Цой жив еще
Шрифт:
Увлеченная данными, не сразу заметила позади худощавого Пинга, вот уже несколько минут безуспешно пытавшегося заглянуть в вырез комбеза.
– Нузно сосдать ево айди и меткарту тля капсюли, - просвистело из-за плеча. Щупа не сразу отреагировала на просьбу инженера.
– Зачем?
– Стоби система приняла ево за своиво.
Пробежав глазами по экрану, Вероника утвердила объект и красные метки мигом исчезли. Внесла Цоя в базу Резервации, закрепила за ним капсулу двенадцать. Несколько секунд думала над именем профиля и, ухмыльнувшись, назвала «IDDQD».
Инженер открыл камеру - теперь провода и шланги торчали
– Снимай зелески и полесай, сдоровяк.
Цой, слегка наклонившись, заглянул внутрь капсулы, потом обратил взор к Анне. Я доверился тебе, не обмани, прочла по глазам. Не хотела обманывать; только помочь. Кивнула и искатель, освободившись от снаряжения, ловко забрался внутрь. Ложемент принял удобством, а прохладу, которой поделился с телом, Цой почти не ощутил.
Пинг подключил кегли к капсуле, вывел трубку к изголовью, объяснив, как пить. Бледные ручонки машинально заканчивали приготовления, а сам, чуть ли не выворачивая шею, смотрел куда-то, куда искатель не мог.
– Та-а...
– растянул с наслаждением, - раньсе мозет и нет, но сейцас, это луцие сиски на Земле, - повернулся, зияя широкой улыбкой.
– Осутис укол, ни бойса, всо нормальна, - закрыл скобой локтевой сгиб, нажал кнопку. Искатель почувствовал плавно впившуюся иглу. Пинг подключил несколько шлангов капсулы к аппарату в центре. Принялся за камеру директора и уже через несколько минут шланги тянулись и от нее. Соединив капсулы и настроив параметры, на экране ролла выскочила предупреждающая надпись о несовместимости пациентов; инженер тут же перевел полный негодования взгляд на Веронику и Анну.
– Все получится.
– Кто сказаль?
– Мозги, - ровным голосом ответила Щупа и, вернувшись к капсуле директора, вывела на поверхность стекла жизненные показатели.
– Начнем с пробы, - обратилась к инженеру, не отрывая взгляда от белоснежных цифр.
– Введи тридцать миллилитров крови донора.
Пинг не стал перечить и запустил гемотрансфузию; в конце концов, кто-кто, а Вероника никогда не совершит ничего, что может навредить директору.
Стеклянная крышка опустилась, наглухо закупорив капсулу искателя. Он не слышал ничего, тишина забилась в уши. Видел только, как разговаривают, безмолвно шевеля ртами подобно рыбам в воде. Особенно забавным казались чернящие усы Пинга, причудливо шевелившиеся от каждого слова.
Показатели директора не изменились, и Вероника велела выставить передачу на пятьдесят капель в минуту. Шланги меж капсулами еле заметно отяжелели.
– Где ты его нашла, Мимимишка?
– поглядывая то на искателя, то на экран с показателями, поинтересовалась Вероника.
– Не я. Он нашиол меня, когда челнок разбился.
– Расбилса? Как ето?
– Нас сбил Обелиск.
– Опелиськ?
– недоумевая, переспросил Пинг.
– Объект Четире, Смерть.
– Невосмозно, Смерть не подавала никаких приснаков зизни после Инсидента.
– Тут есть всио, - Анна вынула из кармана цилиндрик-самописец, взятый из сбитого челнока Надежды.
– Запуск с Арго, полет, и четире дня после крушения.
– Четыре дня?
– голос Вероники дрогнул.
Анна кивнула. Зеленые глаза увлажнились.
– Васили и Зед чудом посадили челнок, но команда, экипаж, - с каждым словом говорить становилось сложнее, - умерли ещио в воздухе
– Нас сильно тряхнуло, я схватилась за шланги, и сделала хуже, вирвала их, разлила маслянистую жидкость. Зед поспешил на помощь, но поскользнулся, налетел на раскуроченную панель, а потом...
– Анна замялась, к горлу подступал тяжелый ком, выговорила с трудом: - голова с плеч.
На глазах Вероники выступили слезы. Побежали по щекам.
– А Василии, Василии... Я его мучила, не давала умереть четире дня. Боялась, но потом... убила его, - взревела, - усыпила, как животн...
Щупа не позволила ей закончить, и крепко сжала в объятиях. Успокаивающе гладила по голове, приглаживала спину.
Пинг, все то время безмолвно глядя на них, невольно вспомнил фильм, начинавшийся точно так же, но, быстро отогнав непристойные мысли, поник в печали, осознав, через что прошла женщина, чьей единственной задачей являлось оказание психологической помощи.
– А потом пришиол он, - Анна, сопя, кивнула на Цоя.
– И помог.
– Как там говорил профессор Алексей?
– Вероника с задором в голосе пыталась ободрить подругу.
– Человек человеку друг, товарищ, обед и новые органы?
– Друг и товарищ, - резюмировала Анна.
Обратили взгляды на искателя. Увидели как тот, искоса глядя на них, потягивал воду из трубки и пытался разобрать диалог.
– Раз он нас больше не слышит, - Пинг с облегчением перешел на обще-английский, который был так же далек от совершенства, - говорить на русском не обязательно? Чуть язык не сломал!
– Не обязательно, Пинги, во всяком случае, пока. Мимимишка, он единственный, кого ты встретила?
– Нет, Щупа, вовсе нет!
– немного оживилась Анна и рассказала об увиденном. О том, какой путь преодолела, добираясь до Резервации.
– Как они выжили?
– Вероника ушам не верила.
– И в такой близости к Смерти...
– Как раз это логично, - рассудительно вставил Пинг.
– Вспомни сводки, отчеты. Твари бежали прочь, как от огня Второго Холокоста.
Капсула директора пискнула и моментально приковала к себе тревожные взгляды присутствующих. Облегченно выдохнули, осознав: звук свидетельствовал о благополучном ходе операции и скором запуске микротоковой терапии по восстановлению тонуса мышц. Следующим понервничать заставил ролл Пинга. От каждого писка и звука устройств сердце падало в пятки, а взоры устремлялись к жизненным показателям человека в капсуле шесть.
Плоское лицо инженера скорчилось в гримасу разочарования, когда он прочитал сообщение, содержащее информацию о том, что всем давно известно о преждевременном завершении псевдо-карантина. Альберт недвусмысленно намекал, - пора бы ему заканчивать заниматься ерундой и помочь группе восстановить работу входной платформы.
Надежды Пинга провести время в компании Вероники и Анны обрушились карточным домиком. Объяснив принцип завершения процедуры, Пинг, как в последний раз, впитал глазами прелести Щупы и, опустив плечи и поникнув головой, нехотя поплелся на выручку коллегам. Девушки проводили его утешающими, но не без насмешки, взглядами.