Цирк семьи Пайло
Шрифт:
«Я оценил номер со скалкой. Мы его используем. Мы используем еще и ТЕБЯ. У тебя два дня, чтобы пройти пробу. И лучше тебе ее пройти, парень. Ты поступаешь в цирк. Разве это не самое лучшее известие за всю твою жизнь? Самое охренительное. Тебе повезло, что новый ученик не справляется. Я убью этого сукиного сына, вот сам увидишь.
Гонко от имени Дупи, Гоши, Уинстона и Рафшода
Труппа клоунов. Цирк семьи Пайло.
P. S. Еще раз у меня украдешь – я тебе яйца отрежу».
Джейми смял записку в кулаке и бросил на пол, гадая, какой же в ней может крыться смысл.
Согласно часам, которые каким-то чудом
Джейми удалось спокойно выйти и вымыть голову под краном в умывальнике, прежде чем его закачало и тихо вырвало.
Второй этаж дома представлял собой сплошной кошмар. Похоже, клоунам как-то удалось запустить канализацию в обратном направлении и выплеснуть наружу все, что успело скопиться в трубах в обозримом прошлом. Вонючая жижа разлилась по полу в кухне, в ванной и в коридоре, медленно подбираясь к спальням, словно медленно прибывающий прилив.
Со стойкостью и невозмутимостью почтальона, он смог добраться до работы. Когда он вошел в клуб, кое-кто из коллег и гостей спросил, все ли с ним в порядке. Он отмахнулся, что все прекрасно, уставившись куда-то вдаль. После шестичасового наплыва он ответил на два звонка. Первый был от Маршалла, звонившего из автомата, с требованиями объяснений. Джейми повесил трубку. Второй был также от Маршалла, на сей раз истерично визжавшего на грани паники. Он умолял рассказать, что же произошло. Джейми снова повесил трубку и вытащил телефонный провод из розетки.
Он едва мог реагировать на внешние раздражители. Бухающая головная боль стала постепенно утихать, сделавшись хотя бы терпимой. Когда часы пробили два, обозначив конец его смены, он схватил универсальные ключи, отправился в свободные апартаменты, повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и рухнул на кровать.
В окно лился лунный свет. Джейми наслаждался покоем, ведь толстые гранитные стены глушили городской шум. Всего в нескольких метрах от него улицы кишели последними посетителями ночных клубов, ищущими выпивки и спутниц, – обычная летняя субботняя ночь в Брисбене. Женщины, легкомысленно одетые и блестевшие от жары, пытались выглядеть так, словно вышли со съемочной площадки сериала «Секс в большом городе». Если приглядеться поближе, то можно было заметить манерность американских старлеток, которым они поклонялись: те же жесты, те же томные интонации, те же потуги выглядеть сексуа-а-альными. Тем временем мужчины, не обращавшие на это никакого внимания, похотливыми стаями кружились рядом, затянутые в джинсы и в мокрые от пота рубашки. Проклятие рабочего класса в самом разгаре. Лежа на кровати, Джейми утешался мыслью, что все как обычно идет своим чередом. Бывают времена, когда даже самая скучная обстановка оказывается комфортной, и понимание того, что она не изменится, означает, что хоть на что-то в мире можно положиться.
Он и не надеялся уснуть той ночью, но понял, что постепенно засыпает, и с радостью закрыл глаза, чтобы воспользоваться выпавшей ему передышкой в часок-другой.
Что-то упиралось ему в шею. В комнате было по-прежнему темно. Он проснулся, словно вынырнул из-под воды, ловя ртом воздух и цепляясь за одеяло. Сны ему опять снились ужасные – снова клоуны, на этот раз допрашивавшие его о местопребывании. «До скорой встречи», – пообещал ему тощий.
На часах была половина пятого. Джейми ощупал затылок и нашел какой-то пластиковый предмет. Он пошарил в поисках выключателя прикроватной лампы. Как он и предполагал, в руке у него оказался красный клоунский нос. Ему пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не расплакаться, – это показалось ему последней каплей. Но он знал, что это не так. Они еще не закончили. «Сам знаешь, клоуны могут быть где-то здесь», – подумал он.
Он резко вскочил на ноги, внезапно окончательно проснувшись от того, что его осенило: клоунский нос – не просто продолжение его кошмарного сна. Они были здесь. Они почти наверняка еще в здании. Может, даже в этой спальне.
Он принялся лихорадочно озираться, заглянул под кровать, в шкаф, в туалет. Все чисто. Он заправил постель, разгладил покрывало и, уже собравшись уходить, заметил что-то на внутренней стороне двери. Конечно же, еще одна дохлая летучая мышь – что же еще? Ее прибили к двери гвоздем, прошедшим через череп, и ее жуткая мордочка застыла в оскале. Из пасти торчал листок бумаги, свернутый как сигарета. Джейми с содроганием вытащил бумажку, развернул ее и прочел:
«Крепко спал? У тебя тридцать часов до пробы. Рассмеши нас, парень. Это тебе задание. Нам плевать, как ты это сделаешь. Нам плевать, если кто-то покалечится или погибнет. Будет улыбка – ты прошел. То же относится к твоему приятелю. У него до пробы двадцать два часа.
Гонко от имени Цирка семьи Пайло».
Джейми сунул записку в карман и открыл дверь, скривившись при виде трупика летучей мыши, которая скалилась в ответ. В холле все было тихо, откуда-то сверху пробивались первые слабые лучи рассветного солнца. В полумраке ничто не двигалось. Из одной из спален до него донесся слабый шум пылесоса. Он подбежал к лифту, нажал кнопку и, как только двери открылись, услышал голос, крикнувший издалека:
– Это не смешно!
Он замер и сдавленно захрипел, но после пары секунд последовавшей тишины решил, что голос ему послышался, хотя мысль о галлюцинации тоже была не утешительной. Лифт привез его в вестибюль, входные двери были прочно заперты, как он их и оставил. В сводчатой галерее снаружи также не наблюдалось признаков жизни, ворота были заперты с обеих сторон. Как же клоуны попали сюда, если не через парадные двери? Он подумал о двери рядом с кухней, выходившей в небольшой проулок, где ездили мусоровозы. Они могли перемахнуть через забор и взломать дверь, но на многолюдной улице их должны были заметить. Единственный способ, который он мог себе представить, – это взобраться по стене здания как Человек-паук и залезть в окно на верхнем этаже.
Он сел за стойку ресепшна и прислушался. Доносились лишь мирные звуки уличного движения – целая флотилия такси развозила по домам подвыпивших посетителей ночных клубов. Он включил два монитора системы безопасности, и экраны осветили темный вестибюль слабым сероватым сиянием. Камера показывала черно-белую картинку из кухни – там было пусто. Через несколько секунд камера переключилась на один из коридоров, тоже пустой. Потом на задний двор и ряды черных мусорных баков. Там все тихо. Затем в подвал.
Вот где они.
Понадобилось несколько секунд, чтобы увиденная сцена его по-настоящему напугала. Клоун Гоши пялился прямо в камеру, и казалось, что он смотрит Джейми в глаза. Рука у Гоши была вытянута, в ладони он сжимал зажигалку, ее крохотный огонек плясал, словно продолжение его большого пальца, искажая изображение вокруг себя. За спиной у Гоши стояли… один, два, три других клоуна – они еще и приятеля своего прихватили. Те трое были чем-то очень заняты на заднем плане. Джейми увидел, как тощий клоун взмахнул топором, прежде чем монитор переключился на другой пустой коридор, а потом снова на кухню.