Цвет ночи
Шрифт:
Было больно слышать подобное. Я понимала, что он сожалел, что не мог вернуться. Словно его лишили возможности. И он был своеобразным изгнанником, как Велес. Для меня всё ещё оставалось загадкой, из-за чего он сбежал отсюда. Но кое-какие подозрения у меня уже имелись.
— Кто запретил ей? Ваш отец? Смог?… — вопросила я.
Ян кивнул. Я не ждала, что он расскажет, почему, и он этого не сделал. И тогда я задала вопрос, мягким, ненавязчивым тоном, не зная, на самом деле какой хочу получить ответ.
— Кто они, Ян? Какие они? Твои родители.
— Мы не общаемся, Ава, — всего-то бросил он.
— Из-за них ты ушёл из нави?
— Да. — Вдруг высвободив мою руку и чуть отшатнувшись, выпрямившись, он добавил: —
Сонливость одолевала меня. Ни Ян, ни я сама не были готовы к продолжению столь драматичной темы. И чтобы освободить его от необходимости уклоняться от подробностей, я сознательно сменила её на другую, зная, что с минуты на минуту грёзы захватят меня.
— Значит, когда-то вы все вместе жили в яви? Валентина, Константин…
— Да, и такое было. Тогда мы были более дружны.
Они и сейчас были дружны, подумала я, просто чересчур много поддевали друг друга. Между ними была довольна необычная братско-сестринская любовь. Что-то граничащее между любовью и ненавистью. Но любви было больше.
— Но почему вы так любите порубежный мир? Зачем вообще стали ходить туда?
Ян пожал плечами.
— Неплохой мир, где никто ничего не знает о твоём прошлом. Где всё можно начать с чистого листа.
Вот и он пытался, подумала я. Пытался начать жизнь заново.
Зевнув ещё раз, я ощутила, как моя голова почти утопает в подушке. Закрыв глаза, я уже не видела Яна, но слышала, как зашуршала постель на кровати — на меня хлынула волна тепла от приближения горячего драконьего тела, и жаркие губы мягко поцеловали меня в лоб. На прощание он тихо шепнул, чтобы я как следует отдохнула и подоткнул кончик покрывала к моей шее. Затем отстранился, встал с кровати и меня укачивали звуки его удаляющихся шагов.
Я знала, что коридоры, расположенные за стенами покоев, были наводнены костомахами, хрустящими костями и жаждущими в пучинах своих чёрных душ в тайне полакомиться моей энергией.
Но к этой секунде я была лишена возможности бояться. И быстро погружалась в грёзы. Слишком быстро для человека, который мог быть напуганным.
***
Сновидения были несуществующей реальностью. Рваные куски моих собственных воспоминаний, перемешанных с фантазиями. Мой разум воспроизводил то, что я слышала от Велеса сегодня за ужином, и додумывал нечто своё. Всё это выстраивалось по обыкновению в странную картину, не способную принять логичную целостность.
Я видела всех, всё и сразу…
Я видела войну и сражения. Видела, как волки разрывают на части людей. Мою семью на ферме, у драконьих вольеров. И разрывают иных — на полях, среди луговых трав, полевых цветов, среди фиолетового вереска, орошённого алой кровью, под ночным небом, под светом огромной полной луны… Видела, как Дивия впервые встречает Трояна, лицо которого скрыто, и моё сердце бьётся в такт с её, влюблённым…
…Вот, я в длинном чёрном платье, смотрю на битву, развернувшуюся на руинах усыпальницы возле пустого кладбища. Расщепляют Роксолану у меня на глазах. И кобальтовый дракон идёт на встречу ко мне. Я знаю, что он бог, я знаю, что он кто-то другой. Знаю так же, что рядом со мной должен стоять Гай, но вместо него — здесь семья Яна: Валентина и Константин, а так же женщина — у неё тёмные волосы, цвета вороного крыла, и белая, как мел кожа. Она высокая и красивая, черты её лица напоминают лицо Константина. По левое плечо от неё — замер силуэт мужчины, тоже, как и Трояна, скрытый завесой тьмы. Кто это, их мать? Троян?…Смог?… Громкие голоса отвлекают меня от размышлений. Они спорят, проговаривают слова на повышенных тонах, но я не слышу их содержания. Белые пустые глаза незнакомого мужчины как прожекторы рассеивают чёрную штору тумана. Женщина боится. И я вижу, как белый дракон появляется на месте Константина, а другой — чёрный и слишком большой — на месте окутанного в чёрное незнакомца. Гигантская тень цмока цвета ночи теперь отделяет меня от мира. И когда зрение проясняется, и я оглядываюсь по сторонам — то обнаруживаю, что оказалась на поле боя. На берегу быстробегущей реки…
