Цирк Зверей
Шрифт:
Прошло чуть больше получаса, и они вышли на маленькую станцию Ольменьево. Никто у них билетов так и не спросил: видимо, проводницам в такую жару было лень ходить по пустым вагонам и спрашивать у старичков проездные документы. Правда, пару раз проходили полицейские патрули, заставив Антона понервничать, но и они не обращали никакого внимания на трех ребятишек, спокойно сидящих на местах и занимающихся своими делами.
Так что добрались они без всяких проблем и сейчас стояли на пустом перроне и оглядывались по сторонам.
— Куда дальше? — спросил Сашка.
— Подождите, я сейчас, — бросила Настя мальчишкам.
Девочка пошла в сторону скамеек — таких же, как и в Горецке — и о чем-то коротко переговорила с полным стариком в поношенном комбинезоне с надписью ЮУЖД на спине.
Через пару минут она вернулась к ожидающим ее мальчишкам и сказала:
— Нам повезло. От вокзала отходит автобус в Чаши, следующий будет совсем скоро. Идем.
Мальчики послушно пошли за Настей в сторону вокзала. Они прошли через помещение (оно было не таким новым, как в Горецке, но очень чистым и уютным), вышли на улицу со стороны города, на небольшую площадь, практически пустую, если не считать нескольких местных обывателей и пары старых автобусов, замерших в тенечке двухэтажного здания с вывеской "Универсам" на фасаде. Навстречу ребятишкам поднялась симпатичная девушка в белом топике и шортиках, короткие черные волосы придавали ее узкому лицу хулиганское выражение. Она подмигнула Насте и сказала:
— Привет!
— Здрасьте, — вразнобой ответили дети, а Настя спросила: — Вы не подскажете, как нам добраться до Чашей?
Девушка остановилась, с любопытством посмотрела на ребят и уточнила:
— До Малых Чашей?
Настя взглянула на Антона и тот, немного смущаясь сам не зная от чего, сказал:
— Ага.
Девушка указала на один из автобусов, бледно-голубого оттенка.
— Вот это должен идти в Чаши. Спросите у Рината, это такой большой дядька с усами, он вам подскажет.
Девушка вдруг пристально посмотрела на Антона и спросила:
— А ты местный? Мне кажется, я тебя уже встречала раньше…
— Ага, из Чаш я, — ответил Антон, чувствуя холодок, пробежавший по спине. Он знать не знал эту симпатичную девицу, да и не мог знать, в его время она еще наверное не родилась. — Еду в гости к родителям.
— Ясно, — девушка кивнула, по-прежнему глядя на Антона задумчивым взглядом, словно пытаясь вспомнить, где же она его видела. Она была уверена, что видела его, этого худого мальчишку с серьезным взглядом, но вместе с тем знала, что сейчас они смотрят друг на друга первый раз. Он был похож на кого-то… на кого-то… Она не помнила, да и было ли это важно? Поэтому девушка отбросила в сторону ненужные мысли, улыбнулась и сказала: — Поспешите, а то Ринат может ни с того ни с сего уехать, он у нас такой, а следующего автобуса ждать не меньше вары часов.
— Спасибо…
— Саша. Всегда Сашка и никогда — Александра, — ответила девушка, улыбаясь. — Удачи вам.
— Спасибо, Саша, — сказала Настя.
Девушка снова подмигнула и пошла к дверям вокзала.
Бессонов, провожавший ее взглядом, пробормотал:
— Да уж, вот это…
— Еще слово и получишь по затылку, — угрожающе процедила Настя.
— Да я ничего, — быстро ответил братец, но все равно бросил еще один взгляд на закрывающуюся дверь.
Они спустились по крошащимся ступенькам на пыльную мостовую, пересекли по диагонали дорогу и подошли к автобусам. Оказалось, что они пусты, пассажиров не было совсем, но зато с другой стороны на скамейке и деревянных ящиках сидели пять мужчин, о чем-то неспешно переговаривающихся и щелкающих семечки. Подошедших ребят заметили, и один из дядек приветливо помахал большой загорелой рукой.
— Эй, ребятишки, что-то хотели?
