Цивилизаtion 2
Шрифт:
Брешешь?!
– пораженно спросил я.
Седой легонько ткнул меня по затылку
Не дерзи. Википедию посмотри!
Да иди ты. Серьезно. Откуда это знаешь?
– Да был у меня один знакомый шизик. На масонах и тайных обществах двинутый. Я ему юридические консультации, а он мне байки вроде этой. Так что почва для твоих доктрин безусловно имеется.
– Ага! Значит..
–
Пришла моя пора надолго задуматься. Седой был в общем-то прав. Да-Винчи, Тесла и все прочие - они существовали и изменили мир, превратив его в тот, который мы имеем в двадцать первом веке. Мои изменения либо уже учтены либо... Классический временной парадокс. Если я изменяю историю так, что мир будет совсем другим, значит я не появлюсь на свет в 1986-м, и... не смогу поменять этот мир. Но я появился, и меняю. Значит, я меняю другой мир. Например параллельный. Или...
– Ты не парься, Гномяка, - раздался голос Седого, - в конце концов жизнь это миг, между прошлым и будущим. У нас он получился вот такой прикольный. Прими это и играй свою игру.
– Ты же знаешь, я во всем смысл ищу.
– Не ищи. Пути к счастью нет. Путь - и есть счастье. Давай, кстати, укусим чего-нибудь, - Седой коротко присвистнул, и его бойцы шустро принялись готовить полянку.
– Показывай, что у тебя в котомке?
– облизнул губы великан и по мушинному потер лапы.
Глава 4
На устроенном привале я вывалил взятые в поход припасы. Копченое и соленое мясо, лепешки и масло, фляги с жирным бульоном. Седому поставили за десять минут походный шалаш, разожгли трением костер и мы уселись внутри, делиться первобытной едой. Если мясо у нас не сильно отличалось, то в остальном обмен припасами то и дело вызывал восторженные вскрики.
– Хлеб!
– кричал Седой, - пять лет! Боже, Гном, это лучший день моей жизни! Ты еще и коров приручил?!
– Это козье масло. У меня же ферма есть. Там еще свинки и зайцы.
– Ах ты робинзон чертов, - Седой набивал рот сухими лепешками, - чего ты еще навыдумывал?
– Да вроде из еды больше ничего. Корешки всякие готовим, рыбу, птичек запекаю.
– А вот это у тебя есть?, - Седой достал из сумки несколько мешочков. В одном из них обнаружилась соль. В двух других несколько луковиц и корешки похожие на хрен.
– Обалдеть! Правда что ли хрен?, - я не верил глазам.
– На, держи!
Я откусил от хрустящего корнеплода. Носоглотку тут же обжег знакомый вкус, шибануло огнем и потекли раздраженные слезы. Дыхание перехватило и я открыл пасть, хватая воздух словно пойманная рыба.
– Ядреный, да?
– засмеялся Седой, - я думал с ума сойду есть одно только мясо. Хвала Сварогу, нашел. А потом и лучок попался.
Мы ели восхитительный ужин, воспевая находчивость друг друга. Новые продукты сулили несвычный фейерверк вкусов и питательных веществ. Чревоугодие поглотило нас целиком. Набив брюхо так, что было тяжело дышать, Седой наконец скомандовал на марш.
Через несколько часов стало темнеть и Седому в пять минут поставили его шатер.
Ловко, - изумился я.
Все по стандартам, все по Уставу, - самодовольно хмыкнул Седой. Ему явно нравилось, что наконец кто-то современный может оценивать его достижения.
Я коротко переговорил с Тыкто, сообщив, что буду спать в доме своего друга. Тыкто с самого момента встречи отряда Седого, носил на лице недоуменное и растерянное выражение. Также растерянно он выслушал информацию о том, что Кава покидает на ночь верных ему людей. И еще долго стоял на том месте, молча шевеля губами, будто проговаривая и пытаясь понять смысл этой странной для него новости.
В шатре Седого попахивало тем потным запахом, который часто источают грузные люди, стоящие рядом в вагоне душного метро. В иной ситуации я бы отправил зловонного туземца в баню, ибо словно Мойдодыр не терпел недоработок в личной гигиене. Сейчас же я готов был забраться Седому в подмышку и свернуться там калачиком. Тот самый, родной, современный Седой валялся рядом на шкурах и храпел. Пару раз я просыпался от переливистого храпа и с удовольствием понимал, что ничего мне не приснилось. В метре от меня действительно спит мой бывший шеф и теперь никакая сила не разлучит нас в этом доисторическом мире.
Утром я был разбужен легким пинком в бок.
Вставай, предводитель. Солнце взошло, пора в путь-дорогу.
Седой улыбался. Он был чисто выбрит и свеж. На шее слегка кровоточила свежая ранка.
Ты бреешься?
Представь себе. Я как-то привык к этому не хитрому ритуалу за сорок лет.
Ты с рождения что ли бородатый?
– засмеялся я
Ну за двадцать. Чо придираешься? Вставай давай.
Я поднялся, спешно оделся и вышел. Седой лукавил: солнце еще только начинало подниматься над горизонтом, а в лесу было совсем мрачно. Однако туземцы были уже на ногах. Но что поразило меня, так это сидящие на земле дикари Седого, которые шкурками терли свои доспехи. Завидев Седого они резко вскочили и построились.
Да..
– протянул я.
– Не забалуешь.
Ты даже близко не представляешь насколько, - ответил Седой.
Я собрался еще как-то поиронизировать на тему муштры, но вдруг заметил, что Седой оставил свой юмор в шатре. Перед строем он выглядел суровым и злым. Наверное заглаживал репутационную брешь, оставленную вчерашними слезами.
Часто они броню чистят?
Ежедневно, - бросил Седой. Иначе через неделю цвести начнет. А так - смотри как играет.
Он поднял шлем и поймал на него первый солнечный луч.
Вперед!
– крикнул черномор и мы двинули на восток.
Обратный путь прошел совершенно незаметно. Казалось мы только начали идти, как ко мне подошел Тыкто и сказал, что пошлет гонца предупредить о приближении Кавы вместе с его новым другом. Только сейчас я заметил, что вождь смотрит на меня по другому, явно ревнуя к собеседнику. Мгновенно он потерял статус самого близкого мне человека и его первобытная душа отчетливо понимала это. Что ж, времена меняются. Всем не угодишь. Решив, что поговорю с Тыкто позже, я вновь окунулся в беседу.