Цой жив еще
Шрифт:
Игла скрылась во мгле, но отдышаться не позволила. Укол за уколом и расстояние не оставляли возможности ударить в ответ, только уворачиваться и отбиваться от спиц выскакивающих под немыслимыми углами. Звон и скрежет звучал всякий раз, когда клинки схлестывались с крепкой броней на конечностях твари. Вымотать ее искатель не надеялся: каждая новая атака была быстрее и яростнее предыдущей, а тело твари, скрытое липким покровом Зимы, оставалось недосягаемым и разило жутким зловонием и холодом. Доносились только клекот и щелканье.
Цой был готов выпустить пыльцу из последней капсулы, но Мать не позволила - она не сможет помочь. Руби брюхо! Руби брюхо!
– билось в голове, а перед глазами
Еще укол и на этот раз Цой его предвидел. Крутанулся волчком и с обеих рук рубанул по буро-серой игле; конечность отсекло, но клинок в левой руке встрял меж твердых пластин и шипов. Не смог выдернуть его обратно, и тварь, вереща, уволокла искателя вслед за обрубленной конечностью, подпустив ближе к себе. Руби! Руби!
– мысль, от которой вскипела кровь, с яростью взорвалась в мозгу, и он рубанул. Полоснул по мягкому брюшку - лезвие вошло мягко, но не глубоко, оставив порез. Что-то вязкое брызнуло на лицо. Услышал отчаянный стук жвал в двух метрах над собой, и цоканье позади. Бросил руку в ударе и клинок, как заговоренный, машинально устремился на звук, но не нашел плоти.
Цой до хруста суставов сжимал застрявший клинок и не думал выпускать, когда его вскинуло в воздух и сильным рывком швырнуло в стену. От удара едва не потерял сознание, но быстро поднялся. Движения его стали плавнее и заторможеннее, но и притупленной реакции хватило, чтобы отбить очередной уже не столь точный укол. Цой было оттолкнулся, готовый атаковать, но нога скользнула по луже из крови, оставленной ополовиненной конечностью, и он упал.
Жвалы вновь затрещали и совсем близко. Цокот скакал по всей поверхности тоннеля, даже в глубине сводов, сбивая и лишая возможности предугадать, откуда иглы нанесут удар. Почти успел увернуться - шипастая конечность вспорола ленты бесьей шкуры, запуталась в них. Рвала шкуры, пытаясь вырваться, и исполосовала живот искателя. Он вскричал от боли, что тупыми резцами впивалась во чрево, обхватил клинок обеими руками и с криком, чуть не порвавшим барабанные перепонки, наносил удар за ударом, изрубив конечность надвое.
Тварь отскочила, а через мгновение метнулась наверх и пустила в ход крючковатые лапы, чередуя их с оставшейся парой острых. Размашистые удары норовили подцепить, а точные - не оставляли попыток проткнуть и выныривали на человека из мглы, подобно падающим сосулькам со свода ледяной пещеры.
Искатель вдохнул что-то, от чего пальцы свело судорогой и, сам того не желая, довернул кольцо инструмента. Стержень задрожал; рваный свист, и вторая часть жезла вырвалась из тумана и воссоединилась с той, что держал в руке. Следом отвалилась и обрубленная лапа.
Цой крутанул кольцо, вызвав копье и бил им в пятно писклявого звука и стучавших жвал, попутно уклоняясь от размашистых ударов. Закричал, подогревая адреналин, когда понял, что тварь отступает, и продолжил колоть. Мать будто направила его руку, и очередной удар встретил сопротивление. Цой протолкнул копье сильнее и, проткнув хитиновый панцирь, услышал жалобный писк. Докрутил кольцо, заставив наконечник накалиться, и он вошел глубже. Руки трясло, тварь брыкалась, пищала, шаркала лапами по стенам, пытаясь спастись, но раскаленное острие не позволяло вырваться. Еще оборот и лезвие копья, лязгнув, раздвоилось, и тело развалилось надвое, упав по обе стороны от искателя.
Он завалился вперед и под аккомпанементы бившихся в конвульсиях лап, упал на колени. Схватился за грудь, пытаясь отдышаться, унять сердце, которое не желало успокаиваться и гоняло кровь по венам до боли в ушах.
Вернул копью форму жезла и с трудом поднялся, опершись об него. Мгла не позволяла разглядеть то, что убил, разве
Уселся, завалившись спиной на скругленную стену, и пытался перевести дух, набраться сил для дальнейшего путешествия. Вытянул бурдюк и напился воды. Вновь тоннель заполонил писк и Цой схватился за инструмент, решив, что цокотун ожил и готов продолжить бой, но ошибся - пищал ролл. Расслаблено выдохнув, не глядя нащупал устройство и активировал, проведя пальцем.
– Тесой, - в голосе сквозило легкое возбуждение, не позволившее ему вставить ни слова, - ми получили данние с твоего ролла. Обривки их речи. Это невероятно! Десятки язиков сплелись воедино! Представляешь? Местоимения и существительние - жуткая смесь китайского и испанского, глаголи - англо-русские с примесью хинди, а прилагательние намешани в кучу. Компьютер ещио питается распознать, но не может понять принцип построения предложений. Наверное, зря ми отказались от человеческих лингвистов, доверив всио машине.
Цой, в очередной раз доказав свое физическое превосходство, вновь проиграл схватку в умственном: мало понял из сказанного, но был уверен, что неполное понимание языка бледнолицых не могло стать причиной ее взволнованного тона, и оказался прав.
– Я рассказала всио директору, Тесой, - продолжила Анна, не давая собеседнику времени обдумать услышанное.
– Отсюда ми не сможем помочь, но оказавшись внутри Обелиска...
– Нет, - резко перебил он.
– Не выходите. Я сам.
– Что сам?!
– взорвался ролл.
– Может, ти знаешь, как устроен инопланетный механизм? Знаешь, как предотвратить то, о чем рассказал?! Ти искатель, но не ищешь ничего кроме смерти! Своей смерти!
– Она поможет, - бесстрастно ответил человек.
– Послушай...
– Анна понизила голос; стало не по себе от того, что сорвалась.
– Ми уже начали распечативать бронетранспортиор. ПАКО оснащион противохимической и противорадиационной защитой, не говоря уже о костюмах! Нам ничего не грозит.
– Нам?
– Это не только мой вибор. Щупа, Пинг и я отправимся с группой Джона Датча, им довелось служить в специальних войсках, они смогут нас защитить. Ми с Вероникой осмотрим людей, есть наработки проектов SETI и METI по работе с внеземними цивилизациями, их и опробуем, - голос был полон решимости.
– А Пинг займиотся изучением проблеми Обелиска и возможности еио решения.
– Остановись, вы не доберетесь сюда.
– Ещио как добериомся. У нас есть цифровая копия Монструма и я помню первое правило Каторги: не виходи, пока не прочитаешь. Есть время его изучить и подготовиться, а ещио - ролл запомнил дорогу. Один раз ти, правда, путешествовал по воздуху, но это ничего, левитатори Пинга скорректируют маршрут.
Там же ненормалии, думал Цой, стуча тупым концом телескопического устройства по лбу, а затем посмотрел на него, как на предателя, вонзившего нож в спину, и против воли вспомнил человека-без-имени, с которым однажды не посчастливилось встретиться в Каторге. Прощаясь, он сказал с умалишенной улыбкой на изрезанном морщинами лице: «Нож оставь себе». «Какой еще нож?» - спросил Цой и тот вонзил нож ему в колено, оставив умирать. Больше они не встречались. Его, наверное, съели. Так искатель и умер: вытащил нож из собственного тела и заколол себя.