Цитадель огня. Мрак остаётся [Авт. сборник]

Энтони Марк

Теперь в груди у него кипело негодование, как в тот день, когда он разговаривал с агентом «Дюратека» в Касл-Сити, а потом с Дейдрой и Адрианом Фарром. Казалось, все хотели его как-то использовать: «Дюратек», Ищущие, толкователи рун. Даже Джек Грейстоун. Так нечестно. Однако Тревис понимал, что честность не имеет к происходящему ни малейшего отношения. Он вздохнул, однако ему не удалось произвести ни малейшего шума.

— Сюда, — сказал младший толкователь рун, дернув Тревиса за руку, и его подвели к ближайшей к помосту скамье. — Садись.

Тревис не знал,

как поступить. Впрочем, даже если он сумеет отсюда сбежать, куда ему деваться? Вне стен башни он найдет не больше любви, чем под их защитой.

Тревис сел на пустую скамью, и двое толкователей рун отошли от него. Он чувствовал, как сердитые глаза сверлят его затылок, но не стал оборачиваться. Тревис опустил голову и сжал правое запястье. И понял, что думает о Грейс Беккетт. Эх, если бы она оказалась рядом. Сейчас очень пригодилась бы ее холодная логика, без которой ему не разобраться в проблемах рунных мастеров. Но Грейс далеко отсюда, за толстыми каменными стенами замка, где ей не грозит опасность.

— Хор начинается!

Голос Орагиена эхом прокатился по залу. Он говорил не слишком громко — здесь в этом не было необходимости — но слова получились холодными и жесткими. Теперь Гроссмейстер стоял, гордо расправив плечи, а его голубые глаза метали молнии. В Орагиене осталось еще много сил.

Шепот стих, теперь лишь древние голоса продолжали свой тихий неумолчный разговор. Орагиен не смотрел на Тревиса, его взгляд был устремлен выше его головы.

— Я собрал сегодняшний хор, как того требует закон, хотя сейчас еще у нас мало фактов. Однако нам хорошо известно, какое совершено преступление, и мы знаем, кто виновник. — Здесь взгляд Орагиена полоснул Тревиса. — И что наш орден будет делать теперь, когда рунного камня больше нет, должен решить не хор, а сотня хоров. Поэтому сегодня перед нами всего один простой вопрос. — Орагиен направил свой рунный посох прямо в сердце Тревиса. — Необходимо решить судьбу еретика.

Тревис стиснул зубы. Во всяком случае, не будет дурацкого суда.

Орагиен опустил посох.

— Готов ли кто-нибудь сказать слово в защиту разбивателя рун?

Смех сорвался с губ Тревиса — неужели найдется безумец, который решится его защищать? — но, к счастью, руна молчания помешала собравшимся услышать смех Тревиса. Однако он заметил какое-то движение.

Не он один, разинув рот, смотрел на невысокого толстенького толкователя рун, решительно направившегося к помосту. Кустистые брови Орагиена сошлись на переносице.

— Мастер Эрион, ты будешь говорить в защиту этого человека?

— Да, Гроссмейстер. — Близорукие глаза широко открылись, когда по залу пробежал шум удивления. — Точнее, я хотел сказать, нет.

Орагиен нахмурился еще сильнее.

— Я тебя не понимаю, мастер Эрион.

Эрион нервно потер руки.

— Я просто хочу высказаться, Гроссмейстер. Можно?

Орагиен явно колебался.

— Ладно, мастер Эрион. Но постарайся быть кратким.

Эрион откашлялся,

а потом его голос воспарил до самого купола.

— Я задаю себе вопрос: понимаем ли мы, что делаем? У меня создается впечатление, что в последнее время мы вообще мало что понимаем. Мы не могли разобраться в рунном камне. — Он прикусил губу. — Во всяком случае, раньше не могли. Мне неизвестно, как нам удалось вызвать сюда мастера Уайлдера, даже с посторонней помощью. Мне неясна природа его силы. Почему повелитель и разбиватель рун с трудом способен прочитать простейшие руны? — Эрион оглядел притихших толкователей рун. — Я вовсе не хотел вас обидеть, мастер Уайлдер!

Тревис невольно ухмыльнулся.

А я и не собирался обижаться.

Эрион открыл рот, нахмурился и развел руками.

— Вот и все, что я хотел сказать. Мне кажется, что мы слишком торопимся в ситуации, когда плохо понимаем происходящее, и можем наделать ошибок.

Эрион спокойно вернулся на свое место. Смелый поступок. Однако Тревис понимал, что теперь его положение только ухудшится.

— Мастер Эрион прав, — Жесткий голос разрезал полный шепотов воздух. — Мы действительно многого не понимаем. Пришло время разобраться.

Мастер Ларад спускался по ступенькам к помосту. Он не смотрел ни на Орагиена, ни на Тревиса, а сразу обратился к толкователям рун.

— Пришло время разобраться, почему он оказался среди нас. И почему считалось, что он может нам помочь. Более того, пора решить, кто должен возглавить наш орден, когда рунный камень разбит. — Мрачный взгляд Ларада метнулся к Орагиену. — Впрочем, возможно, для этого еще не пришло время… пока.

Глаза Орагиена сердито сверкнули, но он лишь вцепился в свой посох и промолчал. Ларад продолжал, вышагивая перед помостом, словно серый кот. В косых лучах восходящего солнца казалось, что шрамы у него на лице налились кровью.

— Мастер Эрион сказал правду, мы многого не понимаем. В течение пяти столетий в Фаленгарте не было ни одного разбивателя рун. Черные рясы, как и Черная Башня, запрещены много лет назад. С тех пор их умения прикрывала завеса тайны. — Ларад показал на Тревиса. — Тем не менее, когда он появился в нашем мире, мы сразу же пригласили его в нашу башню. Мы называли его повелителем рун. Возможно, так и есть. Но это не меняет главного: он разбиватель рун!

По рядам вновь разнесся шум, только теперь он стал значительно громче. Тревис ухватился за острый край скамьи.

Голос Ларада разносился до самых дальних уголков зала.

— Неужели вы забыли? Разве не разбиватели рун вызвали ненависть и страх, который быстро распространился на все рунические ордена? Черные рясы запрещены правильно — теперь мы на собственной шкуре понимаем это. Так что я призываю вас закончить обсуждение и начать скандирование. Для еретика и разбивателя рун есть только одно наказание.

Не глядя на Орагиена, Ларад вернулся на свое место. Гроссмейстер заметно побледнел, однако не стал спорить с Ларадом и кивнул.