Crysis. Легион
Шрифт:
Я спускаюсь.
Я еще многого не знаю про свою вторую кожу. Однако она помогает – режим у нее тренировочный, подключается по умолчанию, подменю мне подсказывает, как защиту усилить и как скорость увеличить. Таким образом, обучаясь на ходу, я и двигаюсь среди опустошения, произведенного врагами, умеющими летать между гребаных звезд. Учусь красться незаметно. Светящиеся иконки и нити-указатели ведут меня среди воронок и трупов.
В углу мерцают новые иконки: голосовой интерфейс, если не ошибаюсь. Ну да, комбинезон голосом Пророка сообщает: парк, мол, целиком отгорожен. Ограда под высоким напряжением, ворота на запоре, у ворот автоматические пулеметы,
Светящие нити складываются в новую конфигурацию, указывают на древнее круглое строение посреди парка. База данных услужливо выдает название: «форт Клинтон». Это единственный путь наружу. Никогда раньше про такую хрень не слышал. Я и президента-то почти не помню.
Вы не забывайте: когда дело касается местной политики, я пока еще лох полный. Знаю: в общем, дело дерьмо, но насколько оно дерьмо персонально для меня – понятия не имею. Еще живу в розовеньком уютном мирке, где достаточно показаться на ближайшем КПП, намалевать на стене личный номер, и санитары резво притащат прямо к дверям Натана Голда. Я еще думаю, что инопланетяне – откуда бы и зачем бы они ни явились – заставят нас позабыть о мелких дрязгах и объединиться против общего врага. Ну конечно, все мы теперь союзнички, если не закадычные приятели.
Но у Н-2 свой коммуникационный центр, и он может не только дешифровать трансляцию, но и сообразить, что из эфирной болтовни имеет прямое отношение к текущей миссии. Я по-настоящему впечатлился, когда Н-2 впервые начал такое выделывать, ничего себе техника реконструкции голосов, но экстаз мой испарился в одно мгновение, когда я понял: меня завалить собираются!
По правде говоря, убить хотят Пророка, но не знают, что он уже никому хлопот не причинит, и потому охота идет на любого в комбинезоне с искусственными мышцами. Комбинезон числится «биоугрозой». Так Локхарт говорит. Не знаю, кто такой Локхарт, но он тут явно большая шишка. Да и большинство пехоты здешней, похоже, все равно начнет по мне палить изо всех стволов – судя по трепу в эфире, Пророк их больше завалил, чем инопланетяне.
Голова кругом идет: что тут вранье, что правда? Умеет фальшивый Пророк подслушивать, ничего не скажешь, но если б он еще умел и пояснять… Гонит бодягу, я не разгребаю. Одно понял: со здешними ребятами особо не закорешишься. Может, залечь в дыре поглуше, связаться да и договориться обо всем с безопасного расстояния? Пытаюсь прокашляться, выговорить, пробы ради, пару слов. Из глотки – ни звука.
Интересно, как просемафорить «Не стреляйте»?
«Кобальт-4» не отвечает – и в этом тоже винят Пророка. «Кобальт-7» нашел тела на берегу, солдаты говорят, морпехов это, из частей спецназначения. Но больше выживших нет. Эй, недоноски, там же мои ребята, и насчет них мне известно доподлинно: что б ни делал Пророк до того, как мы обменялись жизнями, к их смертям он отношения не имеет.
Постойте-ка: больше выживших нет?
Если еще кому из моей группы повезло спастись, разрулим дело запросто! Значит, айда в форт Клинтон!
На земле валяется разнообразный хлам. О, гляди-ка, дробовик «шакал», полуавтомат, с виду совсем непользованный. Пригодится! А вот и останки – рука и туловище – хозяина, его совсем не пользовавшего. Хозяин военной формы не носил, верней, носил что-то вроде, но не настоящее армейское.
А-а, это ЦЕЛЛ – крайнетовская служба безопасности и локальной транспортировки.
Знаю
Пробираюсь через лабиринт палаток, пластиковых временных ангаров цвета малой нужды, на боках намалеваны красные кресты и эмблемы «скорой помощи». Заглядываю внутрь: несколько кушеток, на полу стойка для капельниц валяется, в углу – куча скомканных простыней, испачканных кровью и слизью.
Форт Клинтон торчит рыжим останцем сразу за брошенным госпиталем. Древняя кирпичная штука, явно видывала она и лучшие деньки, но ведь стоит еще. Я приближаюсь к ней сзади. В эфире слышен женский голос, пустоватый такой, успокаивающий, бодренький – точно служба объявлений в супермаркете. Но разобрать не могу, что говорит, – эфир забит трепотней обо мне, как все меня в клочья раздерут, едва покажусь.
За углом чьи-то сапоги давят асфальт. Я ныряю за еще один военный памятник, гранитный клин с дыркою посередине, и тут является хозяин сапог, на плечах его сидит паучья голова со светящимися оранжевыми глазами – новомодный шлем на всю голову с квадрооптическими линзами и встроенным респиратором. Не иначе, парнишка считает себя крутым стрелком, весь в патронташах, световых гранат понацепил – на лоточника больше смахивает, чем на машину для убийства. Расстегивается и начинает мочиться на стену. А я думаю: самое время испытать маскировку Н-2. Упираюсь взглядом в иконку и наблюдаю, как мои руки растворяются.
Но не только руки! Подобранный дробовик тоже растворяется!
Что это значит, доходит не сразу. Я с учебки покрытием камуфляжным не пользовался, не надевал, но принцип знаю: быстрая фрактальная подгонка контуров и цвета, байесовская свертка, размытие. В принципе, то же самое, что осьминог делает, когда хочет замаскироваться. Но на «шакале»-то покрытия нету, и на подобранных магазинах и прочем барахле тоже – а все вместе стало прозрачней стекла. Единственная штука, способная на такое – ну хотя бы теоретически, – это поле, изменяющее вокруг меня индекс преломления. Но чтоб искривлять свет настолько, нужны циклотронный магнит и ядерный реактор, выдающий нужную мощность.
Из какой же гребаной секретной лабы это чудо вылезло?
Выхожу из-за памятника (надпись на постаменте гласит: «УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СОЛДАТ» – прям в тему, честное слово), а наемник как раз застегивается и оборачивается. Смотрит сквозь меня, потом топает, откуда пришел, невинно и безмятежно.
А я тем временем едва не попадаюсь. В левом нижнем углу есть полосочка маленькая, и становится она все меньше, краснеет. Когда совсем покраснела, я ее и заметил, а тогда уже и тень начал отбрасывать. Едва успеваю спрятаться за клином, когда отключается невидимость.
Пописавший солдат замедляет шаг, оборачивается, нечленораздельно бурчит и движется дальше.
Ага, насколько нас хватает? На двадцать секунд? На тридцать? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Хотя полосочка ползет обратно, комбинезон перезаряжается.
Кто-то вопит.
Нет, не просто «кто-то» – это Парчман, мой кореш, парень из моей команды! А потом стреляют, и он перестает кричать.
И крик, и выстрел донеслись из замка.
Комбинезон еще не успел перезарядиться, но я уже двигаюсь, скольжу вдоль кирпичной стены. Задерживаю взгляд на открытой платформе, припаркованной перед входом, – на ней груда тел.