Цивилизация Древней Греции
Шрифт:
Произведения Каллимаха очень показательны для эллинистической литературы, переживавшей свои лучшие времена. Это была литература, требовательная к себе самой, поскольку, осознавая давление традиции, от которого она не собиралась отказываться, эта литература тем не менее стремилась открыть новые пути, обращаясь к научному изучению редких тем и избирая строгие законы формы и отточенность стиля; это была ученая литература, которая, разумеется, полностью исполняла свою роль в полисе, ничуть не переставшего в ней нуждаться, но которая впервые помимо публики, привыкшей к народным собраниям и религиозным праздникам, адресовалась также образованной публике и приноравливалась к ее вкусам, более взыскательным, чем вкусы большинства; это была литература, которая, следовательно, предполагала наличие достаточного круга просвещенных слушателей и читателей, понимающих скрытые аллюзии и смелые стилистические решения. К тому же эта новая концепция литературы могла появиться и утвердиться только благодаря развитию свободного образования, которое распространялось в эллинистическом полисе: количество школ увеличивается почти повсюду, поскольку отцы стремятся дать своим детям солидное образование. Об этом есть много свидетельств: глиняные таблички, изображающие идущих в класс детей во главе с доверенным рабом — педагогом,приставленным
Завершением этого образования было изучение философии. Через многочисленных учеников блестящие идеи Платона, а после Аристотеля оплодотворяли греческую мысль, которая под влиянием различных учителей обращалась в разные направления. Одни стремились придерживать учения этих выдающихся основателей: в Академии Ксенократ и его последователи, среди которых самыми известными были Аркесилай из Питаны (III век до н. э.), Карнеад из Кирены (И век до н. э.) и Антиох из Аскалона (I век до н. э.), развивали суть платоновского учения. В Ликее перипатетики, ученики Аристотеля, блестяще продолжали вместе с Теофрастом дело Стагирита в разных областях знания, стремясь к научной беспристрастности, заявленной основателем школы. Стратон из Лампсака, а затем Критолай из Фаселиды восприняли эту традицию, впрочем по-своему ее переработав. В конце IV века до н. э. на Родосе было основано отделение перипатетической школы, которое развивалось независимо от афинского Ликея.
Одновременно непосредственно связанные с Платоном или даже — посредством Платона — с Сократом другие философские школы ставили под сомнение основополагающие принципы идеализма, подвергая их радикальной критике. Наиболее ранняя восходит к Аристиппу из Кирены, ученику Сократа, и первоначально она имела успех в Ливии: это философия удовольствия, устраивающая граждан этой богатой и процветающей страны. Но когда после смерти Александра Феодор из Кирены, называемый Феодором Атеем (Атеистом), дошел до открытого отрицания существования богов, его сограждане, страшась навлечь на себя гнев божий, осудили его на изгнание. Укрываясь в Афинах во время правления Деметрия Фалерского, он снова подвергся преследованиям за безбожие и был вынужден удалиться в Александрию, где Птолемей I милостиво принял его. В конце жизни он смог вернуться в Кирену ко двору Магаса, либерального и просвещенного государя. Отголоски его учения, как мы убедились, слышались еще в поэзии его соотечественника Каллимаха.
Не менее разрушительным для любых теоретических основ явился скептицизм Пиррона из Элиды, философа, который, как и Сократ, ничего не написал. Но, в отличие от Сократа, он много путешествовал, участвуя в азиатском походе Александра, после чего вернулся в свой родной город, где вел скромное, уединенное существование, окруженный почетом сограждан: Павсаний четыре века спустя еще мог видеть его могилу в окрестностях Элиды, а на городской агоре — статую философа, «который не желал верить никакому утверждению». Монтень ссылался на этот пример, чтобы завершить свое рассуждение о человеческих пределах и слабостях.
