Curriculum vitae
Шрифт:
Слух Распутина был полностью во власти Дальберга, а мозг ушёл в автономное плавание и напряженно работал, пытаясь продраться сквозь частокол красноречия к сути предложения.
– Что в философии Бжезинского, по-твоему, не соответствует общеевропейским ценностям? – собравшись с мыслями, спросил Распутин.
– Как ни странно, его большевизм! – как-то безнадежно устало сказал Дальберг. – Упёртое желание разрушить всё до основания ради некоего "нового счастливого мира", не существующего больше нигде, кроме как в его голове. Согласись, есть разница между “добиться” и “добиться любой ценой”. Надо вовремя останавливаться на достигнутом, а янки и поляки никогда не умели это делать…
Дальберг буквально навис над легионером, сверля его своим пронзительным взглядом.
– Россию, пока она слаба, следовало не отталкивать, не унижать, а изо всех сил тянуть в ЕС и НАТО. После Первой мировой следовало тянуть Германию в общий версальский уклад, а не обкладывать репарациями. Веймарской республикой руководил Вальтер Ратенау – единственный в Германии человек, думающий мозгами, а не националистическим «cojones». Тогда англосаксы загнали этого мечтавшего об объединенной Европе визионера в нацистский тупик. Нельзя повторять с Россией ту же ошибку, но бжезинские с ослиным упрямством прутся на те же грабли, и тащат за собой нас всех. Это невыносимо!
“Да он же сам напрашивается на вербовку, – вспыхнула догадка в голове Распутина, – решил использовать майора Ежова для агентурного реверса, жалуется на неадекватных союзников, предрекает горячую фазу противостояния с ними и сразу же объявляет все их действия ошибкой, с которой он лично не согласен… Какой пассаж! Какой оригинальный поворот! Или это мне только кажется? Выдаю желаемое за действительное?”
– Петер, ты боишься, что Россия превратится в четвертый Рейх? Опасаешься, что в одно прекрасное утро тебя пригласят к русскому коменданту и заставят разучивать частушки под балалайку?
– Пока там к власти приходят полковники, а не ефрейторы, я спокоен. Возможно, это был бы лучший исход начавшихся глобальных изменений…
– Неожиданно такое слышать. А какой же худший?
– Превращение России в Чёрную дыру, в место, откуда волнами будет расходиться нестабильность, поглощая всё новые территории. Захват Турцией Юга, а Китаем – Дальнего Востока и Сибири… Их уже невозможно будет ничем удержать. Новое Великое переселение народов. Впрочем, оно уже идет. Это хорошо видно по арабской одежде в Париже. Беда в том, что несчастные граждане из «неудачных» стран вовсе не собираются делать покинутые государства успешными. Они просто толпами бегут в Европу. Те, кому повезло, становятся европейцами по паспорту, но не по менталитету! Этот поток сам собой не прекратится, люди от войны всегда стремятся к миру. Вопрос в том, сколько выдержит Европа до момента, когда будет окончательно поглощена ими, как Рим варварами.
– Я услышал тебя, Петер, – максимально лояльно произнёс Распутин. – Постараюсь, чтобы твоя страстная речь достигла нужных ушей. Что ты хочешь от меня и от того офицера, про которого я тебе писал?
– Информацию о причинах последних перестановок в руководстве России. Они непонятны и зловещи. Если новый премьер – человек авантюриста Березовского, значит всё влияние уплывает в Британию и распад России надо ожидать уже в этом, максимум – в следующем году.
– А почему бы не обратиться к экспертам! На Западе по СССР работали целые институты.
– В том-то и дело, что по СССР! У нас нет и никогда не было специалистов по России. Были великолепные советологи, разбирающиеся в кремлевской кухне, определяющие предстоящие изменения политического курса по расстановке фигур в президиуме компартии. Всё это теперь ненужный хлам. Требуются специалисты по Азии, Прибалтике, Дальнему Востоку, Уралу, Сибири и так далее..
– Не боишься, что источники, к которым вы собираетесь обратиться через меня, будут кормить вас дезинформацией?
– Не боюсь. Дезинформация предоставляет для размышления даже больше пищи, чем самая хрустальная правда и может быть использована с не меньшим успехом. Однако нам не выгодно водить друг друга за нос. Европа находится в такой же опасности, как и Россия, хоть это не сильно заметно…. О чем ты так задумался, Жорж?
– О своих крайне ограниченных возможностях выполнить твоё поручение там, в зоне боевых действий…
– Ты не вернешься в зону боевых действий… Точнее, только в случае служебной необходимости, обусловленной нашим сотрудничеством. Тебя ждет четырехмесячная переподготовка на сержанта, внеказарменный режим работы и последующая служба шефом-инструктором для новобранцев, выходцев из восточной Европы. Легиону требуется грамотное пополнение, а нам – мобильная оперативная группа из тщательно подобранных тобой людей… Но об этом позже…
Покинув замок, Распутин сел в машину, нагнулся, отстегнул кобуру, закрепленную на лодыжке, вытащил и аккуратно разрядил крохотный “Браунинг”. Неожиданностей не произошло, да и желание пристрелить Дальберга, про которого он теперь знал так много интересного, перебивалось новой информацией, полученной от него.
