"Чужой"
Шрифт:
Выглядело это так, как будто Бочаров был не человеком, а вещью. Или проектом. Или компьютерной программой. Изделие под названием "Вольф", параметры такие то, код доступ к программе такой то. Один - сдал, второй - принял. А третий, немногословный джентльмен, назвавшийся Эдуардом, - он то и был здесь главным - в чьем присутствии произошел акт приемо передачи в одном из скромных лондонских офисов, пожав "русскому фашисту" руку, сказал "My congratulations!" и обнажил в улыбке длинные лошадиные зубы - как будто они присутствовали не на рутинном вербовочном мероприятии, а на церемонии награждения Евгения Бочарова Орденом Британской империи...
Бочаров воспользовался на въезде "гостевой" картой. Когда поднялся автоматический шлагбаум, "патрул" тронулся с места и покатил в подземный гараж, оборудованный под сравнительно недавно построенной башней на улице Свободы.
Он припарковал джип, выбрался из машины и направился к кабине лифта.
Но прежде, чем вызвать лифт, нажал на панели две цифры - номер квартиры. Покосился на камеру, которая установлена в лифте подземного гаража. Наконец из домофона донесся знакомый голос:
– Один приехаль?
– А разве не видишь?
– Та. Вижу. Проходи.
Открылись створки кабины лифта.
Пятнадцатый этаж. Недолгий подъем. На лестничной площадке - шесть квартир.
Крайняя слева от кабины, из которой он только что вышел - именно та, в которой его сейчас ждут..
Дверь ему открыл сам хозяин съемной квартиры, мужчина под сорок, довольно массивной наружности, белобрысый, с короткой стрижкой, одетый в джинсы и клетчатую рубаху навыпуск.
Они обменялись рукопожатиями, после чего Аристэ запер дверь и кивком пригласил его пройти в гостиную.
В прежние времена, когда Бочаров Вольф приезжал в "адрес" к Паулю, тот частенько приветствовал его то возгласом - "Хайль Гитлер!", то - "Слава России!" Но сегодня, видно, куратору не до шуток - Аристэ был скуп в движениях, сосредоточен, собран, так, словно от этой их встречи зависит многое и в его собственной жизни.
– Паша, что случилось? И почему я с пятницы не мог до тебя дозвониться?
– Та. Случилось. Я был в отъезде... Но прежде, чем я тебе кое что скажу... выложи все из карманов!
– Не понял...
– Все ты поняль! Выкладывай...
Бочаров, бросив на него хмурый взгляд, выложил на стол обе трубки, которые у него были с собой. Затем отцепил от брючного пояса "барсетку". Все это хозяйство, включая "брелок" с ключами, он выложил на стол.
– Я думал, мы доверяем друг другу...
– Доверяй, т та проверяй!!
Аристэ положил все эти предметы в небольшой целофанированный пакет и отнес в помещение кухни. Вернулся он, держа в руке какую то плоскую коробочку, какой то прибор. Обошел вокруг Бочарова, посмотрел на ровно, без пульсаций, горящую зеленую лампочку индикатора волновых излучений. Человек чист - в чем, собственно, и следовало убедиться.
– Это что то новенькое, - хмуро сказал Бочаров.
– Я что... вышел из доверия?
– Если бы было так, тебя бы здесь не п пыло!
Аристэ указал рукой на кресло.
– Присаживайся, камарад! И не обижайся на меня... у каждого своя работ таа!
Бочаров опустился в кресло. Вообще, надо сказать, квартира, которую снимает - или уже купил?
– Аристэ, была полностью меблированной. Дизайн гостиной Бочарову не очень нравился. Какие то модернистские, вычурные, вывихнутые в сочленениях кресла и диван, на которых не очень то удобно сидеть... Холодный светло голубой цвет стен... Пол выложен серебристого окраса ламинатом. А одна стена - противоположная окну - оборудована зеркальной вставкой в форме арки, и это обстоятельство не только увеличивает зрительно объем помещения, но и делает гостиную похожей на ледяную пещеру...
– Паша, так что с пленкой то?
– Бочаров поерзал седалищем, пытаясь поудобней устроиться в этом дурацком кресле, которое оказалось низковатым для него.
– С той кассетой, что я дал тебе в четверг вечером?
– Все нормально, Евгений, - Аристэ бросил на него странный взгляд.
– О "фильме" мы поговорим. Но чут ть позже. А сейчас хочу спросить... Ты кому нибудь еще рассказывал об... об эт тих вот с о б ы т и я х?
– Нет, никому. Ты же сам сказал, чтобы я ничего не говорил Романенко...
Романенко - это фамилия человека, курирующего Вольфа по линии МВД. Аристэ покивал головой. В прошлый четверг, вечером, ему прозвонил Бочаров и предложил встретиться - безотлагательно. Вольф приехал сюда, в этот адрес и привез два кассеты.
Одну с видеоотчетом посещения активистов столичной НСО Дивногорья, включая довольно красочную - но и банальную, типажную - сцену с участием Антизога и других соратников на площадке возле Больших Див.
И другую, один лишь просмотр которой привел Аристэ сначала в неописуемый восторг, а затем - когда схлынули первые эмоции - заставили призадуматься.
– И ты ему ничего не сказал об эт той "второй" пленке?
Бочаров криво ухмыльнулся - иногда этот "горячий эстонский парень" начинал откровенно "тормозить", так что приходилось одно и то же повторять по нескольку раз.
– Нет, я ни че го ему не сказал. Мы же договаривались, что сначала я буду в с е показывать и... и докладывать тебе. А уже потом - тому же Романенко.
– А "дивногорскую" кассету?
– Тоже пока никому не показывал.
– Так тебя, Женя, твои курат торы еще не р а з ы с к и в а л и?
– Нет. А с какой стати они должны были меня разыскивать?
– сказав это, Бочаров шумно сглотнул.
– Короче, партайгеноссе! Не тяни кота за яйца! Что стряслось?!
– Не торопись... слишком вы, русские, нет терпеливы! Еще хочу спросить... Ты со с в о и м и переговорил? Ты сделал то, о чем мы договаривались в чет тверг?
– В смысле... чтоб держали язык за зубами? Ну да, конечно. Они когда только приехали из Воронежа, сразу - ко мне! Ну я их, значит, выспросил, что и как... Мда...
– он покачал головой.
– Они и сами не ожидали, что попадут в такую "ситуевину"! Повезло, что никто из наших по ходу не пострадал! Ну и я, естественно, кассеты сразу же изьял! А этим троим...