Циклическая ошибка
Шрифт:
Перчаток она по глупости с собой не захватила: угар от марихуаны в голове мало располагал к тщательным сборам перед совершением глупостей, поэтому труп пришлось переворачивать носком ботинка. А потом - ужас и кошмар - снимать перчатки с мертвеца. И уже в них обшаривать его карманы на предмет зацепок. Зацепок не нашлось, зато нашелся магнитный ключ с нелепым брелоком, помятая фотка убитого с какой-то молоденькой блондинки на фоне моря - ретроград и к тому же романтик, не иначе - и мятный леденец. Уникома на предплечье парня не было: то ли не взял с собой, то ли унесли подельники. Аня сделала несколько фотографий его лица в разных ракурсах, чтобы дома загрузить в программу и попробовать найти совпадения в социальных сетях, а потом двинулась дальше, не забывая записывать все происходящее на камеру.
Дальше обнаружилась только одна комната, но, едва переступив ее порог, Аня с заячьей прытью рванула назад. А потом вверх по лестнице. А потом прочь от завода.
Потому что на полу валялся разбитый цилиндр, из которого на пол вылилась слегка фосфоресцирующая голубоватая жидкость. А на раскрытых створках шкафов как пауки лепились черно-желтые знаки химической опасности.
Домой Аня добиралась на автопилоте. Не помня себя, она пролетела через уже засыпающий лагерь лазертаггеров, как-то села на мотоцикл, вроде бы даже надела шлем, вцепилась в руль и помчалась по ночной трассе. Для нее оставалось загадкой, как в таком состоянии она вообще не улетела через ограждение в канаву. Все ее мысли крутились возле того, чтобы только держаться за руль и уговорить желудок не сворачиваться в узел ну вот прямо сейчас. К моменту, когда она доехала до дома, небо на востоке уже начало бледно светлеть на фоне почти погасших неоновых вывесок. В такой час в Москве все приличные люди еще спали, а остальные - уже ложились. Улицы были непривычно пустынны, точно декорация какого-то старого фильма, и только с муравьиной методичностью снующие туда-сюда роботы-мусорщики и редкие квадрокоптеры с коробочками пиццы или суши придавали окружающему пейзажу хоть какую-то жизнь. Припарковав мотоцикл, Аня почти сползла с сиденья, доковыляла до знакомого автомата, поднесла уником к считывателю и через несколько секунд стала счастливым обладателем пачки сигарет, радостно ударившейся о железное дно аппарата. Скрючилась рядом, глубоко затянувшись, и крепко задумалась.
С каждым вдохом мир делался чуть лучше. В конце концов, это была химическая опасность. Не биологическая, которую Аня скорее воспринимала как атрибут фантастических фильмов. Не ядерная - несбывшаяся надежда и несбывшийся кошмар мира. Просто химия. Как в школьном учебнике. Ну, может, посложнее. Но люди, таскавшие ящики, были без респираторов - Аня в этом готова была поклясться. И убитый парень тоже был без защиты. Значит, скорее всего, и ей сейчас ничего не угрожало.
Право слово, не идти же было с рассказом о ее ночных приключениях в районную поликлинику. Тут лекцией о вреде галлюциногенов дело бы не закончилось.
Да и вообще, еще непонятно было, найдут во время игры труп или нет. Если найдут - кипиш поднимется и так, и вскоре она узнает, что это за голубую гадость видела в подвале и кто был тот паренек. А если нет - тогда можно будет думать, как действовать дальше. Уж точно не следовало в шесть утра предлагать местным газетчикам информацию о непонятном убийстве, чтобы случайно не загреметь на скамью подсудимых. Стоило выждать хотя бы день, пока ситуация с игрой не прояснится.
Помаявшись сомнениями, Аня все-таки набрала телефон Огра. Не то чтобы он был ее любимчик, но жутко стеснительный в жизни парень вряд ли послал бы ее куда подальше, будучи разбуженным звонком. Остальные тоже к ней хорошо относились, но, принимая во внимание их состояние и время на часах, могли сперва отправить подальше, потом отрубиться, а уже утром перезвонить с извинениями.
– Огр?
– Аня?
