Цикл 2.0
Шрифт:
– Система Марса на связи, - доложил голосовой помощник, - звонок санкционирован серией и разрешен к допуску, вы желаете ответить?
– Конечно!
– я вскочила с постели, накинула халат, чтобы не встречать собеседника 'в чем мать родила', собрала волосы пучком и перевязала их резинкой, потом Белл расчешет.
– Соединяйте!
– Дорогуша...
– на вспыхнувшем возле меня экране возникло строгое, очерченное морщинами лицо арбитра. К его шее и вискам были подсоединены трубки с питательной жидкостью, вдоль горла тянулись множество похожих на разноцветных червей проводов, аккуратно собранных в пучки.
–
– Мое почтение.
Глаза мужчины слегка дернулись и остались неподвижны. Серая кожа его лица отсвечивала яркий бледный свет, которым подсвечивалась.
Местонахождение транспланетарных арбитров не знает никто в солнечной системе. Наверняка этот звонок 'исходит' откуда-нибудь с Фобоса или Деймоса, но дальнейшее его происхождение не сможет определить даже совершенная техника серии, шифрование эта одна из тех приоритетных областей, где все обстоит очень серьезно, арбитры постоянно инвестируют в ее совершенствование баснословные суммы, причем, не просто отмывая деньги, вряд ли они в них нуждаются в их положении, а собирая под свое крыло самых выдающихся ученых-криптографов.
– Как твои дела?
Кивнуть и сказать что все хорошо - так и есть, просто сказать - условленный сигнал что у меня не все в порядке. Я кивнула и сказала:
– Все хорошо.
– Вот и замечательно, - удовлетворенно произнес арбитр. Мне только что прислали приглашение на виртуальное присутствие на первом протокольном заседании серии и представителя человеческих миров. Похоже, ты произвела на них хорошее впечатление.
– Я... старалась, - прикусив губу, сказала я. В самом деле, как же, старалась.
– Как тебя приняли на станции?
– Все было хорошо, правда, мне ничего не показали, они тут совсем помешаны на секретности, либо просто такие скучные парни сами по себе, - попыталась пошутить я, памятуя о том, что наш разговор, разумеется, прослушивается и в случае чего может быть использован против меня.
– Они были с тобой обходительны?
– спросил арбитр, поведя седой бровью.
– Вполне. Некоторые из этих еретиков вполне ничего, кое-кого можно даже с натяжкой назвать милым, но, это с очень большой натяжкой, - тут же уточнила я.
– Тебе удалось познакомиться с кем-нибудь поближе?
– Вообще-то... да, - заявила я после некоторого раздумья, - даже с двумя представителями серии. Оба они, как вы понимаете, мужчины. Женщин здесь нет, или их очень мало, за все время пребывания я не видела ни одной.
– Они не очень-то ценят женщин, - согласился арбитр.
– Это очень странный аспект их новоявленной культуры, признаться честно, она по-прежнему кажется мне какой-то чуждой и слегка отталкивающей, впрочем, возможно, я слишком ортодоксален в плане общечеловеческих ценностей и мне просто нужно время чтобы привыкнуть.
Здесь транспланетарный арбитр, парящий где-то в темных уголках солнечной системы несколько лукавил. Он явно не собирался мириться с культурными особенностями серии, желая щедро разбавить их 'общечеловеческими', чья власть простиралась на все заселенные миры. Впрочем, почему бы не сказать что-то подобное для протокола? Пусть порадуются 'добрым намерениям', глядишь, и не увидят кинжала в рукаве.
– Думаю, нам будет что обсудить в рамках открытых форумов и заседаний по культурному обмену после начала интеграции серии в человеческое сообщество, - улыбнувшись, сказала я.
– Мы молимся чтобы это произошло как можно скорее, - арбитр произнес эти слова с каменным лицом.
– И обогатило наши народы новым опытом взаимодействия.
– Безусловно, только продуктивное взаимодействие на демократических началах, - вторила я арбитру. Пусть слушают и радуются, чертовы еретики. Мы идем к вам с миром. Со всем человеческим миром, против древней мощи которого вам нечего противопоставить кроме своего 'ратио'. Но там, где эмоции берут верх, рационализм отступает. Мы, люди, всегда получаем свое, не мытьем так катанием. Никуда вы не денетесь от нашей покровительственной 'дружбы', задохнетесь в ее объятьях. Я нагло врала в этом пустом, совершенно бессодержательном диалоге с арбитром и чувствовала себя очень счастливой женщиной, человеком. Человеком, которому удалось обвести вокруг пальца целое племя 'туземцев', подвести их к решению обменять пластиковые бусы толерантности на россыпи научных алмазов, хранящихся в их святилищах.
– Серия как никогда нуждается в диалоге, - продолжал рассуждать арбитр, явно довольный проделанной мною работой. Хотя, впрочем, что я такого сделала? Поговорила с Ментатом и узнала поближе двух нецелованых юнитов? Все же я люблю свою работу, определенно. Когда все это закончится, думаю, стоит взять отпуск и слетать на Землю. Никогда не видела этот мир, говорят, там очень красиво. Большие зеленые зоны с живыми млекопитающими и памятники древности, что ж, вот и посмотрю. Правда, большую часть суши занимает наступающая по всем направлениям пустыня, но зеленые области, или как их еще называют, оазисы, все еще кое-где сохранились.
Земля хранит в себе горькую память о веке техногенных катастроф, времени нецелевого использования природных ресурсов, когда население планеты росло чуть ли не в геометрической прогрессии, совершенно бесконтрольно. Мы сами разрушили экологический баланс, прошли точку 'невозврата', обрекли свой древний дом на медленную смерть. Земля умирает и по сию пору, эта медленная агония продлится еще долго, сотни, может быть тысячи лет, легкие планеты еще не атрофировались окончательно и в атмосфере по-прежнему присутствует кислород, пусть уже не пригодный для дыхания, но все же.
Обязательно слетаю в паломничество на землю (отсылка к рассказу Шекли 'паломничество на Землю', прим. автора), как только закончу свою дипломатическую миссию. От мыслей о предстоящем путешествии мне стало еще легче, захотелось смеяться и шутить, но я помнила что передо мною один из важнейших людей в солнечной системе, поэтому мое неконтролируемое настроение будет совершенно излишним к тому же его могут неверно истолковать.
В комнату осторожно вошла Белл. Она на цыпочках пробралась к кровати, старательно обходя изображение арбитра, висевшее в воздухе передо мной. Виновато улыбнувшись, девушка накинула на себя легкий халатик, который едва прикрыл ее соблазнительную наготу и снова скрылась в темной прихожей, жестом давая понять что будет ждать меня в ванной.