Среди столь же радикальных в своих теоретических выводах и более последовательных в своей практике киников, выросших на учении Антисфена — одного из учеников Сократа, — прежде всего выделяется Диоген Синопский, современник Александра. Название школы вначале производили от названия афинского гимнасия — Киносарга, где проводил свои занятия Антисфен: но затем его связали с прозвищем «собака», данным Диогену за его крайнюю нищету, которую он избрал принципом своего существования. Этот философ стремился очистить человеческое предназначение от всего, что не является необходимым для жизни, чтобы освободить человека от всех искусственных потребностей и всех внешних оков. Бедность, отстраненность, равнодушие ко всем социальным связям, полная свобода слова — таковы были условия жизни киников, чем-то напоминающих сегодняшних хиппи. Они могли привлечь только крайне незначительное число маргиналов, потому что предполагали полный разрыв с семьей и полисом. Но этот аскетический выбор впечатлял воображение современников, а живописный вид философа-киника, язвительного и оборванного бродяги, вдохновлял писателей и художников. Серия анекдотичных историй, связанных с Диогеном, его обращение, впрочем выдуманное, к Александру («Не загораживай мне солнце!»), его характерное «снаряжение»: грубый плащ, палка, котомка, в которой находилось все его добро, — все эти клише были настолько известны образованной публике, что практически никто не стремился повторить этот аскетический образ на практике. Однако те немногие адепты, что избрали скитальческую жизнь и полное отрешение, отличаются искренностью, твердостью и резкостью своих речей: Кратет из Фив и его жена Гиппархия, которые одно время были гостями царя Фракии Лисимаха, Бион с Борисфена, которого жаловал Антигон Гонат, Менипп из Гадары, создавший в III веке до н. э. новый жанр литературы, в котором, соединяя прозу и стихи, с удовольствием высмеивал мифы, поэтов и философов. Этот стиль вдохновил римлянина Варрона, бывшего современником Цезаря и Помпея и написавшего сто пятьдесят книг «Менипповых сатир», от которых до нас дошли только фрагменты; позже, во II веке н. э., разносторонный писатель Лукиан сделает Мениппа главным собеседником в своих знаменитых «Диалогах в царстве мертвых». Пример киников прекрасно показывает, что грубое, странное, непривлекательное учение, почти не имеющее адептов и не оказавшее никакого влияния на развитие общества, тем не менее надолго завоевало интеллигенциювсего лишь тем, что проповедовалось в высшей степени колоритными лицами и давало пищу для размышлений. Всякая цивилизация рождает своих маргиналов и с их помощью избавляется от своих иллюзий, не отвлекаясь при этом от фундаментальных вопросов.
Эти вопросы эллинистическая философия ставила во всей полноте и в новой перспективе благодаря стоикам и ученикам Эпикура — двум школам, в которых философская мысль соединялась с этикой и в которых этика была неизмеримо более важна, чем философские рассуждения, из которых она выводилась. Эпикурейство и стоицизм определяли два фундаментальных подхода к жизни: несмотря на изменения нравов даже двадцать веков спустя после их распространения в античном мире два этих учения по-прежнему питают нравственную мысль современного общества. Они представляют собой существенный вклад эллинистической эпохи в нашу культуру.
И то и другое зародились в Афинах и примерно в одно и то же время (конец IV — начало III века до н. э.). Зенон, основатель стоицизма, был родом из Китиона на Кипре. Сформировавшись при разных учителях более чем за десять лет как философия, это учение с 301–300 годов до н. э. преподавалось в стое, находящейся на северной стороне агоры, — в знаменитом Пестром портике, прославившемся своими росписями: отсюда название «стоицизм», или философия Стой, которое было дано этой школе. Наследие основателя обогатили Клеанф из Асса (город в Эолиде, в Анатолии), чей «Гимн Зевсу» доносит до нас возвышенное религиозное чувство, затем Хрисипп из Сол (в Киликии), сделавший из доктрины стройную систему. Филиалы стоической школы появились в нескольких полисах: в Родосе, в Тарсе и Селевкии на Тигре в империи Селевкидов, и даже в Риме. Как ни одна другая философская школа, стоицизм получил всемирное признание. Во II веке до н. э. Панэций с Родоса установил связи со Сципионом Эмилианом и кругом просвященных римлян, вращающихся вокруг него, а Блоссий из Кум стал в Риме одним из близких друзей Тиберия Гракха, затем вернулся в Пергам, где принял участие в восстании Аристоника, после поражения которого покончил с собой. Наконец, Посидоний из Апамеи (город в Сирии на Оронте) был не только философом, но и историком, географом, филологом, ученым в самых разных областях по примеру Аристотеля и Теофраста; он преподавал на Родосе, где получил право гражданства, и путешествовал по всему Средиземноморью, от Сирии до Прованса и Испании; на Родосе среди его слушателей были Цицерон, на которого он оказал очень большое влияние, и Помпей, которому он посвятил историческое исследование. Каждый из этих философов обогатил стоическую теорию, одну из наиболее выработанных и завершенных Античностью — целостное логическое учение, предлагавшее синтетический взгляд на мир, в котором богам отводилось свое место и который управлялся все упорядочивающим Провидением. Теология, физика, логика и, конечно же, этика объединились в единое целое. Очевидные абсурдности мифов интерпретировались как аллегории. Поскольку порядок целостного космосаподдерживается высшим Разумом, человек может только довериться этой силе, которая выше его: если он достаточно мудр, чтобы ее понять, он способен отказаться от страстей, которые затмевают его разум, и, таким образом, обрести счастье в добродетели. Страдания и испытания, выпадающие на его долю, в большинстве своем не зависят от него; поэтому следует стойко переносить их, зная, что тут мы бессильны. «Терпи и воздерживайся» — правило школы. Строгая и требовательная мораль, которая привлекала римлян, традиционно склонных к самопожертвованию. К тому же именно римляне: философ Сенека при Нероне, а затем столетие спустя император Марк Аврелий (последний писавший на греческом языке) — передали нам суть стоической этики.
