Цитадель. За пределом
Шрифт:
Комментировать услышанное Оскар не мог: для начала нужно переварить. Если, конечно, его уровень интеллекта позволит.
– Целиком и полностью моя вина, Оскар, – продолжил Исан со скорбным видом. – Должен был понимать, что далеко не все расы умеют коммуницировать в привычном для нас ключе. И должен был налаживать общение, а не отвечать силой на силу. Тогда не погибли бы не только люди, но и огромное количество а-и. И планета бы не пострадала. Не уверен, конечно, что получилось бы договориться с а-и о продолжении строительства станции, они непредсказуемые.
– Аналитики
– Да, а-и сейчас обитают в другом месте, – натянуто улыбнулся Исан. – Я думал, будет сложнее, но удалось без проблем перевезти их в новый дом.
– К-к-ак? – Оскар потерял нить повествования.
– На кораблях же, – для Исана ответ казался очевидным. – В отпуске после рождения Алора занимался. Или вы думали, я специально для аварцев собирал эскадру?
– Нет, не думал, – поспешно заверил его Оскар: и правда не возникло подобных мыслей, Исан никогда не был склонен к избыточной театральности, а вот о судьбе неизвестной формы жизни с ледяной планеты вообще не вспоминал. – И где теперь живут а-и?
– Далеко, – Исан заправил волосы за ухо. – За пределом.
На осмысление правды о семьсот тридцать третьей ушло полдня – и Оскар вновь поразился оказанному Исаном доверию. Ещё больший шок вызвали реальные возможности рэндела, хотя в этом Исан был вновь честен не только с Оскаром, но и с самим с собой: признал ошибку, постарался исправить и пообещал больше ничего подобного не совершать. В голове всё равно укладывалось плохо, хотя лейтмотив Оскар уловил: посланец создателей несёт огромную ответственность, но варится в собственном котле в одиночку – не получал от рэнделов никаких напутствий, как и инструкции по использованию своих кораблей.
Последним членом Генкомитета без блока оставался Ирзи – Оскар сомневался, стоит ли обсуждать вопрос с ремийцем, ведь руководство Конфедерации не раз высказывало негативное мнение о псиониках. Но в итоге Оскар всё равно решился: иначе все его действия за спиной официального представителя ключевого участника Союза покажутся не совсем порядочными. В политике такими категориями, конечно, не мыслили, но теперь Оскар вышел на новый уровень – и не считал себя рядовым политиком.
– Я должен сообщить руководству, господин Робинсон, – Ирзи не выглядел удивлённым.
– Это конфиденциальная информация. – Оскар тут же пожалел о своём предложении: Конфедерация может передать Земной Федерации – жди неудобных вопросов как минимум.
– Не переживайте, дальше афа Д’эрзу информация не пойдёт, – Ирзи в стремлении успокоить Оскара приложил ладони к груди. – Лично я всецело одобряю меру. При всём моём предубеждении против псиоников это своевременное и необходимое решение. В данный момент обстановка в Союзе относительно стабильная, но напряжение может вернуться, как и определённый риск.
– Господин Иллинемантар, вы имеете в виду что-то конкретное? – за витиеватыми формулировками Оскар услышал тревогу.
– В мой адрес поступали угрозы, господин Робинсон, – полные губы идеальной формы были поджаты. – И я не уверен, что они не повторятся.
– Угрозы от кого, господин Иллинемантар? – Оскар не рассчитывал на ответ: Ирзи и так сказал больше, чем положено.
– К сожалению, не могу вам сообщить, – Ирзи встал и поклонился Оскару. – Спасибо за понимание, мистер Робинсон. Я сообщу решение о блоке завтра.
– Хорошего дня, господин Иллинемантар, – кивнул Оскар.
Настроение упало резко в ноль: если он понял всё правильно, то было о чём беспокоиться – Ирзи отозвали прямо перед свистопляской с тайной Исана и Империи, хотя формально Конфедерация никоим боком вопроса не касалась. Это Оскар знал, что она единолично обладала сведениями об истинном происхождении адмирала Локли – и сообщила Земной Федерации лишь частичную правду. Выходит, в коалиции произошёл серьёзный разлад – Оскар до сих пор гадал, почему аф Д’эрзу не прилетел на открытие станции, – и дело дошло до шантажа с запугиванием. Из всего этого следовал неутешительный вывод: на «Ц-2» присутствуют шпионы метрополии.
***
После двенадцати лет работы в Союзе беззаботность жителей Конфедерации показалась Ирзи странной – как и абсолютное безразличие к тому, что происходит в Галактике. Среда расчётливых и малоэмоциональных людей стала обычной – привык, что без повода никто не улыбается и не смеётся, а отношения имеют сугубо деловой характер. О керийцах и говорить нечего – холодная отстранённость потомков первое время раздражала, хотя Ирзи быстро понял, что касается она не только его, а всех без исключения.
Единственное, по поводу чего он испытал приступ ностальгии, оказавшись на родине, так это по классическому сексу. После Ру и друзей, с которыми он успел встретиться за пару дней в Конфедерации, желание возвращаться к любовникам-людям существенно угасло.
Вариант общения со строителями станции, обитавшими в ремийском модуле, Ирзи не рассматривал – подобно Ру, контактировал только с определённым кругом лиц, чётко обозначая свой статус. Первое время, конечно, путался и не мог понять, что к чему, потом освоился, хотя на познание психологических аспектов секса с землянами ушло несколько лет. Аварцев как потенциальных партнёров Ирзи перестал воспринимать практически сразу: не слишком большой для анального секса половой член и ограниченность поз – из-за костяного нароста не могли лежать на спине – вкупе с психологическими особенностями доставляли больше неудобств, чем удовольствия.
Сразу после прибытия Евразия стала для Ирзи непонятным и диким миром: без буйной растительности, испещрённая ранами огромных мёртвых домов на теле города и с роем механических аэрокаров в воздухе. Служебная квартира только спустя половину стандартного года стала похожа на пригодное для жизни место – пустота и безликость пугали и вызывали уныние.
Однако Ирзи привык работать – и почти всю энергию тратил на то, чтобы вникнуть в дела Союза. Только когда смог частично охватить весь масштаб происходящего за пределами Конфедерации, с самого основания закрытой от внешнего мира, стал уделять внимание и собственным потребностям.