Циферщик
Шрифт:
— А не то, придётся драться по-настоящему. Без проблем, чемпион!
«И что меня дёрнуло такое брякнуть?»
Умываясь и критически осматривая распухшую губу, думал Андрей, стоя перед зеркалом. Видок у него оставлял желать лучшего. Он остановил кровь, сочившуюся из разбитой и опухшей губы. Умывшись, почувствовал, что и хмель почти выветрился из головы. Через закрытую дверь, со стороны комнаты, раздавался женский смех, весёлый и бодрый голос Виктора.
Всё казалось неправильным, мерзким и постыдным. Андрей подумывал даже попрощаться и уехать домой. Но интерес к таинственной Екатерине и нежелание провести остаток ночи ворочаясь в постели, предаваясь мрачным, уничижительным мыслям,
В комнате, расположившись на диване, сидели три девушки. «Довольно симпатичные» — отметил про себя Андрей. С улыбкой помахал им рукой и, щеголяя потрёпанным в сражении лицом, начал знакомиться с гостьями.
Девушек звали: Настя — чуть полная блондинка в классических джинсах, белой блузке и с милыми ямочками на щеках, придававшими ей свой шарм; Регина — черноволосая татарочка, в чёрном платье, с довольно вызывающим декольте, содержимым которого стоило гордиться. Выражение её лица с высокомерными чертами, как бы спрашивало: «что я здесь делаю?». И, наконец, та самая Екатерина.
Ещё до того, как они назвали свои имена, девушка, сидевшая посередине, привлекла внимание Андрея. Если двух других смело можно было назвать привлекательными, то в ней, на первый взгляд, не было совершенно ничего примечательного. Коротко стриженные тёмно-рыжие волосы без особой укладки; угловатая фигура, не заостряющая на себе взгляд; смущённая неловкость и даже неуклюжесть в движениях; простая одежда — юбка средней длины и красная рубашка в клетку, походившая на мужскую и мешком болтающаяся на ней. Однако, её лицо, а именно глаза, взгляд, цепляли сразу. Большие, ярко-голубые прожекторы пристально вглядывались в Андрея и отводить от них взгляд ему совсем не хотелось. Эти глаза будто бросали вызов: сможешь ли ты выдержать их напор или сдашься и отвернёшься, смущённо улыбаясь? И Андрей сразу решил непременно выигрывать все их дуэли в «гляделки». Хоть ему и явно представлялось, как эта пристальная и властная холодность раз за разом отпугивала многих других, лишая их шанса реабилитироваться.
Катя смеялась, поддерживая весёлость их компании, но весёлости в её взгляде не было. На фоне глаз ярко контрастировало лицо. Самое обыкновенное — скучное лицо с длинным, некрасивым носом и впалыми щеками. Пожалуй, где-нибудь на улице или в общественном транспорте, вряд ли кто-то обратил бы на неё внимание. Но в этот вечер Андрей твёрдо решил, что должен познакомиться с ней поближе. Какая-то сила, даже не совсем половое влечение или, тем более, влюблённость, влекла его к этой особе. Что-то интригующее, не поддающееся объяснению, словно огонь в кромешной тьме или свет в пресловутом конце тоннеля, заставляло тянуться к этой невзрачной девчушке, обещавшей своим видом, что за внешней оболочкой таится загадка, ради решения которой стоило бы приложить все мыслимые и немыслимые усилия.
В то же время, их небольшая вечеринка шла своим размеренным и неумолимым ходом. Несмотря на драку, Андрей с Виктором упорно делали вид, что ничего не произошло. Общались как раньше, шутили, заставляя девушек веселиться и чувствовать себя максимально непринуждённо. На вопрос о своём ранении, Андрей только отшутился: «времена, мол, такие — опасные. Шальная бандитская пуля, которую не удалось поймать зубами».
