Цвет мести
Шрифт:
– Благодарю вас, миледи, – невнятно пробурчал он. – Разумеется, я навеки у вас в долгу. Этот человек доставлял мне нескончаемые неприятности.
Генри глянула на трупы на полу. Судя по всему, Андерс сам отправил на тот свет двоих. Генри решила, что в чистокровном ублюдке есть больше, чем он показывает, но сейчас не время копать глубже. Прибывало всё больше охранников, намного больше. Намного больше, чем они втроём могли победить.
Самый большой раб, с татуировкой на груди, открыл дверь камеры, передал ключи человеку позади и поднял одно из брошенных копий. Человек позади бросился открывать другие камеры, и остальные рабы стали выбегать, поднимать копья мёртвых охранников и вытаскивать мечи
Рабы вырвались с арен впереди Генри, Шипа и Андерса. К тому времени, как они добрались до дверей, уже шла схватка на площади. Охранники перегруппировались, и на помощь им пришли наёмники, ошивавшиеся неподалёку. Всё больше наёмников постоянно прибывало, но рабов были сотни, и все распалённые и настроенные сражаться за свою свободу. Генри поняла, что ухмыляется – в Солантисе намечалась кровавая ночка.
Она почувствовала, как её за руку хватает трёхпалая рука и утягивает прочь от хаоса. Андерс топтался рядом, и выглядел ещё более обеспокоенным.
– Сомневаюсь, что Брековичам это понравится, – сказал чистокровный пьянчуга, когда они оказались достаточно далеко от входа, чтобы не ввязываться в сражение.
– Ага, – согласился Шип, уставившись одним глазом на Генри. – Генри, ты с нами?
Генри поняла, что на её лице до сих пор играет полубезумная, кровожадная ухмылка. С некоторым усилием ей удалось успокоиться.
– Ага. Я в поряде. – Она осмотрела площадь за Колизеем. Сотни человек сражались и умирали. Это был уже не просто бой. Это была битва. Битва, которой она стала причиной. И теперь Генри думала, что уже не так уж рада – возможно, немножко даже расстроилась.
Шип схватил её за плечо и кивнул ей.
– Хорошо поработала, Генри. Пожалуй, всех нас спасла.
Она лишь кивнула в ответ. По правде говоря, ей сейчас не хотелось говорить. Не знала, что она в итоге наговорит.
– Эм-м… – начал Андерс, на его лице было паническое выражение. – Я хотел бы предложить убраться отсюда, пока мы не оказались ещё глубже вовлечены в эти вечерние празднества.
– Чё?
Чистокровный пьяница вздохнул.
– Думаю, нам надо валить. Живо.
Шип кивнул. Он всё ещё держал руку на плече Генри, и теперь, когда она обратила внимание, это казалось успокаивающим.
– Точняк, Андерс. Давайте быстро в заведенье Генри. С тем, какого хуя будем делать дальше, разберёмся там.
– С тем, что мы будем делать? – переспросил Андерс.
– Ага. Это говно, Карлстон, тока что пытался нас убить. Те, кто хочет убить Чёрного Шипа, после неудачи обычно не долго живут. Думаю, надо бы ему отплатить.
Шип
Бетрим считал, что никто из них не мог предсказать, как далеко зайдёт освобождение рабов, устроенное Генри. Прошло два дня, и теперь сражения шли повсюду. По правде говоря, рабов в Солантисе было больше, чем наёмников, а рабы с арен освободились и теперь занимались освобождением всех, кого могли найти. Большие части города стали лагерями для свободных рабов, которых постоянно освобождали всё больше и больше. Отряды наёмников, неспособные объединиться и сражаться единой силой, во всех стычках были в меньшинстве и большую часть сражений проигрывали. Всего лишь за два дня Солантис из беззаконной жопы превратился в беззаконную зону военных действий, и Генри начала всё это. На взгляд Бетрима, восприняла всё это она не очень-то хорошо.
Два дня ни один из них не покидал таверну
К счастью, до них сражения ещё не дошли. В этой части Солантиса не многие заведения могли позволить себе рабов, так что освобождать здесь было некого. Впрочем, это не значило, что этот район не мог однажды превратиться в поле битвы. Если бы всё решал Бетрим, то к тому времени они были бы уже далеко отсюда. Но Генри не была в восторге от идеи оставить свою таверну.
А ещё надо было разобраться с этим Карлстоном. Он подставил их и пытался сделать так, чтобы они не вышли живыми из арен. Он потерпел неудачу, а Чёрный Шип славился тем, что не давал людям второго шанса. К сожалению, Карлстон Барроу командовал небольшой армией наёмников, и сейчас, несомненно, залёг за стеной стали и плоти. Это расстраивало Бетрима, но следовало признать, что надо оставить это дело, по крайней мере на время. Если повезёт, то восстание рабов покончит с мелким посредником, но если нет, то Бетрим просто запланирует как-нибудь в будущем обратную поездку в Солантис, когда всё успокоится. Это не то место, которое он хотел бы посетить снова, когда отсюда выберется, но некоторые вещи неизбежны. В конце концов, надо поддерживать репутацию.
Андерс встрепенулся от пьяной дремоты, поднял голову от стола, прищурился и с таким видом осмотрел таверну, что у Бетрима не осталось сомнений, насколько он был бухой. С героическими усилиями пьянчуга поднялся на ноги, сбив в процессе стул, и направился в сторону бара, где Джозеф стоял с таким каменным выражением на лице, что и Чёрный Шип мог бы позавидовать.
– Будь умницей и… и… и налей… мне выпил… хм… выпить… Джозеф, – невнятно пробубнил Андерс, обвалившись на бар, а потом ухмыльнулся бармену. В ответ Джозеф покачал головой, скрестив жилистые руки на груди. – Что? Отказываешь? Чушь собачья!
– Андерс, – позвал Бетрим. Сам он стоял, прислонившись к стене, как можно дальше от двери, с хорошим обзором каждого закоулка, трещинки и уголка помещения. – Поди наверх и приведи Генри. Думаю, самое время обсудить, как будем убираться из этой жопы.
Андерс обернулся и, прищурившись, оглядел весь зал, словно не понимал, кто здесь говорит. Довольно странное действие, с учётом того, что за исключением Бетрима, Генри, Андерса и Джозефа ни один человек не заходил в таверну с самого начала восстания рабов.
– Ясно, босс, – сказал Андерс, потом повернулся и уставился на лестницу, словно она была величайшим вызовом, когда-либо брошенным человеку. Поставил одну ногу на первую ступеньку, рухнул, и прополз весь оставшийся путь наверх. Бетрим взглянул на Джозефа, и тот в ответ закатил глаза. Бетрим подумал, что со временем он будет скучать по закатыванию глаз. Один-то глаз он и сейчас ещё мог закатить, но эффект будет не тот.
Генри и Андерс не спешили возвращаться. Бетрим уже чуть сам не отправился за ними, когда Генри неспешно пошла вниз по ступеням. Она оделась, чтобы уезжать: сапоги до бёдер для верховой езды, простые штаны, плотная кожаная куртка и та же шляпа, что она носила недавно. Похоже, ей стали нравится шляпы. Бетриму никогда не нравилась сама идея шляп. Они сужали поле зрения, и из-за них сложнее было понять, не собрался ли кто-то покуситься на твою жизнь. Андерс нетвёрдым шагом спустился следом за Генри и разместился перед баром.