Control your emotions
Шрифт:
– Чтобы ты тут не скучала… – она направила на неё палочку и зашептала.
Гермиона дико закричала, извиваясь от боли на полу. Белатрисса рассмеялась и ушла наверх.
– предположительно заклинание,чтобы открыть проход между парочкой Исчезательных шкафов.
====== Глава 14 ======
То, что просто во внутреннем кармане.
Гермиона!
Надеюсь, ты в порядке. Потому что у нас всё не так хорошо, как хотелось бы. Ты уже должна знать – Дамблдора убили. Причем это сделал твой благоверный. Гарри был там, он всё мне рассказал. Малфой пальнул в Дамблдора заклятием быстро, резко и без колебаний. Когда он был с ним один в башне, то весь трясся от страха. Но стоило подойти его дружкам, в Малфое тут же проснулась храбрость. Похороны прошли…я не помню, всё было как во сне. В голове стоял только плач феникса и рыдание Хагрида. Мы с Гарри займемся теперь поисками крестражей, на Малфое теперь лежит ответственность за тебя. Хочу верить, что ты жива. Обещаю, если увижу эту чокнутую Лестрейндж, убью её. Не раздумывая, за тебя. Ненависть к Белатриссе оттеняет только ненависть к Снеггу, потому что он позволил этому хорьку поднять палочку. Честно, мне плевать на Непреложные обеты и всё то, чем потом божился бы Снегг. Если бы ты увидела сейчас Гарри, ты бы
Я хотел тогда умереть, когда ты пришла на озеро. Мне осточертела вся моя жизнь. Второй план, вечно в тени, и никто не понимает или не хочет понимать, слишком много забот и разочарований для 16летнего парня. Я не был готов. Но ты пришла и вернула меня к жизни, своими речами, взглядами и поцелуем. Первый, он не забывается никогда. И в этот момент, ты не поверишь, я подумал не о тебе, я подумал о Гарри. Что не могу бросить его одного, оставить в одиночестве в поисках души Волан-де-Морта. (Да, теперь я спокойно произношу его имя.) Потом в голове возник образ мамы и то, как она рыдала над тем боггартом, помнишь? Мы не встречались. То, что было у нас месяц назад, было жалкой пародией на отношения. Я видел, что тебя что-то беспокоит, но все равно лез со своим глупым сюсюканьем и поцелуями. Я хотел чувствовать, что нужен тебе. И вот этот момент настал – когда позавчера в школу ворвались Пожиратели смерти. Я увидел в твоих глазах то, в чем так долго нуждался: ты не хотела отпускать меня. Пусть это была не война, а лишь одно сражение, ты всем своим видом просила меня остаться. Но я не мог, и ты знаешь. Это была моя вина, я сказал тебе идти в учительскую, не попросил быть рядом. Но на то была причина – я не мог бы сражаться без тени страха. Когда Кэрроу пальнул Круциатусом по Невиллу, я сделал тоже самое с ним. Первый раз в жизни я использовал непростительное заклятье, и мне хотелось ещё. Я хотел убить его, уже нацелил палочку, но меня остановила Джинни. Она приземлилась на метле у меня за спиной и закричала. Я не мог разобрать слов, только обрывки фраз: «…Гермиона…забрали…я не…ничего…Лестрейндж…Снегг…увели…она упала…» И тут Амикус принялся за неё. Он запустил в Джинни Авадой (сестренка удачно увернулась), и терпение моё лопнуло. Я круто развернулся к нему и завопил, что было силы: «КРУЦИО!» Кэрроу упал на землю и скрючился от боли. Он кричал и тянулся к палочке, которая откатилась к Невиллу, а я неустанно повторял: «Круцио! Круцио! Круцио!...» Джинни и Невилл благополучно сражались с другими Пожирателями и восторга моего не видели. Но сзади ко мне подобралась Алекто, сестра Кэрроу, и запустила Оглушающим. Понятия не имею, почему они меня не убили. Очнулся я в больничном крыле. Всё обошлось, спасибо мадам Помфри. С Невиллом и Джинни тоже было всё в порядке. Вот Билу не повезло – его по лицу полоснул оборотень, кажется, Сивый. Гарри сказал, он был рядом с Малфоем в башне. Я уже ничему не верю. Даже тому, что Дамблдор умер, хотя сам отчетливо видел его тело. Мы все видели. Гарри почти ничего не говорит, ходит, опустив голову. Я не пытаюсь его взбодрить, мне самому хреново на душе. МакГонаггл так и не заняла место Дамблдора, когда собирала нас всех в Большом зале. Сказала, что нас в самый краткий срок увезут домой. Хочется плакать, да нет в этом никакого смысла. Гермиона, мне кажется, что я за одну ночь постарел лет на десять. Словно надел когтевранскую диадему, ну, «ума палата» и всё в этом стиле. Мы с Гарри все уже решили: будем пытаться добраться до тебя, но предчувствую, что нам это не удастся. Хотя бы потому, что мы не знаем, где находится Малфой-мэнор. Мы пытались трансгрессировать, но, мягко говоря, ни черта у нас не вышло. Поэтому параллельно занимаемся планом по крестражам. Тот, что нашел Гарри вместе с Дамблдором (Мерлин, сколько раз в этом письме я написал его имя?) подделка, но в нем есть подсказка. Некий Р.