Цугцванг. Два королевства
Шрифт:
– А если появится альфа? И не один? Герцог будет рожать, до тех пор, пока не получит омегу? Да и сможет ли вынести столько беременностей? И кем со временем в этом треугольнике станете вы? Вам разве не жаль, что ваше семя будет отвергнуто?
Оливье даже не покривился.
– Мое семя уже убило одного омегу, с меня достаточно.
– И вы так запросто сдадитесь? – не поверил Хаук.
Оливье раздраженно посмотрел на него.
– Вам не понять менталитет альф, живущих при дворе, либо же всю жизнь стремящихся к подобному статусу. Я не бунтарь. Не все находят унижение в своем
– А я должен буду стоять в стороне и ждать сигнала, когда мне снова нужно будет его трахнуть? Вы, как и он, можете считать меня глупцом, но я не стану ничего делать без определенных гарантий со стороны Совета, короля и самого герцога. Если свадьба состоится, я неминуемо стану выше вас по положению. Я буду его мужем, единственным, кому он позволит себя взять. Вас не может это не ранить.
– Я найду себе утешение, – уверил его Оливье подрагивающим голосом.
Хаук намеренно приблизился, не отрывая взгляда.
– В ком, во мне? Или других альфах? Разве будет у него время трахать вас, когда живот станет утомлять? К кому его будет тянуть? К отцу его ребенка или любовнику?
– Как бы там ни было, я одобрил вашу кандидатуру. Принял решение.
– А если нет? Как бы вам ни казалось, но я не карманная собачонка. Я не буду ублажать вас обоих. Это, – он резко нагнулся к Оливье и с нажимом поцеловал, твердо сжав губы, и едва не расплющив ему рот. Так, что тот болезненно ойкнул, но Хаук все равно не сразу отпустил. – Единственное, что вы от меня получите и то, потому что я был должен вам. Но никакие прогулки в покои моего отца, да и задушевные беседы не заставят меня раскрыть объятья вам. Советую дважды подумать, стоит ли овчинка выделки и, пока не поздно, повлиять на герцога.
Оливье ошарашено прижал пальцы ко рту, глядя на Хаука с искренним непониманием в глазах.
– Я предпочту сделать вид, что ничего не было. – У него лопнула нижняя губа и на пальцах осталась кровь. – Прощу вас в первый и последний раз.
– Я не раскаиваюсь. Вернете меня в спальню или возьмете с собой на полигон? – нахально поинтересовался Хаук.
Оливье осторожно облизнулся, успокаивая ранку.
– Кто-то же должен, кроме Шарля, одержать над вами победу, поэтому да. Я все еще хочу, чтобы вы тренировались со мной.
Но в этот раз Оливье позвал охрану и заставил их вывести его из покоев, а сам замыкал шествие. Это говорило о том, что Оливье перестал чувствовать себя в безопасности наедине с ним.
***
В столь ранний час на полигоне было мало альф, зато присутствовали женщины-рыцари. Но Хауку они были не особенно интересны, все, кроме одной. Той самой Иосмерийской Ведьмы, взявшей его в плен.
Наннет Бижон.
Хаук не мог оторвать от нее взгляд. С тех пор как его доставили в замок, он даже мельком не видел, ни ее, ни кого-либо из ее отряда. Вероятно, их и не было в замке Хетханны последние недели, по поручению короля или собственной инициативе, кто знает? Наннет отнюдь не производила впечатления придворной львицы в мужской одежде, сражаясь на настоящих коротких мечах со своей товаркой. Вся в поту, с алеющим лицом и резво вздымающейся пышной грудью. Ее даже можно было назвать красивой, если бы не тяжелый нрав, который Хаук испытал на собственной шкуре.
Во время поединка женщины живо переговаривались между собой, но ветер искажал слова до неузнаваемости. И они едва долетали к ним через весь полигон.
– Кого вы там увидели, Арнбранд? – заинтересовался Оливье, и неодобрительно добавил: – Бижон…
– Я думал, это площадка для дворцовых альф.
– По большей части да, но сюда может прийти любой обитатель замка. Это не закрытая территория, мы ведь не пленники. Шарль, как и остальные маршалы, предпочитает тренировать своих воинов на природе, чтобы альфы не отвлекали их от работы.
Поединок близился к концу и Наннет побеждала, заставляя свою товарку пятиться все дальше и дальше.
– Бижон одна из самых преданных слуг короля. Готова землю рыть для него.
Хаук подумал о том, что она хотела сделать с ним там, в палатке. Использовать его, как использовали иосмерийских омег в тхиенских гаремах, зная, что в столице от его мощи не останется и следа. Но Хаук не чувствовал себя обиженным и оскверненным, скорее задетым поражением их отряда. Да и как можно злиться на такую фурию?
Эта женщина знала себе цену. Она не искала любви, лишь удовольствий собственного тела и не стеснялась этого.
– В Тхиене женщины совсем другие. Кроткие.
– Давно уже следовало понять, что здесь вам не Тхиен, Арнбранд, – отмахнулся Оливье. – Девицы Бижон могут дать фору любому омеге, а то и альфе. В омежих отрядах их не любят, поэтому они сюда пришли.
Поединок закончился победой Наннет, но соперница восприняла поражение с большим достоинством и поклонилась. Оливье взял с постамента у внутренней замковой стены тренировочные мечи и протянул один Хауку. В руке муляж лежал неудобно, почти чужеродно, вызывая осязаемое влечение к стали, находящейся в сотне футов от них. Гладкой, тяжелой и поблескивающей на солнце.
Хаук многое бы отдал за настоящий меч.
– Начнем?
Во время спарринга смотреть в сторону женщин было некогда, поэтому Хаук сосредоточился на противнике. Сегодня Оливье дрался намного лучше, чем на званом обеде у герцога, вызывая подозрения в том, что тогда он не видел для себя цели побеждать. Притворялся слабаком для Юдо?
Оливье был хорошим противником. Молчаливым, сосредоточенным, обучаемым. Допуская грубую ошибку в бою, он не просто срывался и злился, а старался в дальнейшем ее предотвратить. Хаук получал настоящее удовольствие от поединка с ним и не потому, что снова смог выиграть – от самого процесса.
Когда они закончили, оказалось, что Наннет заметила их и подошла ближе.
– Так, так, так… Кого я вижу? Арнбранд…
– Мадам, – поклонился Оливье. С Эдит он обращался ровно так же – обходительно и вежливо.
Хаук не стал кланяться и лишь кивнул, хотя знал, что по этикету это необходимо. За что Наннет наградила его понимающей улыбкой – вызывающей и дразнящей. Вблизи можно было увидеть, что под толстой льняной рубахой на ней нет сорочки, а бриджи облегающие покатые бедра, сидели как никогда откровенно.