Цвет ночи
Шрифт:
Вдохнув полной грудью, я расправила юбку платья и заодно плечи, и покинула пределы своего убежища. Если я сейчас умру, то хорошая новость — я уже нахожусь в царстве мёртвых. Далеко идти не придётся. Надеюсь, костомахи оставят хотя бы частичку моей души, чтобы я сумела переродиться в новой человеческой жизни.
Абсолютно ничего не произошло. Кроме скрипа зубов — только он продолжал меня настораживать. Если не знать, кто они такие — можно было бы принять их за музейные экспонаты. Но я знала не понаслышке. Как и то, что одни их желание, одна их попытка непослушания их хозяину — и меня не станет. Они выкачают из меня всю мою энергию, мои ноги перестанут меня держать, и бездыханное тело пластом рухнет на застеленный дорогими коврами пол.
Но мне подумалось, что показывать свой страх — самое безнадёжное, что я могу сейчас делать. Мне подумалось, что если
Чёрный дух — брат Яна. Чёрный дух не позволит им меня обидеть.
Настигнув следующих дверей — я столкнулась со следующей группой мрачных стражников. Коридор был длинным, и они, подобно теням, замирали вдоль стен, сужая возможности моего прохода.
Но я уже не останавливалась. Через пару пролётов, честное слово, мне начинало казаться, что я прекращаю обращать на них внимание.
Хотя я и была в замке два раза, точно в таком же, по всей видимости, только в человеческом мире, всё равно не помнила порядка залов, и не ориентировалась, в каком направлении иду. Не запомнила пути я и вчера, когда Валентина практически волокла меня, держа под руку. И теперь, каким-то образом, оказалась в оружейной. Здесь было пусто, но, как и везде — горели свечи. Кажется, драконы не жалели и не боялись огня, который случайно мог сжечь здесь всё подчистую. Я двигалась дальше, и на пути мне встретилось помещение с кромешно-чёрными стенами и яркими красными гербами с чёрным орлом — символа родового герба рода Радзивиллов[2], которым когда-то принадлежал замок. Видела я и охотничью комнату, полную трофеев, туш животных, оленьих рогов и разных расцветок шкур. Двигалась и по пустым прихожим, переступая ступеньки, блуждая, петляя, периодически возвращаясь назад, не слыша других звуков помимо глухого побрякивания костей и неуёмного скрежета. Когда я вышла в белый зал, стены которого были покрыты золотыми объемными узорами, с невероятно высоким потолком, украшенным величественными люстрами, золотыми ангелами и гербом, я опустилась на отделанный алым бархатом пуфик и боролась с отчаянным желанием спросить дорогу у костомах. Затем я ощутила, что начинаю замерзать — это было довольно просторное помещение, почти без мебели, скорее всего, предназначенное для баллов, и пожалела, что не позаимствовала одну из шкур в охотничьей галерее. Но как вернуться туда — я уже не знала. Вместо этого я поднялась на ноги и побрела к очагу; их здесь было два, стоящих друг напротив друга, на противоположных стенах. Над ними висело по длинному большому зеркалу, и, подставив ладони огню, я ещё раз взглянула на своё отражение в этом платье — мой облик был настолько непривычным, что сам притянул взгляд. А затем я быстро потеряла к нему интерес. И нахмурилась. Хоть и не помня карты дворца, вдруг поняла, в каком помещении оказалась.
Место, где видели Чёрную даму[3]. Место, откуда она появлялась. Всего на секунду у меня пробежали мурашки по коже. Но это было не страшнее, чем скрип голых костей.
Я с любопытством скользила глазами по зеркалу. Когда мы были здесь на экскурсии, нам, ещё школьникам, рассказывали несколько легенд этого замка. Одна из них была наиболее романтичной, трагичной и жуткой. Если ей верить, душа Барбары Радзивилл [4], её неупокоенного духа — обитает в этих коридорах. Она была женой короля, любимой им безмерно. Но судьба печально распорядилась их браком — она умерла спустя несколько месяцев после свадьбы. Говорят, король сходил с ума от утраты, и когда приезжал с визитом в Несвижское имение, пригласил чернокнижников, чтобы вызвать её дух. Призрак появился, а короля предупредили, что он ни в коем случае не должен к нему прикасаться. Тот не смог совладать с эмоциями, и с криками «Басенька» — так он ласково называл жену при жизни — бросился с объятиями. В итоге, королева уже не смогла вернуться в место, откуда пришла и теперь, бестелесным привидением, скитается по окрестностям. Видят её достаточно редко — перед чьей-нибудь смертью или перед пожарами. А вот появляется она из этих зеркал. Я и сейчас видела эту дорожку — бесконечное пространство в отражениях, напоминающее длинный проход.
