ЦРУ и мир искусств
Шрифт:
На большинство запрещённых постановлением Госдепартамента живых авторов в ФБР, возглавляемом Дж. Эдгаром Гувером, имелись многотомные и зачастую нелепые досье. Деятельность и движения Роберта Шервуда, Арчибальда Маклейша, Малкольма Коули, в деле которого Сидни Хук фигурировал как информатор ФБР, Джона Кроу Рэнсома, Аллена Тейта, Говарда Фаста, Ф.О. Мэтьессена, Лэнгстона Хьюза и, конечно, всё тех же жупелов (Betes Noires) ассоциации «Уолдорф Астория» (Waldorf Astoria) также находились под контролем. Когда Эрнест Хемингуэй пожаловался своим друзьям о слежке со стороны ФБР, они подумали, что тот оторвался от реальности. Однако дело, рассекреченное в середине 1980-х и насчитывавшее 133 страницы, подтвердило подозрения Хемингуэя: в течение более чем 25 лет за ним следили, его записывали и преследовали люди Гувера. Незадолго до смерти, страдая от тяжёлой депрессии, Хемингуэй посетил клинику в Миннесоте под выдуманной фамилией. Психиатр клиники связался с ФБР, чтобы согласовать возможность регистрации Хемингуэя под этой фамилией [427] .
427
Natalie Robins. Цит. произв.
В досье на поэта Уильяма Карлоса Уильямса (William Carlos Williams)
428
Там же.
429
Arthur Miller. Цит. произв.
430
Murray Kempton. Цитата из Natalie Robins. Цит. произв.
Обсуждая проблему цензуры в области культуры 10 июля 1953 года, кабинет Эйзенхауэра сделал неубедительный вывод о невозможности «осуществлять контроль, не выглядя при этом глупцами или нацистами. Это следует делать спокойно, если есть достаточно времени и сил. Сейчас, несомненно, нужно проверить новые книги на соответствие закону» [431] . Такую реакцию вряд ли можно назвать должной и здравой. Американские почтовые отделения были переполнены письмами со всей Европы с критикой запрета книг. Британцы, которые после войны оставили на полках немецких библиотек «Майн Кампф» (Mein Kampf), «превратившуюся со временем в сборник анекдотов», были настроены очень пессимистично. Отчасти проблема заключалась в том, что Эйзенхауэр, не желавший погружаться в трясину вместе с Маккарти, считал, что он может затмить его собственным крестовым походом против коммунизма. Основой этих действий была стратегия, рекомендованная его госсекретарём Джоном Фостером Даллесом. Между тем Маккарти сомневался даже в Эйзенхауэре. Ходили слухи, что в то время, когда Айк занимал должность верховного главнокомандующего в послевоенной Европе, произошло массовое проникновение коммунистов, особенно в Германии, в американские правительственные учреждения. Как ни странно, Николай Набоков подлил масла в огонь. Он передал братьям Олсоп информацию о серьёзности этого проникновения и утверждал, что «пятая колонна» фактически контролировала командование Эйзенхауэра.
431
Handwritten notes of the Cabinet meeting, 10 July 1953 (WHO/DDE).
Не избежал критики и рупор Госдепартамента «Голос Америки». По мере того как Маккарти режиссировал на телевидении слушания с небылицами о проникновении коммунизма в американскую службу вещания за рубежом, сотрудники, которые помогали создавать эту службу, в конце концов тоже были уволены. В марте 1953 года продюсер «Голоса Америки» запросил в музыкальной фонотеке запись «Песнь Индии». Сотрудник фонотеки сообщил ему, что получить запись невозможно, поскольку «это Римский-Корсаков, а всё русское запрещено для использования».
Атаки Маккарти на Госдепартамент были беспощадными. Кульминацией стало обвинение Дина Эйчесона в том, что «этот помпезный дипломат в полосатых штанах с нарочитым британским акцентом» был «холёным коммунистом». Обвинять Эйчесона, архитектора доктрины Трумэна, в податливости коммунизму было пустой затеей. Маккарти и сам, скорее всего, не верил в это. Но то, что Эйчесон смазывал свои усы воском и покупал костюмы на Сэвил-Роу (Savile Row; улица в Лондоне, где расположены мастерские самых искусных и дорогих британских портных.
– Прим. ред.), было настоящим обвинением. Как и Муссолини до него, Маккарти был сторонником всего отечественного - его устраивало только то, что «сделано в Америке». Он был рупором реакционеров, отвергавших английские ценности таких людей, как Эйчесон. Маккартизм был движением и временем, преисполненным популистского негодования по отношению к истеблишменту. В свою очередь, вульгарная демагогия Маккарти была воспринята правящей элитой как оскорбление. Он представлял тех, кого в Англии А.Л. Роуз (A.L. Rowse) высмеивал как «идиотов»; ему не был присущ утончённый интеллектуальный вкус, отвергающий посредственность, провинциальную ментальность, ужасные проявления мещанства. Политические посредственности, как братья Олсоп - Джозеф и Стюарт, считали Маккарти «главным популистом, который держит в напряжении внешнеполитическую элиту страны». Кроме того, они рассматривали его атаку на Госдепартамент как нападки на интернационалистскую философию, господствовавшую в международной политике Америки в послевоенный период. Никто из братьев не говорил об этом открыто, но им было очевидно, что если Маккарти истребит интернационалистов в Госдепартаменте, следует ожидать новой волны изоляционизма [432] .
432
Robert W. Merry. Taking on the World: Joseph and Stewart Alsop, Guardians of the American Century (New York: Viking Penguin, 1996).
