Цитатник бегемота

Смирнов Ярослав

Иван перевел взгляд на Ланселота.

— А ты?

— Что-я?

— Ты был в этом замке, любезный сэр?

— Нет, — как-то нехотя ответил Ланселот. — Мимо проезжал, а в гости к ним не набивался.

— А что ж так?

— Да вот… рассказывают разное. Я решил пока туда не ездить.

— А кстати, сам-то ты, любезный сэр Иан, был там уже, что ли? — вдруг с любопытством спросил Фома.

— Да, — ответил Иван.

— И что же ты там видел?

— Ну, как… разное видел…

— А тебе там понравилось? — продолжал допытываться Фома.

— Да

что ты ко мне пристал? — рассердился Иван. — Сам говоришь, что побывал в этом чертовом замке! Чего тогда у меня спрашиваешь?

— Дело в том, любезный сэр Иан, — пояснил Фома, — что там каждый встречает только то, что ему нужно: в некотором роде то, о чем мечтал…

Иван вспомнил мрачное жралище и ненормальную картинную галерею и содрогнулся.

— Нет уж, дудки, — сказал он решительно. — Ты меня извини, любезный сэр Фома, но, по-моему, здесь ты очень сильно ошибаешься.

— Почему? — удивился Фома. — Ты не нашел там того, к чему стремился всю свою жизнь? Ивану стало смешно.

— Нет, — сказал он. — Более того, мне там совсем не понравилось.

— Правда? — озадаченно сказал Фома. Было видно, что он сильно удивлен.

— Правда, — подтвердил Иван. — Зато вот другому парню, как его… а! да, сэру Ричарду… ему как раз сильно все приглянулось. Он там даже решил остаться… надолго.

— Что?! — изумился Фома. — Ты там был не один?!

— Ну да, — подтвердил Иван, не понимая, что так могло удивить собеседника. — Я туда сначала заехал, в этот замок, а потом еще один рыцарь… присоединился. А что тут такого?

— Вот это да… — озадаченно проговорил Фома. — Нет, конечно, всякое бывает… но чтобы такое…

— Да что стряслось?! — потерял терпение Иван. — Что произошло такого, что могло вызвать твое изумление, любезный сэр Фома?

Но тот уже справился с собой.

— Ничего, — сказал он. — Просто, видишь ли, в замок этот можно входить, так сказать, по одному. А если другому рыцарю там… э-э… понравилось, то получается, сэр Иан, что ты попал не туда, куда тебе можно и нужно было попасть.

— То есть?

— Не в свой замок. Хотя, — покрутил головою Фома, — я и не понимаю, как такое вообще возможно… впрочем, вполне согласуется.

— С чем?

— С твоей, мягко говоря, неуместностью здесь, пробормотал Фома.

Иван хмыкнул и умолк.

— А скажи-ка, сэр Иан, как, ты говоришь, звали того рыцаря? — спросил Ланселот.

— Какого?

— Того, что с тобою в замке был.

— А… сэр Ричард.

— Ричард, Ричард… — пробормотал Ланселот. — Развелось тут безродных неизвестных рыцарей баз счету — никого не знаю…

— Этот-то как раз известный, — подал голос Фома.

— Из королей, что ли? — подозрительно спросил Ланселот. — Им-то здесь что еще понадобилось?

— Не из королей… Этот сэр Ричард с сарацинами бился храбро из-за животины какой-то… не помню точно. Но в историю он вошел.

— Значит, добрый рыцарь был, — кивнул Ланселот. — С сарацинами биться — дело из первейших и благороднейших.

Они помолчали.

— Ну что? — спросил Иван. — В замок-то мы будем заезжать?

— Да ну его, — отмахнулся Фома, — Потом как-нибудь

Ланселот буркнул что-то и отвернулся.

— Как хотите, — сказал Иван, и они поехали дальше. Ехали они так, ехали и вскоре оказались подле высокой скалы, непонятно зачем торчащей посреди поля. Они хотели было уже проехать мимо, как вдруг Иван услыхал заунывное монотонное пение, доносившееся будто бы из самой толщи камня. Пение было довольно неприятным; Иван слегка поморщился и остановился.

— Любезные сэры, — сказал он. — Мне это кажете», или я вправду слышу какой-то вой?

— Не кажется, — отозвался Фома и тоже остановил своего коня. — Это Мерлин воет.

— Какой Мерлин? — удивился Иван. Фома усмехнулся.

— Один у нас Мерлин, — сказал он. — Один — а больше и не надобно…

— Тот самый? Знаменитый колдун?

Фома снова усмехнулся, Ланселот фыркнул.

— Вот уж колдуна нашел, — проворчал рыцарь. — Да еще знаменитого.

— Да, тот самый, — не обращая на Ланселота внимания, сказал Фома.

— А где же он? — недоуменно спросил Иван, оглядываясь по сторонам.

Ланселот опять презрительно фыркнул. Фома укоризненно на него посмотрел.

— Мерлин в скале, — объяснил он Ивану. — Замуровался.

— А зачем? — озадаченно спросил Иван. Фома пожал плечами.

— Все дело в традиции. Он, понимаешь ли, известен тем, что все предсказывает наперед… Вот и случилась с ним такая вещь: увидал он как-то симпатичную девицу, а известно, что седина в бороду — и так далее… Увидел он, значит, ее, обалдел, возжелал, стал ее преследовать, а по своей многолетней привычке предсказал, что добром все это не кончатся. Девица к нему нежных чувств не испытывала, он ей, натурально, надоел, она его и замуровала. А когда Мерлин попал сюда, то, конечно, мог бы без скалы обойтись, но получилась бы тогда маленькая неувязочка: будучи ослеплен страстью пылкой, он запамятовал заранее всех предупредить, что должен из-под камня этого освободиться. И вот пожалуйста: либо он признается, что стал склеротически забывчив, либо соглашается с тем, что не все может предсказать, либо ждет непонятно чего в тесном помещении Как видишь, сэр Иан, он выбрал последнее и торчит здесь, распевая песни, дурак дураком.

— Ну зачем же так, — укоризненно сказал Иван. — Все-таки верность своему слову… не слову, так имиджу…

— Чему-чему? — переспросил Фома.

— Образу. И потом, он все же известный колдун…

— Подумаешь! — встрял в разговор Ланселот. — Здесь таких колдунов, сэр Иан, пруд пруди. И они не в почете, кстати говоря.

— Все равно, — сказал Иван и подъехал к скале. — Эй, — крикнул он и постучал по гладкому камню, — есть здесь кто-нибудь?

Заунывное пение оборвалось. Послышались какие-то шорохи и стуки, но ответа не последовало.