– Ладно, поживи еще, святоша, – пробормотал легионер, пряча оружие в бардачок. – Будешь вести себя хорошо, Рождество, так и быть, отпразднуешь.
“Что из полученной информации передать Ёжику? – размышлял Григорий, трогаясь с места и выезжая на дорогу. – Беспокойство, даже паника одной из партий Ватикана при виде мало понятной для них чехарды в высшем политическом руководстве России. Ну тут всё ясно. Сам Кремль они субъектом не считают и силятся распознать, кто двигает фигуры на доске. Окей, пусть Лёшка думает, что с этим делать. Ему предлагают создать под крышей легиона эдакую крохотную частную армию. Вот это уже интересно. С кем собрались воевать иезуиты и как это использовать в мирных целях? Может Лешка командирует в это подразделение пару своих волкодавов? Получится очень неплохая революционная ячейка в центре Евросоюза. Ну и о глобальном… На что жалуется Петер? Что предъявляют заокеанским союзникам иезуиты? Англосаксы не умеют останавливаться или, как говорят на бирже, фиксировать профит. Победили в холодной войне? Развалился ненавистный СССР? Удалось отломать от него восточно-европейских сателлитов и целые куски исторически русской земли? Ну, так держите свои радости в заднем кармане и получайте прибыли! Россия продолжит разваливаться на части, а запад – выражать сожаление и сочувствие! Просто надо подождать… Но англосаксонские идеологи не могут ждать, у них все горит! Вместо этого лавочники устроили шумную пиар-акцию, начали орать про победу, к которой не имеют никакого отношения. Когда русского медведя надо было аккуратно, со всеми почестями, оплакивая и восхваляя, придушить в объятиях и нести на кухню свежевать, янкесы начинают тыкать палкой в еле живого зверя, издеваться над ним, придурошно отплясывая на его туше с криками “обманули дурачка!” И медведь пробуждается… Дальберг подкладывает соломку, боится, что когда он проснётся полностью, пострадают в первую очередь те, кто ближе к берлоге. Или действительно боится Китая и Турции? Или США с толпой бжезинских во главе?”
Вечерело, когда Распутин добрался до своего отеля, предвкушая плотный ужин под непринужденное дашкино чириканье. Выворачивая из-за поворота, он сразу узрел у входа в отель бьющие по глазам мигалки “Ambulance paramedic”.
– Душенка! – оборвалось в душе у Григория…
Глава 24. `A la guerre comme `a la guerre
Это случилось впервые и совершенно неожиданно. Впрочем беда никогда не приходит по заранее оглашенному плану, особенно если она скрытная, как враг, притаившийся в засаде. Плохо, когда вдруг отказывается подчиняться твоё собственное, молодое и здоровое тело. Ещё хуже, когда забастовку объявляет разум, не в силах противостоять стремительно растущему из глубины подсознания ужасу, внезапно и неумолимо поглощающему его и весь окружающий мир. Кошмары войны никогда и ни для кого не проходят бесследно. Любая психика травмируется одним только видом насилия, не говоря уже о неотвратимой угрозе уничтожения. Чем непригляднее внешний вид, привкус и запах смерти, тем глубже душевная травма, которая обязательно даст о себе знать в будущем. Непосредственно в минуты опасности психика мобилизуется, подчиняя задаче выживания все эмоции и действия. Со стороны кажется, что попавший в переделку человек на удивление стрессоустойчив. Но как только беда отступает, где-то внутри щелкает тумблер. Организм из мобилизационного режима перестраивается в обычный, и тогда дают о себе знать посттравматические стрессовые расстройства. У Душенки, вынесенной на руках из зоны боевых действий, успокоенной и убаюканной мирной жизнью, этот опасный “отходняк” начался в самый неподходящий момент вынужденного одиночества. Метрдотель, привлеченный женским криком и звоном бьющегося стекла, решил, что в отеле совершается преступление, срочно вызвал полицию и скорую. Приехав и взломав дверь, они увидели разбитое зеркало, следы крови на полу и маленькую окровавленную девочку, забившуюся в угол спальни, не подпускавшую к себе никого из медицинского и обслуживающего персонала.
Григорий появился как раз в тот момент, когда парамедики и полиция решали вопрос насильственной эвакуации гостьи, пребывающей не в себе. Раздвинул окружающих. Подошёл к девушке. Присел. Протянул руку. Дотронулся до волос и чуть не упал от тяжести кинувшейся ему на руки жены. Спрятав лицо на груди Григория, она забилась в бесшумных рыданиях.
– Они вернулись! Они были там, за зеркалом! – повторяла она на своей тарабарской смеси из четырех языков, вцепившись в рукав куртки и трясясь всем телом, – они опять стреляли… Я только хотела, чтобы они не вошли сюда оттуда!..