— Здрасьте, — поздоровалась Настя. — Нам бы доехать до Чашей…
— Это к Ринату, — говоривший кивнул на чернявого улыбчивого мужичка с солидными усами.
— Скоро поедем, — ответил тот с небольшим южным акцентов. — Посидите пока в тенечке. Семечки будете?
Он протянул им большой целлофановый кулек. Вежливо поблагодарив, каждый взял по горсточке. Семечки оказались очень вкусными, чуть подсоленными. Мужчины вернулись к своему разговору, а ребята присели у входа в магазин, на скамейку, щелкая семечки и сплевывая шелуху в мусорку: они заметили, что никто из мужиков не плевал на мостовую, а только в собственную ладошку, которую потом стряхивали в стороне от асфальта, в кусты или просто на обочину.
Так они и сидели, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами: было жарко и душно, говорить не хотелось, не то что шевелиться.
— Смотри, какой тип, — лениво сказал Сашка почти задремавшему Антону.
— Что? Где?
— Во-он там, — Сашка стрельнул глазами в сторону вокзала. — Мрачный такой, со свертком в руках.
Антон, прищурившись (больно уж ярко светило солнце) посмотрел в указанную сторону. Поначалу ничего не заметил, но потом разглядел того, о ком говорил Сашка. У киоска "Союзпечати", с затененной стороны прислонившись плечом к боку торговой палатки, стоял высокий мужчина. Он был одет в белую рубашку с длинным рукавом, жилетку и светло-коричневые брюки. Короткая аккуратная борода песочного цвета придавала ему вид ушедшего на пенсию профессора, впрочем, это впечатление портили длинные, собранные в хвостик волосы. Через руку был перекинут плащ или пиджак того же цвета, что и брюки. Мужчина курил, стряхивая пепел в мусорку у ног.
— Странный дядька, — заметил Сашка. — Он ехал с нами в поезде?
— Не помню, — ответил Антон, чувствуя легкое беспокойство. Хотя с чего бы ему беспокоиться? Мало ли людей приезжало в этот городок по своим делам? Может он и вправду профессор или школьный учитель, что, всех сейчас подозревать в услужении Циркачу?
Вдруг завелся двигатель автобуса, и ребята вскочили со своих мест.
— Ребятишки! — крикнул, высовываясь из окна, Ринат. — Садитесь, сейчас поедем!
Бессоновы и Антон пошли в сторону входной двери.
— Заходите, садитесь, — сказал Ринат, приветливо улыбаясь.
— А сколько стоит проезд, дядя Ринат? — спросила Настя, открывая сумочку.
Мужчина улыбнулся еще шире и ответил:
— Нисколько. Не хватало, чтобы я еще денег с ребятни брал. Садитесь, садитесь, скоро поедем.
— Спасибо! — поблагодарили они, он кивнул и ребята пробрались в тесный, почему-то пахнущий сеном салон.
Из пассажиров в салоне оказалась только старушка весьма преклонного возраста, сидевшая на переднем сидении с большой авоськой на коленях, да пара мужчин ближе к центру салона, о чем-то тихо переговаривающихся между собой. Бессоновы сели вместе, Антон устроился у окна позади них. Ему все здесь было знакомо, он жил в соседней деревне и вместе с родителями частенько бывал в городе. Конечно, дома обветшали, люди стали другими, даже улицы внешне изменились, но в остальном… в остальном это был тот же самый город, когда-то давно — поселок лесорубов. В нем закипало волнение, всего каких-то полчаса-час и он будет дома, в Чашах. А там… там были его родители. Может быть они все еще там, в небольшом доме, где он прожил всю жизнь. Может быть, еще не поздно.
— Ладно, поехали, — сказал Ринат, закрыл дверь и автобус, рыкнув старым изношенным двигателем, покатил вперед.
Но не проехали они и пяти метров, как автобус, противно заскрипев тормозами, остановился. Дверь в салон открылась, и водитель приветливо спросил:
— Собрались в Чаши, доктор?
— Да, надо… кое-что проверить, — ответил мужской голос.
С этими словами по ступенькам поднялся тот самый мужчина, которого они заметили у ларька "Союзпечати". Расплатившись за проезд он, ни на кого не глядя, прошел до конца салона и сел на сидение в последнем ряду, тотчас уставившись в окно.