Алкоголь наполнял бокалы, разговоры становились яркими, увлекательными и раскованными. Создавался комфорт для всех, и уже никто не предлагал куда-то уезжать, продолжать веселье в другом месте, как это задумывалось вначале. С ноутбука лилась песня Ланы Дель Рей. Виктор танцевал с Настей и Региной одновременно, не стараясь сдерживать свои руки, позволяя приятным облакам опьянения окутать голову, а девушки не выказывали на его поведение ни малейших возражений. Андрей же предложил Кате
Угостив её, Андрей вновь изучающе оглядел девушку. Что-то в ней сохранялось от подростка — вся эта нескладность в одежде, во внешности — хрупкая, невысокая девочка, со странным, но таким интригующем взглядом огромных голубых глаз. Катя, в свою очередь, тоже без малейшего смущения вглядывалась в Андрея, будто в поисках чего-то заветного.
— Мне Витя говорил, что ты помогала ему, после всего этого, поддерживала. Спасибо тебе. Всё-таки — он мой лучший друг, а я вот впервые с ним вижусь после смерти Оли. — Андрей высунул голову в окно, глядя вниз, но чувствовал, как всё не отпускает его этот пристальный, изучающий взгляд.
— Это самое малое, что я могла для него сделать. Витя много про тебя рассказывал, да и Оля тоже. Я всегда хотела с тобой познакомиться.
— Ну вот и познакомились. Жаль, что при таких обстоятельствах. Значит, ты последняя, кто видел Олю… живой?
Катя приблизилась к нему, едва задев плечом, и Андрей неожиданно почувствовал, как приятно ему это мимолётное прикосновение, как сладостно присутствие новой знакомой рядом. Не выдавая себя, он всё глядел во двор, краем глаза примечая, что и Катя тоже ищет взглядом что-то там, внизу, в темноте, освещаемой лишь тусклыми, редкими подъездным фонарями. Её лицо было столь близко, что слышалось лёгкое дыхание девушки.
— Андрей, я не хочу об этом говорить, извини. Я только начала приходить в себя, учиться принимать всё это.
Андрей отметил, что в её глазах промелькнула невзрачная, мимолётная тень, какая-то незримая полу-эмоция. Это продлилось лишь долю секунды, и вот они уже стали такими же проницательно-холодными.
— Она что-то значила для тебя, правда? — полушёпотом проговорила Катя.
— Оля была моим другом. Одним из немногих моих близких друзей. Я знал её с самого детства. Я даже был влюблён в неё, в своё время, представляешь? А теперь её нет… Какая-то жалкая паскуда взяла и убила её. А потом выбросила голый труп на улицу, как мусор какой-то. И перед этим, ещё и макияж ей навела. Оставила цифру «семь» на её теле. И ты спрашиваешь, что она для меня значила? Пожалуй, почти всё, что было хорошего в жизни. Ну, что теперь говорить…
— Андрей, я… прости, — Катя отвела от него взгляд, вновь пытаясь найти подбадривающие знаки на земле. Андрей почувствовал, как Катя сильнее прижалась к нему, видимо, стараясь подбодрить, но спустя секунду отстранилась.
— А ты давно её знала? — сильно затягиваясь табачным дымом, спросил, в свою очередь, Андрей.
— С четырнадцати лет. Мы с ней были соседками, она жила этажом выше. До того, как мои родители развелись. Я, в итоге, осталась с папой, а мой брат с матерью уехали в другой город. Спустя время, и мы с папой переехали в другой район. Но мы с ней всё равно общались и после всего этого, но уже не так хорошо. Оля мне всегда нравилась. Такая она была уверенная, умная, красивая. У неё тоже родители были в разводе. А она так пережила это легко. Хоть и была даже младше меня, когда это случилось. Оля всегда была сильная. Не то, что я. Как сейчас помню, я всерьёз думала о самоубийстве, до того, как стала жить с отцом, — Катя нервно и неуместно хихикнула, будто рассказав о какой-то весёлой штуке, а не о мрачной и тяжёлой ситуации своей биографии.
Андрей немного оторопел от такой откровенности. Промычав что-то поддерживающее, докурил сигарету и выкинул её в окно. Смотрел на Катю, удивляясь про себя, как она может так легко, фактически незнакомому человеку, рассказывать настолько личное? Неужели, это для неё ничего не значило? Быть может, Андрей просто встретил столь редкого, открытого и искреннего человека на своём жизненном пути? В это очень слабо верилось. При чём, Катя совершенно точно не была пьяна, так отчего же она произносила эти вещи с такой лёгкостью и безразличием? Могло ли быть так, что она просто лгала?