Цивилизация статуса (сборник)
Шрифт:
— Если я вас верно понял, — заметил Баррент, — я выбран одним из тех, за кем будут охотиться?
— Да, — подтвердил Джей.
— Но вы сказали, что церемония символическая. Разве это не означает, что никого не убьют?
— Вовсе нет, что вы! — воскликнул Джей. — На Омеге символы и символизируемая вещь практически одно и то же. Когда мы говорим Охота, то имеем в виду настоящую охоту. Иначе все выродится в показуху.
Баррент молчал, обдумывая положение. Оно было не из приятных. Лицом к лицу с врагом, в простой дуэли он имел прекрасные шансы на победу. Но Охота с участием всего населения Тетрахида…
—
— Случайным отбором, — объяснил Норис Джей. — Никакой другой способ не достоин тех, кто отдает свою жизнь во имя вящей славы Омеги.
— Что-то не верится, что меня выбрали совершенно случайно.
— Выбор был случайным, — заверил Джей. — Производился он, конечно, по списку подходящих жертв. Не каждый годится на роль Дичи. Человек должен проявить немало сил и упорства, чтобы Комитет Игр включил его в список кандидатов. Быть Дичью — великая честь.
— Не верю, — заявил Баррент. — Просто вы преследуете меня.
— Вы не правы. Могу заверить, что никто в правительстве не питает к вам злых чувств. Вы нарушили закон, но это вовсе не касается правительства. Это дело касается исключительно вас и закона.
Синие ледяные глаза Джея сверкнули при упоминании о законе. Он выпрямился и еще плотнее сжал губы.
— Закон превыше всего. Он неотвратим, любое действие либо законно, либо противозаконно. Если можно так выразиться, закон живет своей жизнью, ведет существование, совершенно отдельное от конечных жизней существ, приводящих его в исполнение. Закон управляет каждым аспектом человеческого поведения; следовательно, в той степени, в какой люди являются законными существами, закон человечен. И, будучи человечным, закон имеет свои слабости. Для граждан, соблюдающих закон, он далек и незаметен. А тех, кто его обходит и нарушает, закон активно преследует.
— Вот почему меня выбрали на роль Дичи?
— Конечно, — сказал Субминистр. — Не выбрали бы вас сейчас, рьяный и никогда не дремлющий закон нашел бы другие пути.
— Благодарю за информацию, — произнес Баррент. — Сколько у меня времени до начала Охоты?
— Охота начинается на рассвете и заканчивается с первой зарей следующего дня.
— А что будет, если меня не убьют?
Норис Джей слабо улыбнулся.
— Такое случается не часто. Гражданин Баррент. Я уверен, это не должно волновать вас.
— Но все же бывает?
— Да. Те, кто остается в живых, автоматически включаются в Игры.
— А если я выживу в Играх?
— И не мечтайте, — посоветовал Джей дружеским тоном.
— Но почему?
— Поверьте мне. Гражданин, вы не выживете.
— Я все-таки желал бы знать, что произойдет в таком случае.
— Тот, кто проходит Игры, оказывается вне закона.
— Звучит многообещающе, — заметил Баррент.
— Вовсе нет. Закон, даже в самом своем карающем проявлении, стоит на страже ваших интересов. Как бы ни было мало у вас прав, закон проследит за их соблюдением. Я не убил вас сейчас и здесь только потому, что это было бы незаконно. — Джей разжал руку, и Баррент увидел крошечное однозарядное оружие. — Закон устанавливает правила и пределы жизни. Он гласит, что вы должны умереть. Но умирают все. Вам по крайней мере назначен день; без закона могло не быть и этого.
— И все же, — настаивал Баррент, — если я выживу в Играх и окажусь вне закона?
— Вне закона существует только один Великий Черный, — произнес Джей. — Те, кто находится вне закона, принадлежат ему. Но лучше тысячу раз умереть, чем попасть живым в руки Великого Черного.
Баррент давно пришел к выводу, что культ Великого Черного — пустая болтовня. Но теперь, слушая доверительный голос Джея, он начал сомневаться. Может существовать реальное отличие между обычным поклонением Злу и действительным присутствием самого Зла.
— Но если вам повезет, — продолжал Джей, — вас убьют сразу. А сейчас последние инструкции.
Джей потянулся свободной рукой в карман и вытащил красный карандаш. Быстрым, отработанным движением он провел карандашом по щекам и лбу Баррента. Тот даже не успел опомниться, как все было кончено.
— Это помечает вас как Дичь, — сказал Джей. — Пометки несмываемы. Вот ваш государственный иглолучевик. — Он вынул оружие из кармана и положил на стол. — Охота, как я говорил, начинается с первым светом зари. Убить вас имеет право любой; вы также можете убивать. Но я советую делать это с большой осторожностью: вспышка и звук выстрела выдавали многих. Если будете прятаться, не забывайте обеспечить себе выход. Помните, что другие знают Тетрахид лучше вас. Опытные охотники изучили все потайные места; с Дичью кончают в основном в первые часы праздника. Желаю вам удачи, Гражданин Баррент.
На пороге Джей снова обернулся к Барренту.
— Я должен добавить, что одна возможность сохранить жизнь и свободу на Охоте существует. Но мне запрещено рассказывать о ней.
Субминистр поклонился и вышел.
После долгих стараний Баррент убедился, что пометки действительно несмываемы. Вечером он разобрал государственный иглолучевик. Как он и подозревал, оружие оказалось дефектным.
Баррент сложил еду, воду, моток веревки и нож в маленький рюкзак, а потом просто ждал, без всяких оснований надеясь, что в последнюю минуту его спасут Моэра и ее организация.
Спасение не пришло. За час до рассвета Баррент покинул магазин противоядий. Он не имел представления, что делают другие жертвы, но уже решил, где ему спрятаться от Охотников.
Глава 13
Естественно, что сильнейший стресс влияет на характер поведения. Если взглянуть на Охоту как на абстрактную проблему, то можно прийти к более или менее ценным заключениям. Но типичная Дичь, независимо от ее интеллекта, не в состоянии отделить эмоции от рассудка. Ведь охотятся на нее. Ею овладевает паника. Безопасность ассоциируется с местами отдаленными и тайными. Жертва уходит как можно дальше от дома, зарывается глубоко в землю, петляет по закоулкам. Она предпочитает темноту свету, уединение — толпе.
Это хорошо известно Охотникам. Вполне естественно, они заглядывают в первую очередь в подземные переходы, в покинутые здания.
Баррент поборол свой первый порыв исчезнуть в мрачной клоаке Тетрахида. Вместо этого он направился к большому, ярко освещенному корпусу Министерства Игр.
Когда коридоры, казалось, опустели, он быстро вошел внутрь, прочитал указатель и поднялся по лестнице на третий этаж. Миновав несколько дверей, Баррент наконец остановился у искомой:
«НОРИС ДЖЕЙ, СУБМИНИСТР».