А.Б, с него и начнем. Будем искать сегодня и завтра в библиотеке, хотя думаю, ничего не найдем. Если бы ты была с нами, мне кажется, подсказок у нас было бы больше. Джинни все время плачет, ее, как может, утешает Полумна и Невилл. Я же начал курить. Прямо в нашей спальне. Достану пачку сигарет и затянусь. Симус и Дин уехали вчера. Гарри тоже курит. Это для нас даже к лучшему, потому что когда мы курим, мы говорим. Чаще всего это просто пара бестолковых фраз, но они-то и являются спасительными. И в такие моменты кажется, что мы уже выросли, что мы большие умные дяди, у которых свои фирмы, мы сшибаем кучу денег и сейчас вышли на перекур. На самом же деле нам просто нечем себя занять. Уроков нет, но думаю, в данной ситуации даже ты бы не переживала по этому поводу. К нам наведывается Забини. Мое к нему уважение не соответствует положенной ненависти к слизеринцам, оно гораздо, гораздо выше. Он смешной и простой, хотя любит язвить. Я чувствую в нем родную душу. Гарри даже вчера вечером рассмеялся, за что я Блейзу благодарен бесконечно. Забини тоже курит. Забрал у меня мои сигареты и дал пачку своих, каких-то заграничных, фирменных. Говорит, что, несмотря на темные времена, мы не должны забывать о правилах. Но какая сейчас разница, что курить? Хотя с ним не поспоришь, сигареты отменные. Ещё он напоминает нам о правилах гигиены. Что до меня, я ещё кое-как с этим справляюсь, кроме бритвы – мне лично моя щетина нравится, а вот с Гарри ничего не могу сделать. Он сутками лежит на кровати и смотрит в полоток, спускается только поесть. В душ не заходит, не переодевается даже. Я-то знаю, что он всецело поглощен мыслями о крестражах, но не объяснишь же этого Блейзу. А тот неустанно твердит, что человечество изобрело душ не просто так. Со стороны посмотреть – война обошла этого человека стороной. Так я думал до вчерашнего вечера. Когда Гарри ушел наверх, по обыкновению поужинав одним лишь тыквенным соком, мы с Блейзом остались у нас в гостиной. Все уже привыкли к нему, да и не только Забини выделяется в нашей «красной комнатке». Часто стал захаживать Эрни и Полумна, иногда появляется Захария и Чжоу. Мы с Блейзом чинно курим сигареты и стряхиваем пепел в камин. Сидим, пока все не разойдутся. Вот и вчера так. Я ждал от Блейза очередной беспричинной шутки, но он на сей раз заговорил серьезно. Он рассказал о тебе. Сказал, что ты и вправду была его другом и что он требует (так и сказал!) правды, где ты и что с тобой случилось. На заметку: все думают, что ты просто-напросто убежала с поля битвы, так всем говорит Гарри. Мол, забрала вещи и трансгрессировала за территорией школы, потому что так было нужно. Все верят, кроме Джинни, она-то знает правду, почти всю. Но мы попросили её держать рот на замке. И тут Блейз заявляет, что не верит и что хочет истины. Мы напились, по моей просьбе, и я сказал правду. Теперь Блейз с нами заодно. К тому же, он знает, как попасть в мэнор. Мы скоро вернем тебя, Гермиона. Верь, мы с тобой. Всегда с тобой. Знаешь, я раньше никогда не молился. А теперь молюсь каждый вечер. О семье своей, и ты часть моей семьи, Гермиона. Так же, как и Гарри. Я вас обоих люблю, но тебя, конечно, не такой любовью, как Гарри. А теперь частью моей семьи, моей души, стал и Блейз. Я и за него молюсь. Прошу Господа даровать нам силы жить и бороться. На коленях стою у окна, пока никто не видит, и молюсь. И Господь слышит мои молитвы, потому что мы живы. Я верю, что ты жива.
Но ты не представляешь, как больно сейчас писать тебе это письмо, которое я никогда не отправлю. Знаю, глупо, но я всё равно пишу. Я буду искать тебя, пытаться спасти. Всё, всю жизнь, только бы найти тебя живую, спасти из лап этих Малфоев. Я не сдамся, слышишь? Я знаю, ты слышишь. Ты всегда со мной. В моем сердце. Сейчас уже слов не разобрать, пергамент замазан каплями чернил, пеплом и водой, то мои слезы. Я плачу, увы. Но мне не стыдно. Сейчас все плачут, и я не выделяюсь на общем фоне.