В отличие от школы Стой, давшей многих оригинальных мыслителей, эпикурейство только отражало философию своего основателя, чьим именем по праву называлось. Современник Зенона, Эпикур был афинянином, рожденным на Самосе, который тогда являлся владением Афин. После преподавания в Митилене, а затем в Лампсаке он в 306 году до н. э. обосновался в Афинах и собрал вокруг себя нескольких учеников, которые жили общиной в небольшом имении, называемом Садом: и школа стала называться Садом Эпикура. Среди этих учеников особенно дорог ему был Метродор из Лампсака, моложе его на десять лет. Крайне чувствительный к дружественным отношениям, учитель постарался создать гармонию среди гостей Сада, среди которых были даже женщины: многие куртизанки, оставившие свою развратную жизнь, присоединились к группе философов и жили с ними в полном согласии; одна из них стала женой Метродора. Учение Эпикура, изложенное в большом количестве трудов, почти целиком утраченных, восходит к атомизму Демокрита: это почти чистый материализм, придающий большое значение вмешательству Случая, той самой Тихе, Судьбе, которая играла столь важную роль в представлениях эллинистических греков. Не отрицая существования богов, Эпикур полагает, что они абсолютно безразличны к людям; признавая необходимость культа, он наполняет его новым смыслом, поскольку убежден, что божество не вмешивается в дела людей. Отсюда полная свобода в отношении суеверий — позиция, которая могла легко перерасти в атеизм, но которая в то же время со своими легендами о загробной жизни избавляла от страха смерти. Из этого следовала индивидуалистическая этика, провозглашавшая стремление к счастью: это последнее, однако, не смешивалось с удовольствием, поскольку удовольствие, если оно чрезмерно, порождает беспокойство, а следовательно, страдание. Эпикур призывал к умеренности в потребностях и желаниях, к внутренней безмятежности, или атраксии,то есть к отсутствию страстей, что было идеалом мудрецов. Естественно, такая мораль была несовместима с требованиями общественной жизни; отсюда максима «Живи скрытно!», которая разделялась обитателями Сада.
Очевидно, что этими взглядами могли увлечься восприимчивые умы, стремящиеся к тихому счастью и в то же время освобождающиеся от всех страхов перед смертью. Но они привлекали и натуры не столь утонченные, которые находили в них удобное оправдание для поиска удовольствий. Таким образом, философия Эпикура получила и удивительно широкое распространение, особенно среди образованных людей, и жесткое сопротивление, в основном со стороны стоиков, которых возмущала ее поверхностность. Труды Эпикура имели широкое хождение. В Геркулануме ряд папирусов содержит фрагменты эпикурейских текстов, составленных Филодемом из Гадары примерно в середине I века до н. э. Позже, около 200 года до н. э., некто Диоген высек на камне в своем родном городе Эноанда, в Ликии, другие отрывки из Эпикура, чтобы просветить своих сограждан.
Но прежде всего великая поэма Лукреция «О природе вещей» восторженно передает то воодушевление, которое эпикурейская философия, рассеивая суеверные страхи, внушала душе, жаждущей понять систему мира и избавить человека от боли, связанной с его существованием. Благодаря потрясающей силе Лукреция и трогательному изяществу Горация эпикурейство, как и стоицизм, оплодотворил римскую философию и литературу.
В сфере искусства значение эллинистической эпохи не меньше, чем в области философии и литературы. Тем не менее ее вклад трудно оценить в полной мере, потому что археологические данные еще плохо классифицированы, их хронология не достоверна, а комплексные точки зрения, предложенные современными историками, остаются весьма произвольными. Поэтому следует прежде всего четко обозначить пределы наших знаний, подчеркнув при этом основные черты искусства, жизненная сила которого практически не уменьшается и чью сложность не легко понять. Здесь нас уже не будет интересовать архитектура, о которой мы уже достаточно говорили, рассматривая рамки эллинистической повседневной жизни. Теперь мы займемся только различными аспектами изобразительного искусства.