Цой жив еще
Шрифт:
Тоннель вывел их в башню, по периметру которой поднимались стометровые столбы неправильной формы с множеством крюков, и поросшие толстыми корнями света. Цой наспех насчитал по меньшей мере тридцать ярусов, зиявших множеством тоннельных проходов. Башня венчалась куполом с тремя идеально ровными круглыми отверстиями. Оттуда и доносился шум, похожий на ужасающую лавину; с каждой минутой он заглушал собой ор сбежавшихся людей и чудовищ. Внизу, метрах в двадцати, простирался котлован - его Мать называла Дном, к нему призывала бледнолицых.
Из тоннелей, выходящих к
На их стороне проступали все новые силуэты плащей. Группы приветствовали друг друга, вытягивая руки из темных одеяний и кивали бледными пятнами лиц, а на противоположной из темноты тоннелей возникали плащи в вытянутых масках. Их бледнолицые встречали ожесточенными выкриками, будто пытались пробиться голосами сквозь неподвижные маски. Тронутые не отрывали взглядов и орали, водя большими ножами, копьями и крюками, затачивая их о стены башни до стального блеска.
Вопли усилились, когда из-за спин показался высокий и широкоплечий балахон. Вышел вперед, снял вытянутую маску и не дыша, открыл лицо с меткой ладони; следы пальцев выжгли кожу, оставив отчетливые проплешины между сбившимися в колтуны волосами. Глаза Тронутого - так его и всех его приспешников назвал искатель, - глубоко посаженные под бровями, горели бездумной ненавистью и злобой. Он указал на чужака жезлом, как на прокаженного и выкрикнул что-то; похоже брань и похабщину, а затем скрыл лицо под маской. Тронутые приспешники разом повторили его движение, вытянув в сторону искателя сотни сверкнувших ножей и крюков и разрывали глотки глухим улюлюканьем.
Цой вспомнил жест, которому научила Анна и, посчитав, что сейчас ему самое время, вытянул руку, показав в ответ средний палец. На той стороне как-то странно переглянулись.
В глазах Малой, сверливших вожака, читалась жажда отмщения. Искатель был точно уверен: будь у нее шанс, не задумываясь, отсечет Тронутому все ниже шеи. Девчушка гневно дышала и сжимала свой жезл с такой силой, что на белых кулачишках проступали еще более белые костяшки. Ее безобидное лицо исказилось мстительной гримасой, алчущей смерти.
В каких-то тоннелях загорались огни жезлов. Малая довернула кольцо на инструменте так, будто шею кому-то свернула и выставила огонек. Цой не переставал осматривать поприще - все вокруг до боли в костях напоминало о Яме Баззарра. Увидел, как к краю самого большого тоннеля со скрежетом подкатили стеклянную цистерну, окольцованную полосами гладкого металла, а следом повыскакивали плащи, выпрыгивая на Дно. Тронутые обезумели, увидев, как те, цепляясь хлыстами за крюки на колоннах, доставляли к тоннелям с огоньками емкости меньших размеров, а затем возвращались назад и повторяли процесс снова и снова, пока огни не угасли. Тронутые кидались камнями, самодельными копьями и дротиками.
Малая огрызалась в ответ на все, что в нее запускали с той стороны, и продолжала держать светящийся жезл, пока не подоспел один из плащей, описав в воздухе внушительную
Женщина повалила мужчину на спину и накрыла плащом. Бледное острое лицо, смотревшее на него из-под теней капюшона, не успело осознать, что спасено, а в глазах страх пытался побороть удивление. Так и лежали. Цой совсем не спешил убирать руки с ее тонкой поясницы, ощущая нервное дыхание и почти стальные мышцы. Она осторожно коснулась его лба; дрогнула улыбка - нет клейма ладони, а шрамы, змеящиеся на лице чужака, ее совсем не смутили.
Малая заговорила на непонятном быстрее прежнего, женщина тут же вскочила и поспешила помочь девочке отвернуть крышку.
Искатель поднялся, и невольно скользнул взглядом по излучавшим свет корням, которые стали отслаиваться, образуя множество лиан, светящихся подобно гирляндам и похожих на ветви ивы, что тянутся к водной глади. Бледнолицые плащи, стоявшие у краев тоннелей, ловили их и опоясывали себя. На стороне тронутых лианы отслаивались неохотно, и им приходилось расковыривать и поддевать их крюками. Ветви будто обладали сознанием и не желали опоясывать тронутых, но те насильно привязывали их к кольцам на широких ремнях.
Женщина сняла панцирь со спины и поймала одну из ветвей, и уже собиралась позволить ей обвить себя, но Малая, указав на кровоточащую рану, выразила несогласие. Вручила свой инструмент, та кивнула, превратив его в шест, один конец которого заискрился синим пламенем, и опустила панцирь. Девочка собиралась взять свой, но в итоге подняла панцирь женщины; он был больше.
Лиана охотно обвила Малую, а женщина поймала еще одну, и та с почти материнской заботой обхватила за талию и ее.
На мгновение воцарилась тишина, все затаили дыхание, вслушиваясь в быстро приближающийся шум - только звери в самом низу не прекратили перепалку, - и из трех отверстий купола хлынули тонны невероятно мощного потока воды и устремились на Дно, в котлован. Духота невидимым поршнем прокатилась по башне и растворилась где-то внизу, уступив прохладе.
Плащи вскричали и разом выпрыгнули навстречу потоку. Обвитые ветвями, летели вниз, а потом устремлялись вверх, как на резиновом канате. Какие-то с панцирями в руках - зачерпывали воду, а возвращаясь, наполняли емкости, какие-то с невероятно длинными косами, врезались в поток собственными телами и обратно - скидывали плащ, выжимали сначала его, а следом и густую гриву заплетенных волос. Одни раскачивались на хлыстах и отталкивались от стен, мешая неприятелям добраться до бледнолицых. Другие, обхваченные лианами, метались по башне, со светящимися синим шестами и защищали своих водоносцев от выпрыгивающих тронутых, которые пытались отсечь лианы и пустить их в смертельное падение.