Цикл 2.0
Шрифт:
Узкий луч света выхватывает из вековой темноты все новые завитки лестницы. Влажные стены поблескивают темно-водянистыми бликами от фонаря. Ноги слегка устали, к тому же немного кружится голова, так как идти приходится все время несколько налево. По началу это не особо заметно, но когда идешь больше часа, напряжение начинает нарастать. В купе с темными силуэтами, мелькающими перед глазами это доставляет мне серьезное неудобство.
– Я ведь даже не знаю реальны они или нет, эти артефакты.
– присев на холодный камень ступени, я ненадолго задумался и продолжил видеозапись.
– Гипотезы, я буду выдвигать гипотезы.
– Мысли стали немного путаться, к тому же становится холодно. Костюм
В принципе, костюм позволяет сохранить терморегуляцию, жизнедеятельность и обмен веществ даже при -100 и несколько ниже все-таки его разрабатывали с учетом сурового климата наших homeworlds, а погода на них, я вам скажу, очень переменчивая. Так что, полагаю, какое-то время я еще продержусь. Другое дело, удастся ли мне увидеть конец этого спуска, или я замерзну на одной из ступенек где-нибудь посередине пути?
Поднявшись со ступени я немного разминаю колено и продолжаю спуск. Луч фонаря начинает мерцать, его сноп становится нестабилен, судя по-всему, аккумуляторы скоро истощаться. Не хотелось бы продолжать идти в полной темноте, но если выбора не останется, ничего не поделаешь. В любом случае это лучше, чем ничего. Не подниматься же обратно, в самом деле, только для того, чтобы еще раз взглянуть на прозрачного алмазного монстра. За дни, проведенные мной в заточении он мне сильно надоел к тому же учитывая сколько я от него натерпелся, наша очередная встреча с ним рискует закончится весьма плачевно. Для меня.
Неожиданный отзвук заставляет меня подскочить на месте, словно ужаленного. В испуге я выронил фонарик из рук и чуть не подскользнулся в очередной раз. Над моей головой пронеслась громоздкая тень. Она сделала это настолько быстро, что ее размеры было трудно увязать с ее проворностью. Но мои обострившиеся в полумраке рефлексы почувствовали изменение плотности воздуха, которое безошибочно выдавали присутствие кого-то еще. Совсем рядом.
Голос снова запел о тяжелой доле, выпадающей на весь человеческий род, о тяжестях путешествий и горечах неизбежных расставаний. Обернувшись вокруг, я не заметил ничего необычного, привычный виток длинного коридора, сводчатый овальный потолок и склизкие стены. Все-как обычно, обстановка сделалась для меня настолько привычной, что я стал забывать, что где-то во вселенной есть что-то еще помимо этих стен и ступеней.
Песнь доносилась определенно не снизу. Скорее со всех сторон сразу, больше даже сверху, откуда я пришел. Если бы я не сомневался в наличии у внеземного разума собственно, интеллекта в общепринятом понимании, то решил бы, что надо мной подшучивают. Или попросту издеваются.
– Я слышу, слышу эту чертову песню. Но, простите, не могли бы вы там заткнуться? Хоть на минуту, а?
– ответ на мой протестный вопрос пришел не сразу, через несколько минут. На самом пределе слышимости я заметил отзвуки капающей жидкости. Так капает таящий лед, именно с такой интенсивностью.
Легкое эхо разносило новый звук по небольшому помещению, которое поджидало меня внизу, впереди. Неужели, мой спуск окончен? В таком случае это было не так уж трудно и как раз вовремя, черт возьми. Аккумуляторы батареи работают на последнем издыхании, впрочем, я сомневаюсь что где-то там, впереди мне удастся их зарядить, просто засунув необходимые провода в розетку, торчащую прямо из стены.
И все же мысль о том, что там внизу я могу увидеть еще что-то, помимо надоевших стен и потолка, приободрила меня. Какое-то время я спускался довольно быстро, не вслушиваясь в надоевшую песню. Казалось бы, все что напоминает о homeworlds должно вызывать чувство ностальгии, тем более когда включены гормоны и эмоции, а колонии нанороботов не вычищают из моей крови лишние паттерны неожиданных настроений, выделяемых некоторыми моими органами.
Но этот голос и эта песня вызывали во мне другое гнетущее чувство. Собственно говоря, это даже была не песня в ее привычном понимании. На самой грани восприятия я слышал, будто бы кто-то поет, но скорее это был отзвук на основании которого я мог сделать такой вывод, причем, весьма косвенный. Голос безошибочно идентифицировался мной как женский, пожалуй, это единственное в чем я не испытывал сомнений.
Само собой, я не мог разобрать конкретных слов, но интонация и тембр голоса с которым они были произнесены вызывали во мне четкие привязки о 'родном очаге', 'долге' и 'скорби расставания'. Именно печаль и досада от того, что не могу четко расслышать и разобрать о чем же конкретно эта песня вызывали во мне гнетущее чувство. Со временем это начинало сильно раздражать.
– Заткнулась бы ты, - проворчал я.
Силы как и энтузиазм довольно быстро иссякли и скоро я снова ели передвигал ноги. Мне стало скучно совершать одно и тоже монотонное действие, тем более в такой мрачной подавляющей обстановке. Стены давили на меня, потолок, уходящий вниз по наклону, всякий раз заставлял вжать голову в плечи при взгляде на него. Руку уже саднило от того, что я вел ей по стене чтобы иметь лишнюю опору.
Когда я в очередной раз посмотрел на часы, циферблат уведомил меня что прошло более получаса с того момента как я делал последний перерыв и услышал 'весеннюю капель'. Устало опустившись на ступеньки, я прислонил голову к вязкой словно кисель стене и задумался: по всем признакам меня либо водят за нос, либо я спускаюсь по бесконечной винтовой лестнице прямо к преисподней расположенной в недрах этой планеты.
Должно быть, это очень интересное место, подумалось мне. Забавно было бы узнать, существовала ли на этой планете жизнь, объединившаяся под гнетом цивилизации, создавшая себе религию и наделившая ее атрибутами конкретные места? Ведь был же у греков настоящий 'вход в подземное царство', а все остальное за предков доделывала их фантазия. Может быть, так и здесь? Какие-то существа, неизменно проходящие через этап дуалистичности божественной природы создали себе чистилище и выкопали этот спуск.
– Глупости, - я опроверг свою же собственную теорию.
– Эти горы появились совсем недавно, и в общности они образуют надпись 'я здесь'.
Безусловно, в сложившихся обстоятельствах я не могу быть ни в чем уверенным, но сам факт возникновения гор на том месте, где еще совсем недавно была равнина говорит о том, что и этот тоннель вовсе не древний, как марсианский, имеющий историю более одного, а по меркам некоторых исследователей и двух миллиардов лет. Все что меня окружает возникло чуть больше недели назад, это своего рода искусственное препятствие для хомячка, папье-маше. Но вот вопрос, кто выстроил для меня это препятствие?
Надпись 'я здесь' совершенно не обязательно следует трактовать как приглашение. Это может быть и просьбой о помощи, и угрозой, и даже просто констатацией не имеющей вообще никакого смысла. Какого черта я повел себя как предок и сходу направился в открытую западню?
Хотя, с другой стороны, выбор у меня был не особо богатый, либо остаться сидеть в разрушенном корабле, либо попытаться узнать хоть что-то в рамках поставленной задачи. Я выбрал второе и нисколько не жалею об этом. Правда, что-то подсказывает мне, что могу пожалеть, причем довольно скоро!