Цвет мести
Шрифт:
– Меня зовут Андерс Брекович. Я здесь, чтобы повидать человека, который у вас там.
– Я знаю… – прошепелявил один из охранников, когда Генри и Шип разом бросились вперёд. Тренированным движением шагнули и ударили охранников. Кинжал Шипа попал охраннику под незащищённым подбородком, клинок прошёл прямо через мозг. Кинжал Генри пронзил второму мужчине бок, попав Боги знают в какие жизненно важные органы. Оба умерли на месте. Андерс схватил мужчину, которого убила Генри, чтобы помочь ей опустить его на пол, но она его отпихнула. Охранник был раза в два тяжелее неё, но она справилась самостоятельно.
–
– Наверно, я могу то же сказать про тебя, – ответила Генри, внимательно глядя на него. Андерс ухмыльнулся в ответ. – Ты вроде отлично притворяешься одним из чистокровных.
Андерс застенчиво улыбнулся.
– Ну, когда в тебе есть частичка чистой крови, то можно использовать её к своей выгоде.
– Спрячьте трупы, – сказал Шип, разглядывая деревянную дверь. – Куда-нть, где их не найдут до завтра.
Генри посмотрела на коридор.
– Куда?
– А я, блядь, откуда знаю? – прошептал Шип в ответ. – Просто спрячьте. Я проберусь внутрь и дам это нашей цели. – Он похлопал мешочек с порошком, висевший на его поясе.
– Думаю, лучше это мне сделать, – высказалась Генри. – У меня потише получится, чем у тебя.
– Ага, но чё, если он проснётся? Думаю, человек с таким громким именем как Громобой, наверняка немаленький. Он тя как орех расколет.
Генри фыркнула, но нагнулась и схватила руку одного охранника.
– Андерс, дай-ка мне руку.
– Да, конечно. – Андерс последний раз глянул на Шипа, который всё ещё рассматривал деревянную дверь, и начал помогать Генри утаскивать труп.
Шип
Уловки, по правде говоря, никогда не были сильной стороной Бетрима. Чёрный Шип всегда был скорее тупым инструментом, который используют без особой изящности. Хотя, в своё время ему пришлось немало подкрадываться. Есть способ открыть дверь тихо, но на это нужно немало терпения, чего Чёрному Шипу было не занимать.
Тщательно и осторожно он толкал твёрдую деревянную дверь, пока не смог просунуть голову. Если Громобой в это время ещё не спит, то все уловки придётся забыть, и Бетрим сможет вернуться к испытанному методу – бить всех по мордасам. В комнате было темно, едва-едва горела лишь одна свеча на маленьком деревянном столике. Бетрим увидел единственный шкаф, сундук, а за сундуком единственную кровать. На кровати растянулся огромный комок темноты – полностью одетый, темнокожий и храпящий, как ревущее пламя.
С приглушённым вздохом Бетрим раскрыл дверь пошире и проскользнул в комнату. Сначала в нос ему ударил запах – раздражающий ноздри и такой резкий, что его глаз задёргался. Это была трава под названием мята, и Бетрим знал, что некоторые жуют её, чтобы прочистить нос и легче дышать. Бетрим не мог понять, как можно мириться с этим вкусом, если его от одного запаха воротило. Но довольно вкусовщины – дело не сделать, если просто стоять здесь и нюхать воздух. Не отводя глаз от бессознательной массы на кровати, Бетрим прокрался ближе.
Бетрим знал: по части сна есть два типа людей – те, кто засыпают мгновенно и просыпаются от малейшего шороха, и те, кто засыпают долго, зато их и громом не разбудишь.
Чёрный Шип однажды знал человека по имени Миллет Четвёртый. Никто не знал, были ли до него ещё три Миллета. По правде говоря, никто и не думал спрашивать. Так этот Миллет совершенно точно был из второй категории. Он был охотником за головами, и довольно успешным, но Чёрный Шип с его командой как раз в это время наткнулись на охотников за головами и решили не рисковать. В итоге звуки битвы могли разбудить и мёртвых, но не Миллета. Этот невезучий ублюдок проспал всю чёртову заварушку. Проснулся он лишь потом, когда все остальные охотники уже были мертвы. Команда славно позабавилась с беднягой, прежде чем порешила его. Бетрима чуть не передёрнуло от воспоминаний, что они с ним сделали.
А Орен Громобой, похоже, был не из тех, кто спит глубоко. Прежде чем Бетрим подобрался к нему на три фута, глаза бойца распахнулись, и он выскочил из постели прямо на Чёрного Шипа.
Мясистая рука схватила Бетрима за шею и крепко сжала, а другая боролась с его правой рукой. Вскоре Бетрим понял, что из-за руки Громобоя, обхватившей его шею, он не может дышать. Здоровяк оттолкнул Чёрного Шипа назад и жёстко вколотил в каменную стену. Бетрим толкался и пихался, боролся и пытался выкрутить правую руку, но сильный боец неукротимо держал его, не давая двигаться. Левой рукой Бетрим скрёб по ладони, сжимавшей его шею, три его пальца пытались впиться в плоть, но ничего не выходило. Тёмные, почти миндалевидные глаза Громобоя жестоко смотрели в единственный глаз Бетрима с необузданной злобой.
Как раз когда мир стал темнеть, Бетрим вытянул левую руку, схватил правое ухо Громобоя и потянул изо всех оставшихся сил. Огромный боец заворчал, потом завопил и отпустил правую руку Бетрима, чтобы разобраться с левой. Чёрный Шип не тратил время зря – правой рукой он ударил мужика по морде, потом вырвался из его захвата, согнувшись едва не пополам, вдыхая прекрасный воздух в ноющие лёгкие.
Хотелось бы Бетриму получить минутку на восстановление, но к сожалению Громобой не был столь любезен. Массивные руки обхватили грудь Бетрима, и он быстро ударил его локтем в лицо. Боец проигнорировал удар, и Бетрим оказался схваченным, изогнутым и прижатым лицом к холодному каменному полу. Жёсткий кулак ударил его в бок, прямо под почками, Бетрим закашлялся от боли, а потом перевернулся на спину и разогнул ноги, отпихнув Громобоя.
Тот, оступившись, сделал шаг назад и упал на кровать. Бетрим воспользовался этой возможностью, чтобы отползти на заднице и при помощи шкафа встать на ноги. К этому времени Громобой очухался и с рёвом бешеного слона бросился на Чёрного Шипа.
Бетрим отлично понимал, что в этом бою ему не победить. Оба были примерно одного веса, вот только Громобоя не били недавно ножом, и он не лежал три месяца, привязанным к столу. По правде говоря, боец был сильнее, чем Чёрный Шип в лучшие годы, а Чёрный Шип ещё не до конца восстановился. И даже при этом Бетрим знал, что не может использовать оружие – если он убьёт бойца, то задание будет провалено, и кто знает, как в такой ситуации поступит Карлстон. Так что Бетрим мог лишь надеяться, что не уступит здоровяку в свирепости.