Цусимские хроники. Чужие берега
Шрифт:
Когда аэростат достиг высоты шестьсот метров, стали хорошо видны возвышенный южный берег Симоносекского пролива и вершина горы Конзумакияма на южной оконечности острова Футодзима, лежавшего в пяти милях к северу от входа в западный, почти прямой и самый широкий рукав фарватера. По переданным с шара пеленгам на береговые вершины флагманский штурман Филипповский точно определил место, с удовлетворением отметив, что невязка не превышает одной мили.
Берега и прибрежные острова пока закрывало утренним туманом но, получив надежную привязку, можно было уверенно вывести эскадру на фарватер. Лейтенант Большов сообщил также, что в направлении острова Хикошима, лежащего на самом изгибе пролива, видны дымы нескольких паровых судов, а в стороне Вакамацу поднимается
На юго-западе хорошо просматривались дымы трех больших кораблей, идущих большим ходом, сходящимся с эскадрой курсом примерно в семи-восьми милях от хвоста броненосной колонны. В том, что это были пропавшие крейсера, никто не сомневался. Но, судя по дымам, их было только три, а не четыре, как должно было быть в отряде Добротворского. Похоже, что-то серьезное стряслось с нашими крейсерами, но прояснение этого вопроса решили отложить до присоединения отряда.
Капитан второго ранга Матусевич, назначенный старшим над обоими отрядами истребителей трехкорабельного состава, с вечера 4 июля обеспечивал секретность продвижения отвлекающего конвоя. Успешно отразив три попытки прорыва к охраняемым пароходам и потопив несколько мелких судов, все его миноносцы не получили повреждений. Даже уже после наступления темноты он еще полтора часа отбивался от подходящих с запада японских миноносцев и истребителей, совершенно потеряв из вида в ночи все три охраняемых судна, обрубивших буксирные концы дымовых барж и рванувших на север-северо-восток на полном ходу под эскортом номерных миноносцев.
Поскольку баржи к этому времени еще не догорели и тонуть не собирались, флагману всей группы эсминцев пришлось прикончить их огнем под ватерлинию в упор. На стрельбу сбежались остальные корабли отряда, что вызвало короткую, к счастью безрезультатную, перестрелку еще и с ними. Потом появились японцы. Причем один из двух небольших каботажных пароходов, успевших первыми, выкатился прямо на тонущие «имитаторы» и только потом был обнаружен и уничтожен. Второй, державшийся много дальше, успел скрыться, воспользовавшись сильным задымлением района боя. Что он успел разглядеть, никто сказать не мог. Следом за этой парой были другие, небольшие паровые и парусные суда. Сомнений в том, что все они военные, не было, поскольку каждый яростно отстреливался из мелких пушек или пулеметов.
Убедившись, что все баржи пошли ко дну, Матусевич еще какое-то время продолжал продвигаться с боем на северо-восток, не пропуская противника восточнее своего отряда. Впереди по курсу вскоре также началась канонада. Причем с использованием довольно серьезных калибров. То ли японцам все же удалось найти транспорты, то ли «сыны Ямато» ввели в дело свои крейсера, было не ясно. С эсминцев крупных целей до сих пор не видели. Зато всяких мелких судов, явно имевших агрессивные намерения, становилось все больше.
Хлопки скорострелок севернее Цусимы теперь практически не стихали. Строй эсминцев распался, и каждый действовал самостоятельно или в составе пары, на которые корабли были разбиты перед походом. В этих перестрелках повреждения получили «Бодрый» и «Громкий», но боеспособности поврежденные истребители не потеряли и сохранили ход.
Наконец, сочтя свою задачу на первом этапе выполненной, Матусевич подал условный сигнал ракетами и развернул оба отряда на юго-восток, держа ход в пятнадцать узлов, чтобы гарантированно не было факелов из труб. Номерные миноносцы по этому сигналу должны были еще какое-то время оставаться в этом районе, прикрывая отрыв истребителей на юго-восток и транспортов на север, после чего уходить в Окочи.