– сказать, что тот выглядел помятым, было бы сильно приуменьшить. Изображение дрожало, словно тот никак не мог заставить руку с уникомом держаться ровно. За взлохмаченной темноволосой головой виднелись какие-то сумки, ботинок и что-то бледное.
– Что за ...?
– второй голос был, похоже, женский, но изрядно испитый. Сообразив, что, кажется, обломала человеку если не лишение невинности, то, во всяком случае, любопытную ночку, Аня окончательно впала в уныние, но отступать было уже поздно.
– Огр, извини, вылези из палатки. Перетереть надо.
– Что, прямо сейчас?
– уныло вопросил он.
– Ну прямо сейчас, если я прямо сейчас звоню!
Картинка снова заметалась, что-то прошуршало, заскрипела молния, и, наконец, в объектив попало бледное небо, перечеркнутое ветвями, и укоряющие глаза.
– Ну прости.
– Два ящика пива.
– Ой ну ты ранимый. Хорошо. Огр, рядом есть кто?
– Ань. Сейчас шесть утра. Ты издеваешься? Спят все нормальные люди.
– Не ходите на руины завода.
– Анют. Ну кто же знал, что тебя так вштырит. Мы больше с тобой рядом так много курить не будем...
– Я серьезно. Не надо. И нашим скажи. И вообще, езжайте оттуда.
– Ань...Погоди, ты что, в Москве?!
– Я предупредила, дальше сам думай. Я тебе не звонила. Конец связи.
– Ань!
– Звонок сотри.
Окошко, пикнув, закрылось. Сбросив обратный вызов, Аня отключилась от сети. Потерла виски, поднялась, добралась до квартиры и, сняв только очки, рухнула на кровать.
Думать о том, во что она ввязалась, было нерационально. Рационально было подумать, либо как оттуда выбираться, либо что с этого можно получить.
Аня необыкновенно четко вспомнила звук, с которым пистолет снимали с предохранителя. Во всяком случае, одна из перспектив была вполне понятна.
Утро в личном понимании Ани наступило вечером. Часы на уникоме показывали без четверти семь. Она неловко слезла с кровати, в полумраке зацепилась за что-то круглое - круглое, оказавшееся роботом-уборщиком, издало предупреждающие пиканье - на автопилоте добрела до кухни и, почти не открывая глаз, откопала условно чистую чашку и поставила ее в кофемашину. Запустила программу. И по негодующему жужжанию поняла, что утро отменяется: коробка с капсулами была пуста, примерно как голова Ани.
– Круглик!
Робот-уборщик - веселый, зелено-оранжевый, с пририсованными глазками и наклейкой "погладь меня!" - неторопливо и обстоятельно вкатился в кухню, пробивая себе дорогу среди векового хлама. По правде говоря, Аня мало верила, что этой славной таблетке на колесиках, гребущей лапками-щетками, по силе справиться с задачей наведения порядка. Круглик то застревал, то на него что-нибудь падало, а то вовсе заезжал в угол и нелепо тыкался там круглыми боками, не в силах выбраться из западни. Наверное, что-то у него было не так с программой. Аня, впрочем, в нем лишний раз не ковырялась, скорее воспринимая эту нелепость на лапках как аналог домашнего животного. Круглик был идеален в том плане, что с ним всегда можно было поговорить, а вот кормить было не нужно.
– Круглик. Ну вот и что нам с такой жизнью делать?
Круглик экзистенциальной тоски хозяйки, конечно, не разделял. Он уже второй год безнадежно пытался прибрать эту квартиру, поэтому, наверное, знал о безысходности все, но в уныние не впадал. Тихонько жужжал как в первый день, когда растроганная Аня выпустила родительский подарок "побегать" безо всякой практической цели и корысти.
Вздохнув, она залезла в холодильник, убедилась, что даже мыши, вроде как гарантированной всем плохим хозяйкам, там не висит, соорудила бутерброд с арахисовым маслом, и, набравшись храбрости, позвонила Толе-два-нуля, обретшему свое прозвище за просто фатальное невезение в боулинге. При том, что в вирте он отлично метал гранаты и демонстрировал истинные чудеса ловкости.