Цифровой странник
Шрифт:
Я понимаю почти всё, что говорит Майкл. Кажется, он уже привык общаться с теми, кто плохо знает английский, поэтому использует простые фразы, а слова произносит отчётливо.
Майкл подходит к мексиканцу по имени Мануэль:
– Вот ты сколько вчера заработал?
– Сто пятьдесят долларов.
– Сто пятьдесят – это неплохо. А ты? – Майкл обращается к Видалю.
– Почти двести.
– Это отлично! Берите пример с этого парня.
Следующий на очереди Студент.
– Что у тебя?
– Сто.
– Сто –
Майкл Грувер смотрит на нас, чтобы убедиться, все ли поняли, что он сказал. В толпе слышатся утвердительные возгласы:
– Поняли, поняли, о'кей.
– Кроме этого, я хочу, чтобы вы помнили, что здесь у нас собрались люди не только из Мексики. Нельзя называть их всех «мексами». Здесь есть люди из Коста-Рики, Сальвадора, Панамы, Гватемалы. Никаких «мексов»!
– А что, есть конфликты на национальной почве? – шёпотом спрашиваю я у Юры Длинного.
– Нет. Ни разу не видел.
Действительно, испаноговорящие мороженщики отлично ладят с русскоговорящими – каждое утро мы весело и беззаботно общаемся друг с другом на смешанном английском, испанском и русском.
– Когда я сказал, что из Казахстана, Майкл спросил, где это, – говорит казах Мирас. – Но он так и не запомнил название страны, поэтому называет меня русским, как и всех остальных.
После собрания все расходятся по машинам. На этот раз я еду с соседом Мишей. Перед тем как отправиться в спальный район, Миша останавливается у огромного Волмарта, где покупает ящик с банками колы по тридцать центов каждая, которые продаёт по доллару.
– Без этого вообще ничего не заработаешь, – объясняет Миша, – зарплата очень маленькая, а стоит здесь всё дорого. Всё заработанное уходит на жильё и продукты. Я тут уже две недели работаю, недавно получил первый чек, посчитал – почти ничего не заработал.
На следующий день Майкл отправляет меня с отдельной группой из двух ирландцев и казаха Мираса в Вирджинию-Бич, курортный город неподалёку. За рулём сидит Шейн, низкий и крепкий парень с короткой стрижкой, болельщик «Арсенала». Второй ирландец, Стиво, высокий волосатый шутник, который никогда не молчит. Сзади на прицепе закреплены четыре велосипеда.
– How's your box, Alex? – спрашивает Стиво.
В гараже ирландцы объяснили мне, что это жаргонное выражение в Дублине. Если тебе грустно или нет настроения, ответ обычно звучит: «It's dry». Если, наоборот, ты весел и радостен, следует сказать: «It's wet». И наконец, если эмоции зашкаливают, то подходящим ответом будет: «It's wet and sticky!» Настроение отличное, хоть я так и не привык к жаре.
Вирджиния-Бич – город с полумиллионным населением, самый большой в штате Вирджиния. Вдоль длинного пляжа линиями построены коттеджи и отели. Здесь наша работа отличается от Норфолка.
В распоряжении выездного мороженщика трёхколесный велосипед с холодильником спереди. Заряда хватает на несколько часов. Внутри помещается гораздо меньше товара, чем в фургоне, поэтому в ассортименте всего семь видов мороженого, но цена каждого значительно выше, чем в Норфолке. Здесь курорт, и среди клиентов преобладают богатые белые американцы. Стоимость мороженого – от двух до пяти долларов. Норма обязательного заработка в Вирджинии Бич значительно ниже, чем в Норфолке: Майклу достаточно, чтобы каждый привез хотя бы по восемьдесят долларов за смену.
Специфика работы в том, что дурацкую музыку необязательно включать постоянно, потому что люди, гуляющие по пляжу, и так видят велосипед с мороженым и подходят сами. Как правило, покупают почти все, кто подошёл, не пугаясь высокой цены. Несколько человек интересуются, откуда я, но, узнав, что из России, улыбаются и ничего больше не говорят. Лишь одна женщина спрашивает:
– А-а-а… И как оно там у вас, в России?
– Мм… Как оно что? – не понимаю я.
– Ну, в целом?
– Да нормально.
Я думаю над смыслом разговора. Ожидал, что она спросит про медведей или водку. Или хотя бы про зиму и Сибирь. Или про Москву. Но она не спросила ничего. Странно. Если бы я встретил у себя на родине американца, то задал бы ему много вопросов.
В первый день мне удаётся перевыполнить норму. Заработав сто долларов, я опустошаю холодильник на час раньше, чем мы с ребятами договорились встретиться у машины. Вскоре приезжает довольный Мирас:
– Ну как, всё продал?
– Ага. Почти сто двадцать заработал, сейчас ещё пересчитаю на всякий случай.
Мирас – амбициозный студент-второкурсник, учится на юриста, уверенно говорит по-английски и мечтает переехать жить в США. Днём казах работает мороженщиком, а вечером охранником в маленьком магазине. Он уже рассчитал точную сумму, которую получит за предстоящее лето.
– Я в следующем году подам заявку на лотерею Green Card, – рассказывает он. – Заполняешь несколько анкет, приносишь документы, платишь взнос за участие, и можно выиграть грин-карту на пять лет. У меня так знакомый выиграл.
Вскоре появляются ирландцы.
– How's your box, Stivo?
– Hah… It's dry.
Оказывается, они с Шейном заработали за день меньше, чем я. Новичкам везёт.
Стиво спрашивает у Мираса:
– А как ты, магмен?
В ответ казах начинает громко ругаться.
– Что значит «магмен»?
– Не вздумай называть меня магменом!
– Да ладно, расслабься, – улыбаюсь я.
В гараже мы снова пересчитываем деньги и отдаём их Майклу. Как часто бывает в конце смены, собирается случайная компания из русских, испаноговорящих, нескольких негров, ирландцев и казаха Мираса.