Вокруг вспышки молний, грохот хлопков и подобия взрывов, пылающие огни и дымящийся вдалеке лес, снопы искр и голубого пепла, медленно вздымающегося ввысь — волколаки воюют с цмоками. Чешуя одного из них — сине-кобальтовая, с голубыми линиями по контурам крыльев. В нём я молниеносно узнаю Яна. И глаза его звериной сущности — алые. Меня окропляют брызги крови, приземляющиеся на волосы, лоб и скулы, заливающие мою одежду, и окутывает ледяной свет полной луны. Моё сердце бьётся часто, пока тело пробивает озноб. Ян окружён, и мне кажется, ему не победить. Повсюду трупы — обездвиженные разорванные тела и цмоков, и волколаков. В глубине мыслей, я осознаю, что видимое мной — лишь сон. Это помогает успокоиться. Однако, когда на меня несётся разъярённо рычащий зверь, я всё равно отступаю, несусь прочь, что есть мочи, кричу во всё горло и с разбега лечу с обрыва вниз, погружаясь в воду с головой. Больно ударяясь при шлепке о воду. Однако, не просыпаюсь…
…Выныриваю и оказываюсь под ярким дневным солнцем. Оно висит над моей головой в зените. Разуму всё ещё нужны несколько секунд, чтобы адаптироваться. Но не проекции моего тела, в которое я попадаю. Вижу Яна вдалеке. У пристани. Возле дома. Мы оба на ферме, на Драконьем камне, и я плаваю в Червоном озере.
Как только замечаю его, начинаю стремиться к берегу, и когда выхожу против своей реальной воли, руководствуясь волей прошлой версии себя, бегу к Яну. Мокрая, мчусь к нему и обнимаю, весело смеясь. Не контролируя свои движения, просто подчиняясь им, оказываясь пленницей отрывка из собственного прошлого. Прижимаюсь к одежде Яна мокрым купальником. Хотя из головы не выходит поле боя, кровавое и задымлённое. Ян злится. И я знаю, что он мне отомстит за этот поступок.
Дракон снимает свой пиджак и бросает его мне, требуя просушить. Я ловлю его, и ткань на секунду застилает мне взор, а когда снова вижу свет — мы на городской набережной.
Понимаю, что меня снова перебросило, и пытаюсь сообразить, что происходит — в каком отрезке собственной жизни я оказалась. Моё сердце бьётся чуть чаще, чем нужно. Мы с Яном двигаемся вдоль кованых перил и смотрим на синюю реку, и едим мороженное. Встречаем рассвет. Вспоминаю, что перед этим утром я гуляла в городе, и Ян приехал меня забрать. Иду в откровенном наряде, как считает дракон — в платье, которое короче, чем ему следовало быть. Пиджак, который совсем недавно бросал в меня Ян — теперь на мне. Смотрю на себя снизу вверх на чёрную ткань, покрывающую мой живот и бёдра, и на секунду наряд кажется мне похожим на чёрное платье, которое мне одолжила Роксолана, и в этот момент реальность начинает рябить голубыми волнами…
…Я в тёмном помещении. Но что-то загорается впереди — яркий свет софитов, вдруг озаривших сцену… Вот, мы сидим в театре. Я, Ян, мать и отец. Смотрю на заполненный зал, потом поворачиваюсь к дракону. Хочу задержаться здесь. Это был чудесный день, который мы все провели вместе. Мне удалось затеряться на кромке далёкого прошлого лишь на миг, и я снова начинаю понимать, что происходящее — сон. Вспоминаю, что родители мертвы, вдребезги разбивая момент счастья, запечатлённый в этом дне. Только здесь, только сейчас могу побыть с ними. Сейчас мы рядом, но больше не будем. Слёзы наворачиваются на глаза, и лицо становится мокрым от моего плача…