Цифраторий
Шрифт:
— Горит зеленым. С ней что-то другое, — сообщил Илон. — Когда ее повезешь, не забудь удалить краску с индикатора. А то я уже на работу опаздываю.
Илон вздохнул. Пока он разбирался с бедной Айзи, кофе совсем остыл. А остывший кофе — все равно что талое мороженое. Вкус есть, а кайфа — нет.
Он откусил булку, чувствуя на языке солоноватые водоросли, и рис, как обычно, сваренный в кашу, и кисло-сладкий соус, слегка скрашивающий это совершенно бездарное блюдо…
Илон проглотил булку почти не жуя, чтобы поскорее перейти к кофе. Сделал несколько крупных глотков, не без удовольствия смывая след кислятины, а затем смакуя горько-сладкий вкус бодрящего темного
— Тебе что-нибудь нужно? — И чуть позже добавил. — Я сгоняю к Капюшону. Кофе закончился.
— Нет, ничего, — ответила Мэй. — Просто хочу, чтобы ты остался со мной.
Илон не видел ее лица, но представил, как сейчас надулись ее щеки.
— Бро! — произнес он громко, призывая старого, немного глуховатого дрона.
Бро, похожий на черную медузу, медленно поднялся с круглого диска подзарядки и завис напротив хозяина, шевеля пятью лапками-косичками. На темном дисплее дрона под резкие восьмибитные звуки проступили светлые квадратные глаза, под ними из крупных разноцветных пикселей выстроилась добрая улыбка. Бро моргнул и застыл, ожидая приказов; только ручки-косички покачивались в воздухе.
Аэрокар прибыл, — сообщила Ма.
Илон повернулся и тут же попал под хитрый, игривый и горящий взгляд. О, Илону хорошо был знаком этот взгляд — словно невидимая рука нежно провела по ершику волос. Поэтому он поспешил как можно скорее уйти от коварной атаки. Прилетел аэрокар, и чарующий взгляд Мэй был очень некстати.
— Уверен, что тебе действительно нужно на работу? — обворожительно улыбнулась она, опуская покрывало чуть ниже плеча.
Это был запрещенный прием. Илон демонстративно закрыл глаза, пробираясь на ощупь к панорамному окну. Шлепанцы в темноте вдруг стали цепляться один за другой и разъезжаться, словно на льду. Он слегка ударился коленом об угол кровати и чуть приоткрыл веки, глядя на повисший за окном сребристый аэрокар, на струи голубого огня, бьющие из-под днища, на красные мигающие сигнальные огни.
Открыть окно? — спросила Ма.
— Да, — торопливо ответил Илон и, не поворачиваясь к Мэй, помахал ей ладонью. — Я люблю тебя.
На щеках смайлика проступил румянец, по сетчатой поверхности футболки веером рассыпались алые сердечки.
— Я тебя тоже, — прозвучал позади грустный голос Мэй.
Оконные створки с тихим шорохом сложились в короткий прозрачный рукав, ведущий к поднятой дверце аэрокара.
— Не забудь полить кота, — напомнил Илон и радостно шагнул в небо.
Дверца аэрокара мягко опустилась; за окном понеслись облака.
От резвого старта Илона немного тряхнуло, он ругнулся, опускаясь на боковое сиденье. По левую руку от него лежал огромный круглый шлем — неказистый, утыканный усиками-антеннами, словно попавший в настоящие дни из какого-нибудь музея астронавтики. По правую руку уже сидел Бро, свесив лапки и пуская одиночные резкие звуки: «Пип-пип-пип».
Мы войдем в зону инфошторма через пять минут, — предупредила Ма
— Нет, — ответил Илон, прикидывая, сколько всего лайков у него скопилось.
Пятьсот одиннадцать, — отрапортовала Ма. — Из них четыреста семьдесят шесть…
— Знаю. И мне не нужен корешок или андроид, чтобы посчитать до пяти сотен. Иногда ты бываешь такой занудной, что мне хочется вырвать тебя из своей головы.
Удаление корневого чипа является уголовным преступлением…
— Хватит! Замолчи! — начал закипать Илон.
Под волной гнева смайлик на футболке мгновенно превратился в дьяволенка и стал пускать из трезубца желтые огоньки. Они ползли по груди и катались по плечам, бросая отблески на стекло и металл.
— Почему вас не научили понимать шутки? — остывая, спросил Илон. — Даже не думай отвечать на этот вопрос, а то отправлю в спячку, — сразу предупредил он, погрозив пальцем пустоте.
Фото семечка генокота пользовалось неслыханным успехом в социальных сетях и за три дня набрало почти пятьсот лайков; какой-то чудак отсыпал сразу полсотни. Невиданный успех для странички, обновляемой от случая к случаю.
Жаль, Мэй не любила светиться в кадре, будто скрывалась от кого-то, — подумал Илон. — Если бы она только… Количество лайков…
Осуществить поиск информации о Мэй Ли?
Сколько раз мне еще придется тебя предупреждать? — вспылил Илон. — Я не хочу копаться в ее прошлом, и она не хочет, чтобы я в нем рылся! Она сбежала из Гринвуда, как и я. Мне этого достаточно. Ты… — он решил прервать диалог, чтобы избежать нудной лекции о жизни в Гринвуде.
Но только Ма угомонилась, как в голову с шумом и треском — напором! — ударили голоса: «Вы предлагаете вернуть Закон первенца? Да вы с ума сошли?!!», «Цена с начала года на говядину повысилась на три процента…», «Инфопаты существуют…», «И что в таком случае делать с бомбами в Гринвуде?..», «Полный фьюжин невозможен?», «Взгляните на Красную планету своими глазами…», «Популярный блогер Адам Ху, известный в нейросе под ником Киборг, решил уйти в виар на один год. Фанаты просят его не покидать…», «Сегодня ночью реалфаны разгромили еще один виар-приют…», «Райское наслаждение — самые горячие андроиды в…», «А я говорю, инфоинжекторы полностью безопасны…»
Руки лихорадочно схватили шлем и водрузили его на голову, которая уже начала гудеть и клокотать от новостного и рекламного спама нейроса. Аэрокар летел слишком высоко и далеко от жилого сектора, глушилки, установленные в домах, сюда не доставали, а ежедневные прошивки корневого чипа не поспевали за прогрессом.
Мы находимся внутри инфошторма, — очень своевременно предупредила Ма.
Илон недовольно поморщился. Он смотрел на свое неясное отражение в стекле напротив и понимал, что выглядит глупо и смешно. Из-за круглой бандуры на голове и торчащих из нее усиков отражение напоминало большого жука. Зато было тихо, как в вакууме.
Понедельник начинался с дичи. С ночного кошмара, заставляющего сердце замирать. С розового индикатора на пустом тюбике вошидов. С вдруг вышедшей из строя Айзи… А, ну да — еще был остывший кофе, которого к тому же осталось на чайную ложечку.
Илон вздохнул. Он бы нисколько не удивился, если бы сейчас ему пришло сообщение об увольнении или двигатель аэрокара заглох прямо над океаном. Потому что неприятности, беды, проблемы, как бы они ни назывались, не бродят в одиночестве. Они, как звери, как гиены, любят сбиваться в стаи и нападать всем скопом. Чтобы довести жертву до полного отчаяния. В этом он убеждался не раз.