Гермиона, я мысленно укладываю тебя спать, ведь сейчас час ночи… Гарри не спит, он сидит у окна и курит. Думаю, мне надо с ним поговорить. Снова те пару минут беспечных фраз, чтобы облегчить душевный груз. Букля и Сычик спокойны как никогда. Кажется, они тоже чувствуют утрату. У нас так тихо, что становится страшно. Я радио достал, вернее, нашел у Филча. Его не было на месте, вот я решил воспользоваться моментом, вдруг бы нашел что-то наподобие Карты Мародеров. Это радио разбавляет накаленную обстановку, да и пожаловаться некому. Блейз хотел переехать к нам, но остался у себя. Точнее, он ночует у одной своей знакомой пуффендуйки. Невилл вообще сегодня ночует вместе с Полумной, в Когтевранской башне почти никого не осталось из девочек, и Невилл пошел их охранять. Вот так вот, мы с Гарри как всегда одни. Он опять хмурится и бормочет, что это была его вина, что всё было напрасно. Избитая тема, я и не пытаюсь ему втолковать, что это не так. Все равно не послушает. Даже аппетит пропал, кроме картошки и тыквенного сока ничего не едим, да больше ничем нас эльфы не балуют, не время для пиров… А я мысленно укрываю тебя одеялом, целую в лоб и шепчу «спокойной ночи». Докурю и тоже лягу спать.
Ты помни, что я рядом. Твой Рон.
====== Глава 15 ======
Уже не дети – 2:1. Угрожать больше нечем.
– Мама! МАМА!
Со слезами на глазах Драко бросился в объятия миссис Малфой. Не объясняя ничего, после тяжелой бессонной ночи, единственным утешением сейчас была мать. Драко помнил всё: каждую её черточку, каждую тонкую линию скупой морщинки, пару седых волос, едва заметных на фоне общей платиновой копны. Лучшего спасения нет – мама всегда всё поймет и простит.
– Господи, ведет себя как ребенок… – сморщился Снегг, аппарировавший вместе с Драко.
– Он и есть ребенок, – процедила Нарцисса, испепеляя Северуса взглядом.
– Да?! – он вопросительно изогнул бровь. – А дети часто убивают директоров Хогвартса?
– Что…
Нарцисса ахнула и закрыла рот рукой. Она расцепила объятия и медленно отошла от сына. Ужас, потрясение, отвращение, страх.
– Мама, я…я не…они все были рядом…они издевались надо мной…это же была моя миссия…я должен был…мама…
– Люциус! ЛЮЦИУС! – взвизгнула Нарцисса.
– Он…он вернулся? – прошептал Драко в изумлении.
Отец должен был спокойно умирать в Азкабане, купаясь в собственном безумии. Но нет же, вот он, возник в дверном проеме. Исхудавший, ещё более бледный, небритый, Люциус Малфой застегивал последние пуговицы на атласном пиджаке.
– Драко…сын…ты вернулся…как? – нервно сглатывая, произнес Люциус.
– Могу спросить тебя о том же.
– Темный Лорд…дементоры уже не служат Министерству, поэтому я на свободе.
Он сиял от радости и даже на обращал внимания на брезгливые взгляды молчаливого Снегга, что присел в глубокое кресло. Мужчина поправил бесцветную рубаху и подбежал к сыну.
– Драко…мой сын…я так…я так никогда не скучал… – Люциус обнял сына и заплакал.
– Я не скучал, – отрезал Драко.
Он отпихнул отца, чем вызвал у Снегга довольное подобие улыбки. Тело пробила мелкая дрожь. Драко достал палочку и направил её на Люциуса.
– Я убил Дамблдора, – холодно вымолвил юноша.
В глазах старшего Малфоя застыл немой ужас.
– Я убил Альбуса Дамблдора! – воскликнул Драко и ткнул волшебной палочкой отцу в ключицу. – Не ожидал, папочка, да? Твой сын – убийца! Ты должен был подохнуть в одной из камер…
– Драко… – прошептала Нарцисса, совершенно обмякшая и всё ещё держащая ладони у лица.
– …давиться собственной кровью, блевать и мучиться, жрать дохлых крыс…
– Драко, как ты… – Нарцисса подступила к сыну.
– Ты должен был умереть, ублюдок! – закричал Драко. – Ты загубил мою жизнь! Ты сделал со мной это! Да, мама, и не спорь, – он поднял руку, останавливая Нарциссу. – Он предал и нас, и Волан…
– Называешь его по имени? – беспрепятственно вмешался Снегг.
– Мне плевать на его имя! – взревел Драко. – Речь сейчас о нем, – он снова ткнул палочкой в отца.
– Драко…
Внезапно весь мэнор потряс дикий крик. Истошный вопль, один за другим. И плач.
– Белатрисса привела сюда какую-то девушку, – тихо объяснила Нарцисса. – Я не успела разглядеть её лица. Они сейчас в подвале.
– Гермиона… – Драко умоляюще взглянул на Снегга.
– Малфой, позови Бел сюда, – безразлично бросил Северус.
Люциус, как китайский болванчик, закивал головой, смахнул слезы и спустился по каменной винтовой лестнице.
Новый крик, а за ним всхлипывания и мольбы. Жуткий визг злой тетушки.