще они будут тут тор­чать, молоть языком?

Владек потянулся и громко зевнул. Потом спросил довольно равно­душно:

— Ты что, правда ду­маешь, что он ворует?

— Ясное дело, по­этому и прячется. Ну, да скоро кончится его при­вольное житье,—засмеял­ся Виктор.— Мне бы толь­ко увидеть Ковальского. Я ему все расскажу.

— Какого Коваль­ского?

— Ты что, с печки сва­лился?— разозлился Вик­тор. — Ковальский — милиционер из Лентова. За­глянет сюда как-нибудь с утра пораньше или вече­ром, и готово дело.

— Охота ему была!

— А почему бы и нет? И вообще, они свое дело знают, можешь не беспо­коиться! Дадут знать по всем окрестным участкам, мол, шатается тут подо­зрительный тип, и засту­кают голубчика. Вот уви­дишь.

Владек снова зевнул.

— Пошли домой, боль­но жарко, спать хочет­ся... А этот Ковальский будет сегодня в волостном управ­лении.

— У нас в Ольшинах? — заинтересовался Виктор.

— Был такой разговор.

— Вот повезло-то!— И Виктор громко рассмеялся.

Они повернули назад. Юлек видел две пары удаляющихся ног. Стиснув кулаки, он сдерживал себя, чтобы не выскочить из кустов и не броситься на мерзкого парня. Избить его, бро­сить ему прямо в лицо все свое возмущение, всю свою нена­висть... Но нужно было подумать, как спасти Зенека от опас­ности. Многого из того, что говорил Виктор, Юлек не понял, ясно было одно: Зенека могут арестовать, и очень скоро, мо­жет быть, даже сегодня вечером. Когда Виктор с Владеком, по его расчетам, были уже за рекой, мальчик выскочил из кустов и побежал к мостику. О починке шалаша нечего было и думать, теперь были дела поважнее. Несколько минут он еще прятался среди веток тополя, нетерпеливо поджидая, пока те отойдут подальше — они тоже шли в Ольшины, и на пригорке под дубом, а потом в открытом поле могли его уви­деть,— затем, стараясь не обнаружить себя, начал красться вдоль зарослей. Неприятель пересек наискосок жнивье и на­правился к дороге. Когда парни скрылись за рощей, Юлек пустился бегом.

Он вызвал Мариана из огорода и, с трудом переводя ды­хание, рассказал, что произошло.

— Ему нельзя ночевать на острове, понимаешь? Мы долж­ны его предупредить, чтобы он туда больше не ходил! — кон­чил Юлек свой рассказ, возбужденно блестя глазами.

Мариан молчал, и лицо у него было такое, что Юлек ис­пугался. Узнав, что Зенеку грозит опасность, он прибежал сюда в полной уверенности, что вместе с Марианом они не­пременно что-нибудь придумают и сумеют помочь. Но лицо брата не сулило ничего хорошего.

— Мариан, — неуверенно позвал Юлек. — Мариан!

— Мы не можем его предупредить, потому что не знаем, у кого он работает. И кроме того...

— Тогда пойдем вечером к тополю и будем его там ждать!

— Ну и что? Милиционер тоже может туда прийти и ждать вместе с нами. Кто ему запретит?

Такая мысль не приходила Юлеку в голову. Конечно, ми­лиционер тоже может туда прийти! Мальчик лихорадочно ло­мал голову в поисках выхода.

— А если пойти на шоссе? Он ведь пойдет со стороны шоссе, правда?

— Вовсе не обязательно.

— Что ж делать? — в отчаянии спросил Юлек.

Ответа он не получил, и тогда, словно маленький ребенок, который плачет и кричит в надежде, что от этого все пере­менится к лучшему, Юлек со слезами в голосе выкрикнул:

— Я не хочу! Не хочу, чтоб его арестовали! Слышишь?

— Замолчи! — резко оборвал его Мариан. — Сейчас не время нюни распускать!

Юлек мужественно подавил обиду и сказал басом: — Я просто хотел спросить, что мы теперь будем делать. Мариан тоже не знал, что теперь делать. Никогда еще он так остро не чувствовал, что вся эта история с Зенеком тре­бовала участия взрослого и опытного человека. О том, чтобы оставить парня на произвол судьбы, не могло быть и речи, но как ему помочь? Надо действовать быстро, а посовето­ваться с самим Зенеком нельзя, значит, вся ответственность ложится на них, вернее на него, на Мариана, потому что он самый старший из всей четверки...

— Ну, что же ты молчишь? — снова заволновался Юлек.— Скажи что-нибудь!

Но Мариан не обратил на него внимания. Он задумался, напряженно сморщив лоб. Наконец он произнес:

— Беги за Вишенкой и Улей, пусть приходят под грушу.

— Ладно,— согласился Юлек, довольный, что наконец-то можно действовать. — А зачем они тебе?

— Не приставай! Я иду в огород. Когда соберетесь, по­зовите меня.

* * *

Юлек выполнил поручение Мариана лишь наполовину: Вишенка поехала с матерью в Лентов к зубному врачу и должна была вернуться только через час, поэтому под грушу пришла одна Уля. Она присела на землю в том самом месте, куда однажды утром Зенек свистом вызвал Юлека, чтобы тот купил ему хлеба и показал дорогу на Стрыков. Перед ней была тропинка, по которой в сопровождении Юлека и Ма­риана пошел тогда таинственный гость, надеясь, что она при­ведет его к цели. А вон и стог, под которым он сидел, под­жидая, пока подсохнет кровь на больной ноге. Уля вспомни­ла, как они с Вишенкой увидели его тогда, и перед ней про­шли все события последних недель: постройка шалаша и кух­ни, приручение Дуная, драка с Виктором, происшествие на шоссе, прощание с Зенеком и его уход, все страхи и радости, которые она испытала за это время, вплоть до сегодняшнего утра, когда над Зенеком нависла такая опасность, о которой она даже думать боялась.

— Ну, говори! — нетерпеливо потребовал Юлек, как толь­ко они с Марианом подошли к груше.

— Сейчас... — Мариан колебался. То, что он хотел пред­ложить, непременно вызовет возмущение и протест. Однако он решил настоять на своем и, собравшись с духом, выпалил:— Нам самим тут не справиться. Надо рассказать про Зенека кому-нибудь из взрослых.

— С ума сошел? — крикнул Юлек.

— Мы же обещали никому не говорить! — испуганно про­говорила Уля.

— Да, — согласился Мариан. — И очень глупо сделали.