Цифровой странник
Шрифт:
– А ты сам откуда? – спрашивает Максим.
– Я из Дубны. Это в Московской области. Как вы тут живёте? Что делаете?
– Сейчас приедем, водку пить будем, – говорит Валера.
У меня в рюкзаке бутылка «Столичной», но это подарок для Майкла Грувера – мне сказали, что студенты часто привозят работодателям водку и тем это очень нравится, потому что настоящая «Столичная» здесь большая редкость и стоит очень дорого.
Я спрашиваю:
– Это правда?
– Фуфло! – говорит Валера. – Лучше мы с тобой
– Да-да! – поддерживают остальные.
Похоже, Майклу придётся остаться без водки. Мы поднимаемся на второй этаж небольшого дома. Около окна кровать, пара шкафов, посередине низкий столик и пара подушек рядом – чтобы сидеть на полу. В другой части комнаты – полноценная кухня с холодильником, плиткой и раковиной. На столик со звоном опускаются бутылки. Я прохожу в глубь квартиры.
– Вот тут будешь жить, располагайся, – говорит Миша.
В крохотной комнатушке два на три метра только двухъярусная кровать у стены. И ещё окно с видом на парковку. Нижняя койка свободна, и я бросаю туда рюкзак.
– А кто наверху?
– Никого.
Следующая комната – последняя. В ней три двухъярусные кровати, здесь живут все: Миша, Валера, Максим и два Юры. Чтобы не путаться, одного из них, водителя, называют Длинный, а второго, самого молодого из нас, – Студентом, хоть студенты на самом деле все. Открытые сумки, вещи и рюкзаки разбросаны на полу. Женя из Томска – единственный, кто ночует в гостиной.
Первый этаж дома занят мексиканцами. По словам Миши, они часто употребляют текилу и пиво и устраивают громкие вечеринки, но с русскими студентами не конфликтуют.
В гостиной пьют, больше всех агитирует Валера; Миша и Юра Длинный не отстают; кучерявый девятнадцатилетний Студент чаще заливисто смеётся, чем что-то говорит; а Женя на койке, подложив руки под голову, задумчиво разглядывает потолок. Ливня как будто не было, окна открыты нараспашку, уже почти полночь, но на улице очень жарко.
– Погнали купаться! – зовёт Юра Длинный.
От дома до Атлантического океана всего пять минут, нужно дойти до конца улицы и перейти дорогу.
– Официально купаться на пляже запрещено после того, как пляж покидают спасатели, сидящие вон на тех вышках, – показывает Миша, – но они уходят часов в шесть вечера.
На длинном тёмном пляже нет никого, кроме нас.
– Американцы послушные, никто и не купается, – продолжает Миша, – вообще, тут считается, что это опасно. Ты как, будешь?
– Ну да, конечно.
Первый раз в жизни передо мной огромный тёмно-синий океан. От волнения мурашки бегут по коже. Как же я могу отказаться?
– А то вон этот, – Миша показывает пальцем на Женю, – боится.
– Боишься купаться? – Я удивлённо смотрю на сибиряка.
– Не боюсь.
– А что же?
– Колено болит, – говорит Женя. Он действительно прихрамывает, а колено перевязано толстым бинтом. – И сейчас не время для меня купаться.
– Побежали, – зовёт Миша, – оставь его.
Все остальные уже несутся вперёд и громко кричат, предвкушая, как здорово броситься в воду. Океан – это свобода. Мы так далеко от дома и можем забыть обо всём – университете, родителях, друзьях! Я бегу следом за всеми, на ходу стягивая футболку. Позади остаётся только Женя.
– РОССИ-И-И-И-Я-Я! – орёт кто-то спереди.
– АМЕ-Е-ЕРИ-И-ИКА! – кричит Студент.
Мимо пробегает невысокий Максим.
– ТОЛЬЯТТИ-И-И! – кричит он.
Первые лучи солнца светят в окно. Я поворачиваюсь к стене, но ненадолго. Двадцать два часа в перелётах, ещё восемь в автобусе, я полночи пил и купался в океане – и снова не чувствую усталости. Спать больше не хочется, и я выхожу в гостиную.
– А во сколько нам ехать на работу? – спрашиваю у Жени, единственного, кто уже проснулся.
– К двенадцати.
Отличный график. У меня нет ничего на завтрак. В магазине в двух шагах и на улице сильный контраст: снаружи очень жарко, внутри очень холодно. Кондиционеры работают на полную. На сэндвиче с курицей ценник – доллар и девяносто девять центов. Я протягиваю товар и два доллара кассиру. Но тот говорит:
– Два доллара десять центов.
Я растерянно смотрю на него, потом достаю монетку:
– Ах да.
Налог не включён в стоимость, как и во многих Штатах в Америке. Странно, что в Нью-Йорке я не обратил на это внимания.
Студенты просыпаются. Многие из них, особенно Валера, Миша и Юра, выпили вчера гораздо больше, чем я, к тому же, как я понял после вчерашнего знакомства, употребление алкоголя здесь норма: бухают каждый день. Но никто из них так же, как и я, не чувствует усталости.
За рулём снова долговязый Юра. В отличие от Юры Студента, Юра Длинный – более взрослый, серьёзный и интеллигентный человек. Я начинаю понимать, почему второго Юру называют Студентом. Он выглядит легкомысленнее всех: приспускает шорты, слушает рэп и с восхищением относится к неграм, которые, кстати, составляют половину населения Норфолка.
По дороге на работу мы проезжаем почти весь город. Норфолк очень просторный, дома расположены на расстоянии от дороги и занимают большую часть всей застройки. Похоже на типичный американский город, который представляешь по кино и передачам: массив частных домов с гаражами и подстриженными лужайками. Огромная деревня.
На улице ясно, жарко, но терпимо: через пару дней акклиматизируюсь.
– А что у тебя с ногой? – спрашиваю я у Жени.
– Упал с велосипеда.
– Ого! Как же так получилось?