Цифрогелион
Шрифт:
—Убирайся! — взревел полковник, вскакивая на ноги. Кулаки его были сжаты. — Я буду считать до трёх, после этого прикажу связать тебя и бросить в грузовой отсек твоего чёртова экипажа!
Не желая проверять серьёзность намерений полковника, я, оглядев напоследок верхние этажи прилегающих к дороге зданий, развернулся и стал пробираться обратно к экипажу.
— Ну что там? — с любопытством спросил ефрейтор, когда я вернулся в салон и сел на своё место.
— Два тела посреди дороги. Разорваны на части. Совершенно точно убиты чудовищами — мне довелось посетить одно из мест нападения в Северной Столице — жертва выглядела точно так же. Тела лежат посреди дороги, конечности хаотично разбросаны вокруг. Их определённо убили именно тут, а не притащили тела после. Могу предположить, что в этом месте и произошло нападение на предыдущий отряд. Скорее всего чудовища накинулись на них из окон второго этажа: в двух окнах второго этажа рамы выворочены наружу. Это, в свою очередь, может указывать на то, что это не было спланированной засадой — возможно, чудовища просто заметили группу сквозь окна и среагировали. Возможно, их логово находится именно в этом здании, либо где-то поблизости… Сколько человек было в прошлой группе?
— Насколько я знаю, двенадцать, — ответил ефрейтор.
— Остальным, должно быть, удалось бежать. Нужно тщательнейшим образом исследовать окрестности, но ваш полковник Сулейман — эмоциональный идиот — запретил мне покидать экипаж…
— Может быть, среди тех двоих был его сын?
— Не знаю, — пожал плечами я. — Я понимаю, что в нём говорит скорбь и обида, но сейчас нужно сохранять трезвость ума — нужно приложить все усилия, чтобы найти логово чудовищ до того момента, когда они сами найдут нас. Нужно обыскать здания, ближайшие дворы и прилегающие улицы и сделать это до темноты…
В этот момент, словно услышав мои слова, за окнами наступила ночь. Словно кто-то задул свечу — мир вокруг погрузился во тьму.
— Чёрт! — нервно вскрикнул ефрейтор.
Через секунду раздался щелчок, и ярко загорелись фары, расположенные на крыше экипажа, выхватив из темноты скопившихся впереди солдат, на лицах которых читалось непонимание, перемешанное с лёгкой паникой.
Салон тускло осветили две лампочки, одна из которых висела прямо над нашими головами, а вторая — в хвосте салона.
— Очень вовремя… — невесело заметил я.
— Недобрый знак, да, мистер? — спросил ефрейтор. В голосе его была слышна тревога.
— Командующие сержанты! — услышал я громкий крик полковника Сулеймана. —Направляйтесь к грузовому Экипажу! Лейтенант Коррадо выдаст вам фонари! Разделите своих людей на группы по пять человек и раздайте старшему по званию в каждой из них по одному фонарю! Мы оказались в невыгодной позиции, и наша первоочередная задача — обеспечить должную оборону всей роты! Противник может атаковать как с земли, так и с высоты, так что необходимо контролировать окна ближайших зданий! Задача для шагающей машины — освещать стены домов! Экипажи поставить с двух концов улицы, чтобы осветить подходы! Выполняйте! Я подготовлю план дальнейших действий и сообщу всем, кто будет участвовать в его реализации! И главное! Помните, что вы солдаты! Не нужно поддаваться панике! Нас слишком много для того, чтобы враг напал открыто, а каждый из вас сдал на хранение лишнее время, так что вы не представляете интереса для чудовищ!
— Скажи это тем двоим искалеченным бедолагам, лежащим на дороге… — пробурчал я, поднимаясь с места. — Наверняка, они тоже сдали лишнее время…
— Вы куда? — взволнованно спросил ефрейтор.
— Выгляну на улицу. Я не буду покидать салон…
Я подошёл к двери, открыл её и высунулся наружу, всматриваясь во мрак ближайшей арки, ведущей во двор.
