Цикл Охранное отделение. Загадка о двух ферзях
Шрифт:
– Не беспокойся, если потребуется, я до самого государя дойду! Заложу родовое гнездо, лишь бы выкупить тебя у твоего мужа.
Однако бракоразводный процесс затягивался и требовал все больших расходов. Сонечка отдавала Жоржу все деньги, что изредка втайне от отца присылали ей мать и сестры. Но вскоре этот ручеек обмелел. Близкие Сони были людьми небогатыми.
Примерно через полгода Жорж остыл к своей возлюбленной и стал упрекать ее в том, что, покидая графа, она не взяла свои бриллианты, так как его офицерского жалованья не хватает на оплату дорогого жилья.
– А как же имение твоих родителей, о котором ты говорил? – решилась спросить Соня.
– Видишь
Сонечка решила, что после роскошной жизни в графском доме ее ожидает нищая жизнь с человеком, не имеющим средств. Но на самом деле все было значительно хуже.
Идеальный образ благородного рыцаря рассыпался на глазах самой мечтательницы. Ее избранник оказался игроком и мотом. Однажды он откровенно сообщил молодой любовнице, что сильно проигрался и они должны съехать с квартиры.
– Но ты не беспокойся, я поселю тебя у своей хорошей знакомой, – добавил Жорж.
«Хорошая знакомая» оказалась… содержательницей публичного дома. Соня еще не знала о том, что Жорж любит проводить там время. Хозяйка борделя владела также и всем зданием, сдавая квартиры внаем; конечно, селились там в основном те, кто в борделе работал.
Увидев, в каком ужасном месте ей предстоит жить, Соня пришла в ужас и стала умолять жениха найти другое место:
– Я согласна жить с тобой в самой скромной лачуге, только чтоб среди приличных людей!
Жорж замялся и виновато сообщил, избегая смотреть подруге в глаза:
– К сожалению, другую квартиру я так быстро найти не смогу. Поживи пока здесь, а я пока поищу что-нибудь поприличнее.
– Как «поживи»? – изумленно всплеснула руками Соня. – Разве ты не будешь со мной?
– Видишь ли, обстоятельства складываются таким образом, что отныне нам придется держать нашу связь в тайне. Иначе меня могут изгнать со службы.
– Но ты же говорил, что пытаешься выхлопотать у начальства разрешение на наш брак! – с горечью воскликнула Соня, начиная понимать, какому лицемеру доверилась.
– Да, знаю, я обещал на тебе жениться, – раздраженно покусывая ус, отозвался Жорж. – Но что такое, в сущности, брак? Предрассудок, пережиток старых домостроевских времен. Нынче взгляды на отношения мужчины и женщины сильно изменились. Всякая разумная современная дама должна это понимать.
Глядя на это ничтожество, молодая женщина боролась с отвращением. «Я погибла, – обреченно думала она. – Никому нет до меня дела в этом чужом, холодном городе. Вернуться домой я не могу. Отныне нигде не будет мне приюта. Самая последняя прачка теперь намного счастливее меня, ибо обладает навыком и привычкой к труду и всегда сможет заработать себе на кусок хлеба. Я же, словно экзотическое насекомое, привезенное ради забавы в наши негостеприимные широты и выброшенное за ненадобностью, – обречена погибнуть от голода и холода».
Не имея в чужом городе других знакомых, Соня переборола презрение к человеку, который так низко обходился с ней. Больше всего она теперь боялась остаться совсем одна.
Жорж изредка навещал ее и обращался с наскучившей любовницей все более пренебрежительно. А потом и вовсе приходить перестал. Молодой, статный, красивый, избалованный многочисленными поклонницами офицер считал себя неотразимым и не собирался связывать себя отношениями с одной женщиной, которая не могла ему предложить ничего, кроме своего действительно роскошного тела. Но ведь даже самый вкусный плод не может вечно вызывать искушение. Жоржа увлекли новые романы. И вообще он считал себя артистической натурой, постоянно нуждающейся в свежих впечатлениях, сильных эмоциях и, конечно, в свободных деньгах.
Соня осталась одна в жалкой каморке в доме терпимости. Чтобы не оказаться на улице и не умереть с голоду, графине пришлось самой зарабатывать себе на жизнь. К счастью, в детстве матушка обучила ее шитью. Соня ремонтировала одежду проституток, но денег, которые она получала за свой труд, едва хватало на самое необходимое.
А вскоре Соня узнала, что бросивший ее любовник намерен жениться на богатой вдовушке. Предательство близкого человека ошеломило ее. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, графиня прибежала к роскошному особняку, в котором должны были проходить свадебные торжества. К ярко расцвеченному фасаду постоянно подъезжали кареты с разодетыми гостями. Внутри гремела музыка. В окнах первого этажа были видны снующие официанты.
Но в дом Соню не пустили. Она давно не была похожа на юную аристократку. Теперь бедняжка была одета хуже прислуги, а от плохого питания выглядела изможденной и больной.
– Тогда будьте любезны, – обратилась она к привратнику, – вызовите жениха. Мне надо с ним срочно поговорить. Прошу вас!
Разодетый, похожий на генерала швейцар, степенно встречающий гостей на входе, недоуменно взглянул на нищенку, смеющую отвлекать его от столь важного дела. Его крупное лицо с огромными бакенбардами и шикарными усищами покраснело от гнева.
– Я вот сейчас квартального позову. Он с тобой в полицейском участке разберется, что ты за птица. Небось беспачпортная прости господи, а туда же намылилась пролезть, что и приличные господа.
Швейцару и в голову не могло прийти, что он разговаривает с графиней. Его грозный вид так испугал Сонечку, что она без оглядки бросилась бежать, отказавшись от мысли повидаться с любовником и рассказать ему о своей беременности.
Через семь месяцев Соня родила девочку и окрестила ее Лизой. Денег теперь требовалось еще больше. Соня даже хотела взять работу прачки – ее всегда было в избытке, – вот только платили за нее плохо. Побывав в одной из городских прачечных, Соня была удручена увиденным. Большое помещение заволакивал пар. Несколько десятков раскрасневшихся женщин неопределенного возраста кипятили вещи в огромных котлах, потом грузили мокрое, тяжелое белье в специальные корзины и несли к реке или пруду. Для стирки на берегу были сооружены мостки, на которых работницы стояли на коленях по нескольку часов кряду. И так круглый год.
Тогда Соня стала искать работу швеи. Но везде, куда она обращалась, ей предлагали такие жалкие гроши за двенадцать часов работы в день, что этого не хватило бы даже на оплату жилья. К тому же работодателей совсем не устраивала Сонина неопытность и нерасторопность. Графиня стала бояться вечеров, наполненных одиночеством и страхом. Без денег, с ребенком, покинутая всеми, не зная, что предпринять, она лежала ничком на кушетке и смотрела в потолок, не чувствуя ничего, кроме отчаянья.
И конечно, именно тогда к ней пожаловала «добрая фея – спасительница». После смерти мужа госпоже Мэри остался доходный дом, на первом этаже которого она открыла бордель. Это заведение приносило ей гораздо большую прибыль, чем сдача квартир. Но чтобы регулярно получать высокие барыши, требовалось чем-то привлечь клиента, сделать так, чтобы его посещения стали регулярными. Поэтому Мэри всегда искала достойный товар.