Cosa Nostra история сицилийской мафии
Шрифт:
Эта стратегия была реакцией правых на растущее влияние левого крыла. В 1967–1968 годах по стране прокатились студенческие беспорядки, при подавлении которых полиция зачастую действовала неоправданно жестоко. «Горячей осенью» 1969 года страну охватили забастовки и демонстрации; казалось даже, что рабочее движение вот-вот перещеголяет радикализмом мнений итальянскую компартию.
Взрыв на Пьяцца Фонтана символизировал начало эпохи политической нестабильности и насилия. На протяжении последующего десятилетия в Италии то и дело случались террористические акты, организованные правыми. Наиболее громкий резонанс вызвал взрыв на вокзале в Болонье в августе 1980 года, жертвами которого стали восемьдесят пять человек. Впрочем, политическое насилие отнюдь не оставалось прерогативой
Участие мафии в разработке и реализации «стратегии напряжения» и заговоре правых — одна из излюбленных тем для рассуждений приверженцев теории заговора. Однако эти теории подтверждаются весьма немногочисленными фактами. В декабре 1970 года некий фашиствующий князь занял министерство внутренних дел в попытке государственного переворота; несколько часов спустя он мирно удалился, а общество узнало о случившемся много позже. Томмазо Бушетта и другие pentitiрассказывали, что боссам мафии предлагали принять участие в заговоре в обмен на отмену ряда обвинительных приговоров. Бушетта и Птенчик Греко летом 1970 года даже пересекли Атлантику, чтобы провести консультации с Леджо и прочими боссами в Катании, Риме, Милане и Цюрихе. Можно предположить, что многие боссы сомневались в целесообразности участия в заговоре. По словам одного pentito, в то время как раз разыгрывался Кубок мира по футболу, Италия уверенно двигалась по турнирной сетке к финальному матчу с Бразилией, так что большинство «людей чести» интересовалось не столько неофашистской революцией, сколько футболом. В конце концов мафия согласилась участвовать в мятеже, однако согласие это, похоже, было продиктовано желанием держать, что называется, руку на пульсе, а вовсе не стремлением помочь. Преследования, которым мафия подвергалась во времена «железного префекта» Чезаре Мори, по-прежнему заставляли Коза Ностру относиться к крайне правым с недоверием.
Помимо формального участия в заговоре 1970 года, мафия содействовала правым радикалам в установке бомбы в поезде Милан-Неаполь; взрыв произошел 23 декабря.1984 года и унес жизни шестнадцати человек. Подобные эпизоды способствовали появлению слухов о том, что Коза Ностра — всего лишь видимость организации, а на самом деле ею руководят из римских коридоров власти и над высшими эшелонами мафии простерта длань неведомого кукловода. В этих слухах не было ни капли истины. История мафии доказывает, что, идя на сотрудничество с правыми, Коза Ностра выдвигает собственные условия, на которых она жестко настаивает и примером которых может служить требование отменить обвинительные приговоры осужденным мафиози.
«Кровавый туман» конца 1960-х- начала 1970-х годов скрывал перемены, происходившие в итальянской юстиции, а между тем этим переменам было суждено оказать значительное влияние на дальнейшую историю мафии. На Сицилии, как и во многих других областях Италии, старые магистраты и судьи придерживались консервативных взглядов, некоторые из них были связаны с политиками родственными узами или масонскими ритуалами. Даже если среди них и не было тех, кто добровольно и преднамеренно сотрудничал с Коза Построй, этим мужчинам — а все судьи и магистраты поголовно были мужчинами — попросту не хватало духа завязать полноценную борьбу с организованной преступностью.
В 1960-е годы, с распространением высшего образования, началась смена
Чем сильнее становилось влияние магистратов, тем больше они политизировались и тем чаще организовывали нечто вроде политических партий в миниатюре. В итоге появились жалобы на то, что магистраты начинают расследования и передают дела в суд, руководствуясь неприязнью к политическим противникам. Тем не менее, несмотря на все эти несомненные перегибы, успеха в борьбе с мафией в предстоящие годы без реформы итальянской юридической системы достичь было бы невозможно. К сожалению, такие реформы не происходят быстро, и эта не была исключением.
Порой в «годы свинца» казалось, что итальянская демократия не выдержит двойного давления «стратегии напряжения» и леворадикального терроризма. Самым напряженным моментом оказался день 16 марта 1978 года, когда Красные Бригады похитили наиболее крупную политическую фигуру партии христианских демократов, бывшего премьер-министра страны Альдо Моро, причем при похищении были убиты все охранники Моро и его личный водитель. Пятьдесят пять дней Италия, затаив дыхание, слушала споры политиков различных партий о том, что предпринять — отвергнуть требования похитителей или вступить в переговоры и попытаться спасти жизнь Моро. 9 мая Моро был казнен, его тело обнаружили в багажнике красного «рено», припаркованного на римской улочке, в нескольких десятках метров от штаб-квартиры христианских демократов и управления полиции.
Вполне естественно, что эти террористические атаки затмили собой озабоченность возрождением мафии и «режимом террора», установившимся в Западной Сицилии. Наглядным примером этого может служить история, произошедшая в тот же самый день, когда в Риме нашли тело Моро. Консервативная миланская газета «Согпеге della Sera» сообщила об инциденте в Чинизи, крохотном городке на западном побережье Сицилии, вдалеке от «сердца государства». Заголовок краткого сообщения гласил: «Левый фанатик разорван на куски собственной бомбой».
Тридцатилетнего «левого фанатика» звали Джузеппе (он предпочитал имя Пеппино) Импастато. Его гибель была не результатом неосторожного обращения со взрывным устройством и не самоубийством, как утверждалось позднее. Импастато был убит мафией Чинизи; чтобы установить это, потребовалось пятнадцать лет и многочисленные обращения к властям друзей и родственников погибшего. Чтобы понять, почему случай Импастато имеет историческое значение, достаточно взглянуть на фотографию группы «уважаемых людей» из Чинизи, приведенную в этой книге; снимок сделан в начале 1950-х годов. Пеппино — меньший из двух ребятишек в коротких штанишках, левой рукой он держится за руку отца.
Да, этот маленький мальчик вырос в человека радикальных убеждений, получил хорошее образование и посвятил половину жизни борьбе с капиталистами и угнетателями. Подобно многим молодым итальянцам того времени, он охотно участвовал в жарких идеологических спорах, что велись на вышедшем сегодня из употребления загадочном марксистском жаргоне; он был готов спорить обо всем на свете, начиная с войны во Вьетнаме и заканчивая нудизмом; он переходил из фракции во фракцию, увлеченный революционными идеями и при этом постоянно впадавший то в эйфорию, то в отчаяние (личные и романтические отношения были для него затруднительны). Однако для истории Пеппино важно не столько его увлечение политикой, сколько то обстоятельство, что вырос он в одном из наиболее мафиозных районов острова. Отец Пеппино был мафиозо, рядовым членом семьи Чинизи; среди родственников также насчитывалось несколько «людей чести», так что бунт Пеппино воспринимался окружающими как нечто немыслимое.