Цикл Охранное отделение. Загадка о двух ферзях

Кротков Антон Павлович

Сутенерша давно приглядывалась к своей квартирантке: миловидная и юная, прекрасно воспитанная – такая могла принести своей хозяйке целое состояние. Обманувший Соню офицер был постоянным клиентом Мэри и не скрывал от приятельницы подробностей своих любовных авантюр. Так что содержательница дома терпимости в подробностях знала историю романтической дурочки, доверившейся обольстителю. Глупо было не воспользоваться случаем.

Впервые услышав, какую низость ей предлагают, Сонечка сорвалась с места, хотела проклясть развратницу, но губы

ее задрожали, горло сдавило. А сутенерша прикинулась, что искренне желает помочь несчастной бедняжке, и принялась расписывать ей достоинства работы.

– Тебя ждет легкая, обеспеченная жизнь, – убеждала Мэри, – к которой ты привыкла. Среди моих клиентов люди сплошь порядочные, образованные. Вот недавно один такой господин взял девочку в отдельный кабинет. А она возьми да засни, пока он по делу какому-то выходил. Так веришь, милочка, он целый час смирно просидел подле нее, пока она спала. И словно дурного ей после не сказал. А ведь мог бы скандал закатить! Так ведь нет, только нежно поцеловал на прощание, щедро расплатился и ушел. И такое великодушие у меня не редкость.

Мэри старалась убедить Соню, что поможет ей стать камелией – содержанкой богатого любовника.

– Да и что ужасного в положении любовницы? – рассуждала она. – Сотни и тысячи девушек, даже из приличных семейств, не заботясь совсем о замужестве, живут на содержании у порядочных и богатых мужчин. Разве не большее счастье быть любовницей состоятельного мужчины, иметь собственных лошадей, дорогие туалеты, бриллианты, пользоваться всеми удовольствиями столичной жизни, чем быть законной женой какого-нибудь бедняка, высчитывать каждый грош, ходить самой на рынок, нянчить ребят?

Соня вспомнила, с каким негодованием и презрением произносили ее подруги по пансиону слово «содержанка».

– То, чем вы занимаетесь, это грязь! – негодующе воскликнула она.

На что Мэри обиженно поджала губы:

– Напрасно вы такое говорите, милочка. Многие воспитанницы называют меня своей благодетельницей. Благодаря мне они познакомились с банкирами, миллионерами, генералами. Вошли в приличное общество. После смерти любовников к ним перешло их состояние. А так бы они упали на самое дно или погибли на улице.

– Прошу вас немедленно уйти! – твердо произнесла дворянка и вежливо указала визитерше на дверь.

После этого разговора прошло две недели. Подошел срок вносить плату за квартиру. Однако у Сони не оказалось денег. Пришедший получать плату сутулый приказчик с одутловатым лицом добродушного пьяницы понимающе вздохнул:

– Оно конечно… Со всяким может случиться.

– Я обязательно достану денег. Клянусь вам! Я ищу работу.

Приказчик снова тяжко вздохнул:

– Э-хэ-хэ… По-христиански-то в такой момент человеку надо перевернуться дать. А не топить его.

– Спасибо вам, милая душа! – Соня радостно схватила руку приказчика и пожала ее.

Она решила, что получит отсрочку, но ошиблась.

– Сожалею, сударыня. –

Приказчик отступил из прихожей в коридор и отвел глаза в сторону. – Но мне велено сообщить, что если у вас нет средств, то извольте сегодня же съехать с ребеночком.

У ослабевшей от постоянного недоедания женщины не осталось сил сопротивляться ударам судьбы. Теперь у нее просто не было выбора. Она должна была позаботиться о своей малышке.

И она пошла к хозяйке.

– Хорошо, я согласна, – пролепетала Соня, и румянец стыда вспыхнул на ее бледных щеках.

– Вот и прекрасно, – обрадовалась сутенерша и деловито сообщила: – Но сначала ты должна зарегистрироваться в полиции. Таков порядок.

Если бы Соня знала, что ей предстоит, она предпочла бы умереть. После унизительной сцены регистрации в полицейском участке она была подвергнута медицинскому осмотру. Полицейский врач обращался с ней, как с продажной девкой. Доктор бесцеремонно касался самых интимных ее мест и пренебрежительно говорил «ты». Выйдя от врача, Соня запоздало попыталась вернуть свою потерянную свободу:

– Отдайте мне мой паспорт. Я передумала.

– Замолчи! – озлобленно крикнула ей сутенерша и ударила ладонью по щеке. – Мне надоело слушать твой бред. Вначале отработай деньги, которые я заплатила за тебя квартальному и врачу.

Соня попала в самое настоящее рабство к хозяйке. Как обладательнице «желтого билета» ей было запрещено выходить на улицу, иначе ее могли забрать в полицейский участок и посадить в камеру с воровками и бродяжками. Правда, намеревающаяся предложить ее своим лучшим клиентам хозяйка заказала для Сони шикарный гардероб и парфюмерию.

А вскоре появился первый клиент – мускулистый толстошеий купчик в клетчатом английском костюме и ярком галстуке. Кавалер усадил выкупленную на всю ночь у хозяйки девицу в коляску, и они поехали в ресторан, где у него был заказан отдельный кабинет.

Коляска на дутых шинах плавно понеслась по улицам, залитым светом газовых фонарей. Замелькали дома с темными окнами, полусонные сторожа и городовые на постах, запоздавшие и пьяные обыватели, жалкие и печальные уличные проститутки, не сумевшие найти заработка в эту ночь. В дороге купец, похохатывая, сообщил своей спутнице, что хозяйка притона содрала с него значительную сумму:

– За такие деньжищи у меня приказчики три месяца вкалывают. А грузчики на Волге полгода пот проливают. У меня к любому делу деловой подход. Коль взял деньги, изволь отработать.

Коляска остановилась у подъезда шикарного ресторана. Купец повел Соню в кабинет, где им не могли помешать. Официант принес шампанское, разлил его в бокалы и молча удалился, задернув за собой тяжелую портьеру. Залпом осушив свой бокал и заставив Соню выпить тоже, купец шумно отодвинул от себя стол.

– Послушайте, отпустите меня, – взмолилась Соня. – Я обещаю, что верну ваши деньги. Я напишу маменьке, и она вышлет мне необходимую сумму.