«Почти на каждого либерала в федеральном правительства смотрели с подозрением», - говорил Лиман Киркпатрик (Lyman Kirkpatrick), главный инспектор ЦРУ в эпоху Маккарти.
– Атмосфера была такой, которая, по всей видимости, существовала во времена французской революции, когда обвинения и приговоры заканчивались гильотиной. Несмотря на то что в Вашингтоне не было гильотины, имелся более изощрённый способ свести на нет карьеру человека и разрушить его жизнь» [433] . Окончательно расправившись с моралью Госдепартамента, Маккарти переключил своё внимание
433
Lyman Kirkpatrick. The Real CIA (New York: Macmillan, 1968).
434
Там же.
Это касалось «интернационалистов», сгруппировавшихся вокруг Отдела международных организаций ЦРУ. Им было что терять, больше, чем кому-либо. В конце 1952 года под подозрения Маккарти попала команда Брейдена. Сенатору стало известно о «больших субсидиях прокоммунистическим организациям» [435] . Это оказалось решающим моментом: неофициальный антикоммунизм Маккарти добрался до разрушающейся, возможно тонущей, наиболее тщательно подготовленной ЦРУ и эффективной сети некоммунистических левых организаций прикрытия ЦРУ. «Одна из особенностей начинания ЦРУ в культурной политике заключалась в том, что она должна была проводиться открыто и публично через Информационное агентство США или другую подобную организацию, - пояснял Артур Шлезингер.
– Но это не представлялось возможным по причине Джо Маккарти. Если бы Маккарти знал, что правительство США финансировало некоммунистические левые журналы, а также социалистические и католические профсоюзы, это привело бы к серьёзным последствиям. Именно поэтому ЦРУ делало всё скрыто, чтобы обойти Маккарти» [436] . «Всё это не должно было проходить через бюджет, - сказал один из сотрудников ЦРУ, курировавший Конгресс за свободу культуры, - поскольку ни в коем случае не должно было попасть в Конгресс. Представьте насмешки, которые бы мы услышали в наш адрес: они все коммунисты! Они гомосексуалисты! или что-либо подобное» [437] .
435
Roy Cohn McCarthy (New York: New American Library, 1968).
436
Arthur Schlesinger. Interview, New York, June 1994.
437
John Hunt. Interview, Uzes, July 1997.
«Многие из этих тайных операций, как это ни парадоксально, находились под угрозой срыва по причине самого Маккарти. Он угрожал сорвать завесу в определённый момент, поскольку, по его мнению, ЦРУ было американским агентством, которое идёт на сговор с левыми!
– пояснял историк Кай Бёрд.
– Это было препятствие, дискредитировавшее идею. В соответствии с ней Америка была передовым демократическим обществом, способным вести разумные политические дебаты. Кроме того, существовала угроза для секретных операций, которые проводились в течение длительного времени с целью обеспечить политический консенсус и удержать Западную Европу в НАТО и в рамках западного альянса» [438] .
438
Kai Bird. Interview, Washington, June 1994.
В условиях, когда ищейки Маккарти рыскали вокруг некоммунистической левой программы управления, ЦРУ должно было уйти в тень как можно быстрее. Однако в этот критический момент заговорил Американский комитет за свободу культуры. В начале 1952 года он провёл закрытое заседание для обсуждения ответа Маккарти. Сразу же стало ясно, что Комитет безнадёжно расколот. Джеймс Фаррелл и Дуайт Макдональд не сомневались в опасности маккартизма. «Угроза сталинизма захлестнула Америку, если даже не весь мир, - утверждал Фаррелл.
– Мы видим развивающуюся группу интеллектуалов от маккартизма» [439] . Далее он определил маккартизм как «ничегоневедение», чрезмерное противодействие конформизму и ортодоксальности. Макдональд предложил две позиции: «чистую, которая не предполагает различий между коммунистами и некоммунистами в том, что касается гражданских прав и культурной свободы; и нечистую, предполагающую защиту только тех людей, которые пострадали вследствие надуманных или недоказанных обвинений в приверженности коммунизму» [440] . Он надеялся, что Комитет займёт первую позицию, но считал, что это произойдёт по крайней мере позже. Бертрам Вольф (Bertram Wolfe) заявил в ответ, что «опасность, существующая в Америке в настоящее время, является прямым следствием нашего бездействия по разоблачению сталинистов. Если мы не будем этого делать, за нас это сделают мужчины из клубов» [441] (имеются в виду посетители традиционных английских мужских клубов, которые в системе ценностей США выглядели слишком европейскими и аристократичными.
– Прим. ред.).
439
James T. Farrell. Цитата из American Committee for Cultural Freedom, Minutes of Planning Conference, 1 March 1952 (IB/GMC).
440
Dwight Macdonald. Там же.
441
Bertram Wolfe. Там же.
Другой участник дискуссии предостерёг, что в Комитете наблюдается «тенденция вступать в существующую полемику, а затем занимать «официальную» позицию... он взял на себя роль защитника линии, проводимой правительством. Ему нужно изучать новые проблемы и вопросы. Работой машины массовой пропаганды должны заниматься другие» [442] . Эту точку зрения поддержал Ричард Ровер, помощник редактора журнала «Нью-Йоркер». Он отметил: «Наша непосредственная миссия заключается в том, чтобы Европа знала о возможности противостоять маккартизму и коммунистическому тоталитаризму. Главная проблема в этом отношении состоит в том, что политики начинают направлять культуру» [443] . Но Сидни Хук, Даниэл Белл, Клемент Гринберг и Уильям Филлипс, говоря от имени большинства, отказались поддержать всеобщее осуждение Маккарти.
442
Boris Shub. Там же.
443
Richard Rovere. Там же.