Цусимские хроники. Перелом

Протасов Сергей Анатольевич

По нему больше не стреляли, давая остаткам экипажа возможность спастись. Там, где не было огня, люди уже толпились на палубе, готовясь бросить в воду все, что могло плыть. Но таких безопасных островков, зажатых со всех сторон огнем, на избитом японском флагмане осталось совсем немного. Кто-то, не выдержав, прыгал в воду.

Не

имея времени для организации спасательных работ, командир «Бородино» капитан первого ранга Серебренников приказал идти на север, а крейсерам следовать за ним. Оттуда доносились раскаты не таких уж и далеких залпов. Небольшой отряд двинулся назад, но, учтя сведения о минах, полученные от Добротворского, приняли мористее. «Александра» и «Орла» постоянно вызывали по радио, но те молчали, хотя никаких помех не было. Канонада тоже стихла. Крейсера запросили о повреждениях и потерях, но таковых не оказалось.

Вскоре смог стал редеть. Справа, примерно в семи милях к северо-востоку, открылся район недавнего боя между японскими легкими крейсерами и броненосцами, где угадывался силуэт одинокого горящего парового судна. Из-за неудобного ракурса опознать его не смогли, но на броненосец оно было не похоже. Да и по докладу Добротворского наш флагман и его опекун смогли отбиться и удалялись на запад, когда он их видел последний раз.

Спустя еще пару минут хорошего хода уже различили в серой мгле прямо по курсу характерные высокобортные двухтрубные силуэты. Они стояли без хода. Приблизившись, обменялись опознавательными и сообщили об агонии «Якумо», запросив дальнейших инструкций с флагмана. В ответ узнали, что «Такачихо» взорвался, а «Акаси» разбит, не имеет хода и не боеспособен.

Активно обменивались семафорами. Выяснилось, что на «Орле» и «Александре» повреждены растяжки антенн, поэтому они не могут использовать свой беспроволочный телеграф и вызовов с «Бородино» не слышали. Из всех трех броненосцев больше

всего пострадал, естественно, флагман. Он все еще горел, а носовая часть сидела в воде заметно глубже обычного. Однако выяснилось, что подводных пробоин все же нет, а изменение осадки вызвано вынужденным затоплением носового погреба главного калибра из-за произошедшего возгорания в башне. Его уже начали осушать. Потери в людях оказались большими. Только теперь на «Орле», «Бородино» и крейсерах узнали, что тяжело ранен и сам адмирал Рожественский.

Так сложилось, что после выхода из строя флагмана русской эскадрой фактически никто не командовал. Броненосцы разделились и не видели друг друга, действуя индивидуально. «Орел», чей командир являлся младшим флагманом в броненосном отряде, находился рядом с «Александром», прикрывая его и не имея возможности видеть все поле боя. «Бородино» добивал остатки японской броненосной колонны, и его командир также не обладал достаточной информацией для отдачи каких-либо распоряжений. А к тому времени, когда все сошлись вместе, бой, можно сказать, уже кончился.

В соответствии с пунктом боевого приказа, доведенного до всех офицеров еще во Владивостоке, в командование отрядом теперь вступил капитан первого ранга Серебренников. И сейчас ему нужно было срочно принимать решение, начать отлавливать японских подранков либо идти к Цусима-зунду, следом за конвоем, для его защиты.

Но дальше к югу даже в самом проливе было полно мин, так что соваться туда считалось слишком опасно. Свежая погода не позволяла организовать встречу непосредственно из Цусима-зунда. Да и готовых к выходу тральщиков там уже не осталось. Единственный безопасный путь в Озаки в сложившихся обстоятельствах начинался от Окочи, поскольку фарватер от Цусима-зунда туда уже был пробит и проверен.

Конец ознакомительного фрагмента.