Оставляя за кормой периодически возобновлявшуюся перестрелку, эсминцы парами растворились в ночи. Никаких ориентиров вокруг видно не было. О близости Цусимы говорил доносившийся даже сюда свежим ветром запах преющего сена, смешивавшийся с «благоуханием» уже начавших гнить водорослей, выброшенных на берег штормом,
Острова вокруг Владивостока пахли совсем по-другому. Там преобладали ароматы полевых цветов, распространявшиеся на несколько миль, и специфический запах нагретой солнцем земли. Только теперь, когда миноносцы вышли из боя, на это обратили внимание. Раньше как-то все было не до того. Ни когда шли к Цусиме с десантом, ни потом, осваивая ее. Игравший в жилах адреналин заглушал все. Сейчас же, когда напряжение после схватки начало отпускать, вдруг неожиданно пришли в голову такие лирические мысли.
Собраться вместе среди все еще неспокойного моря миноносцам удалось лишь спустя почти два часа. К счастью, слабых отсветов использованных при этом пиронафтовых [5] фонарей противник не заметил. В течение ночи трижды уклонялись от встреченных судов, возможно из японских дозоров, но неважная видимость позволяла каждый раз избегать обнаружения. После полуночи ход увеличили, чтобы успеть до рассвета проскочить пролив.
Сигнальщиков в вороньих гнездах сменяли каждые полчаса, так как их сильно укачивало на зыби. В конце концов, решили вообще не посылать пока людей наверх, ограничившись усиленной вахтой на мостике. Когда по счислению были уже под японским берегом, зыбь пропала почти совсем. На фоне начавшего сереть восточного горизонта обнаружили с левого борта остров Футодзима. Его возвышенности было хорошо видно на фоне зарождавшейся зари. Со стороны пролива белой волной наползал туман. Определив примерно свое место, двинулись на юго-восток, к Оншиме, вскоре снизив ход и ведя постоянный промер глубин.
5
Пиронафтовые фонари – фонари, работающие на пиронафте (русский керосин, гораздо менее пожароопасный). Применялись для освещения палуб, когда нужно было уменьшить видимые световые отблески, также вместо электрических ходовых огней, для уменьшения дальности их видимости в случае близкого присутствия противника.
Еще до того, как ползущим навстречу туманом накрыло все вокруг, успели разглядеть острова Оншима и Айношима, а также небольшой пароход у северной оконечности Айношимы, у самого входа в фарватер, вероятно брандвахту. По взятым пеленгам определили точное место, прикинув по картам возможный маршрут дальнейшего движения. На эскадру отправили радио о достижении исходной точки для атаки залива Вакамацу и обнаруженном дозорном судне. Очень быстро получили разрешение на начало активных действий и отправили свою квитанцию.
Идя в тумане, в 04:15 повторно обнаружили Оншиму по правому борту в полутора милях. От него двинулись почти строго на юг, огибая скалы, лежавшие к юго-западу от Айношимы. Спустившись к югу почти на пять миль, повернули на восток-юго-восток, прямо на вход в залив Вакамацу. Имея точную штурманскую карту, копию трофейной, истребители шли глубинами от трех до четырех метров, к тому же прилив, как раз достигший максимума, добавлял еще пару футов воды под килем, так что плавание было достаточно безопасным.
Никаких дозоров с этого направления у Вакамацу не было, поэтому устья залива удалось достичь совершенно беспрепятственно к 04:45. Внезапно выскочив из дымки в плотном строю, обстреляли входившие и выходившие суда, а также обнаруженный под западным входным мысом брандвахтенный пароход, тут же загоревшийся.
С него отвечали, и то с большим опозданием и не долго, только две небольшие пушки. Но вскоре и они замолчали. Одна из двух выпущенных истребителями торпед угодила брандвахте в нос, окончательно прикончив. С берега вообще не прозвучало ни единого выстрела, лишь взлетело несколько сигнальных ракет, а вскоре где-то поблизости заработал японский беспроволочный телеграф. Мешать ему не стали. Прочитать текст кодированных телеграмм не удалось.