Холодный воздух обдувал моё лицо, мимо сновали сержанты, занятые раздачей крысиных фонарей. Стоял страшный гомон, и вообще, у меня складывалось стойкое впечатление, что я попал на рынок, а не находился на боевом задании в окружении солдат.
— Надо уходить с этой дороги, — вслух поделился я своими опасениями сам с собой. — Слишком много проходов…
— Что вы там говорите, мистер? — поинтересовался ефрейтор. — Я вас плохо слышу.
— Я говорю, нам нужно убираться с улицы, — повторил я, закрывая дверь. — Тут повсюду окна, арки, путей для нападения слишком много — в такой темноте и с таким количеством людей, к тому же плохо подготовленных, мы не сможем организовать эффективную оборону…
— И что сделали бы вы, мистер? — спросил ефрейтор. Он явно был готов поддержать любой разговор, лишь бы отвлечься от неприятных мыслей, которые, наверняка, сейчас роились в голове у каждого из присутствующих на этой улице солдат…
— Я бы увёл людей в здание и переждал ночь в помещении с минимальным количеством точек входа, но достаточным, чтобы не оказаться загнанными в угол…
— Но ведь тогда мы потеряем преимущество в виде возможности использования тяжёлой боевой техники, — заметил ефрейтор.
— Сомневаюсь, что шагающая машина пригодится нам в бою с этими тварями… Слишком уж она неповоротлива, слишком медлительна. А эти твари явно быстры, иначе как объяснить то, что их до сих пор никто не смог увидеть? Быстрое нападение — быстрый отход… Нам нужно нивелировать их возможное преимущество в скорости, а для этого нужно перевести бой туда, где у них не будет пространства для манёвров…
— Вы так говорите, словно уверены в том, что чудовища нападут, — голос ефрейтора звучал всё более напуганным. — Полковник Сулейман ведь сказал, что нас слишком много… Они не посмеют на нас напасть… Побоятся…
— Сможете припомнить: в те дни, когда сюда отправился предыдущий отряд, случался этот фокус со сменой дня и ночи?
— Нет, — уверенно ответил ефрейтор.
— Ну тогда подумайте сами: в прошлой группе было двенадцать человек, — напомнил я. — И твари всё равно напали на них, и, судя по всему, одержали верх, заставив выживших броситься в бегство, иначе выжившие не оставили бы лежать тела павших вот так — это вопрос солдатской этики. Нападение явно произошло днём, когда преимущество чудовищ, предпочитающих охотиться по ночам, было куда меньшим, нежели сейчас. И вот скажите мне: если эти твари не побоялись напасть на большую вооруженную группу тогда, при свете дня, явно имея все возможности пропустить их мимо — почему они должны побояться нападать на нас сейчас, видя, как полторы сотни бедолаг в панике мечутся по тёмной улице? Поверьте, либо чудовищ гораздо больше, чем считает Губернатор, либо они куда сильнее, чем мы можем представить, либо они слишком безрассудны, либо — всё вместе…
Словно желая добавить весомости моим словам, откуда-то снаружи раздался вопль, полный ужаса, который, впрочем, оборвался уже через секунду. Ещё через мгновение раздались новые испуганные крики.
Я схватил коломёт и бросился к выходу.
— Постойте! — крикнул мне в след ефрейтор. — Вы не должны…
Конец его фразы я не услышал, потому что уже успел выпрыгнуть на улицу.
Внезапно я услышал жуткий скрежет прямо за спиной и в последний момент успел отскочить в сторону, уступая дорогу шаговой машине, спешащей в том же направлении что и я — туда, откуда раздавались крики.
Держась за шагающей машиной, я дошёл до места происшествия, по пути встретив нескольких людей, явно зажимающих полученные раны. Мощные фонари отлично осветили сцену: на дороге, неподалеку от тёмной арки, ведущей в какой-то двор, лежало шесть неподвижных тел, одно из которых было лишено головы, и ещё семь подавали признаки жизни различной степени интенсивности: кто-то едва шевелился, кто-то выл от боли и катался по земле. Над раненными скапливались бойцы, стремясь как можно быстрее оказать необходимую медицинскую помощь.