Зрелище, особенно в свете свечей, было действительно, завораживающее. В одном зеркале отражалось второе, висящее напротив, создавая эффект черного коридора вдали. Сейчас я смотрела в самую его глубь. В коридор попадало отражение огонька свечи — тот будто освещал путь. Было ли мне страшно? Немного. Мне даже показалось, что я начинаю слышать чьи-то шаги. А потом я прислушалась: я действительно слышала чьи-то шаги. Я обернулась. Костомахи позади меня не двигались. Эхо гуляло среди стен. Глухие удары каблуков приближались. Я металась взглядом от одной двери к другой, гадая, кто именно и откуда сейчас выйдет. Гай? Ян? Валентина?
Но нет. Звук шёл не оттуда. Он будто… раздавался из камина. Или из… Я развернулась обратно. Медленно подняв взгляд, я содрогнулась так сильно, что ощутила физическую боль. В зеркале нечто мелькало, какое-то движение. Мерцающий огонёк потух. Его заслонил собой белый увеличивающийся силуэт.
Как будто ошпаренная кипятком, я отскочила на несколько шагов прочь.
— Это шутка? — сказала я вслух, не адресуя эти слова абсолютно никому. — Это шутка?…
Стук каблуков отбивался у меня в висках, заставляя бурлить кровь. Я забыла, как дышать, теперь уже немо глядя, как по чёрной извилистой дороге из недр отражения зеркал прямо ко мне довольно быстро идёт кто-то.
Призрак.
Самой Барбары Радзивилл или кого бы то ни было ещё, но это был дух и он не костомаха, подчиняющаяся Константину. Он, подобно тем лесным навьим тварям определённо нападёт на меня. И он был уже близко.
Я сорвалась с места и полетела, куда глядят глаза, лишь бы подальше отсюда. Рванув за дверь, я врезалась в костомаху, зацепилась длинным рукавом за её выступающую острую часть бедра, и едва ли вырвалась. Звуки шагов звучали уже не в зеркале, а за моей спиной. Чья-то обувь, далеко не призрачная, а уже вполне осязаемая и настоящая соприкасалась с паркетом. И этот кто-то принялся преследовать меня. Я бежала оглядываясь, вздымаясь по ступенькам, видя голубоватое свечение и мелькающее двоение фигуры, очертания которой были размыты. Как и раньше, я всё ещё не знала, куда бежать, я понятия не имела, где все эти цмоки, куда они подевались, и злилась, что они оставили меня одну. И боялась. Какая глупость — всего одно привидение, даже когда полчище костомах не представляет для меня опасности — и меня может не стать. В конце концов, почему Константин, приказал им меня охранять, но не повелел защищать? То, что следовало за мной, было быстрым, оно перемещалось, как ветер, и когда я скользнула за очередной поворот, то мне померещилось, что оно коснулось моей спины. Я визжала, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание, надеясь быть услышанной и спасённой. От призрака меня отделял лишь мой тянущийся изумрудный подол.
Очередная арка над моей головой — и я перестаю что-либо видеть, предплечье сильно сжимают ледяные тонкие пальцы. Из моих лёгких вырывается громкий крик, полный ужаса, моё тело млеет и обмякает.
Но держащая рука вдруг встряхивает меня.
Зрение резко проясняется, привыкая к полумраку среди тёмно-коричневых стен — передо мной возникает лицо Константина: голый череп, чешуйчатые рога, серая кожа в гнойных волдырях, обнажённые зубы во рту лишённом губ, кровавые глаза. Я пугаюсь с новой силой, отшатываясь от него, но он мёртвой хваткой удерживает меня на месте.
Пронзая насквозь всё моё существо, его хриплый, замогильный голос тянется в мою сторону вместе с густым и вязким воздухом нави, вместе со жгучим дыханием:
— …Спокойно… это просто… Бася.
— Бася?… — нелепо выдыхаю я, буквально не держась на ногах, подвешенная его рукой в воздухе.
Все мои мысли перемешались.
Я смотрю на него, на острые наросты его лба. Затем перевожу взгляд за плечо — на надвигающегося призрака, который был намного дальше, чем мне мерещилось. Мгновенно передо мной материализуется Ян. Не то, чтобы он подступает, просто проявляется из полумрака, сгустившегося из-за тусклых, колеблющихся язычков пламени в подсвечниках и насыщенного оттенка коричневого дерева, которым был отделан потолок и часть стен, мебель и ковры — мне не сразу удалось адаптироваться к подобному освещению. Ещё несколько долгих мгновений меня одолевает частое, прерывистое дыхание.
Ян стоял совсем близко, его рука была протянута ко мне, но, видимо, Константин успел перехватить меня первым. Безэмоциональный взгляд Яна упрямо сверлит меня. Константин до сих пор меня не отпустил, однако как только я зафиксировалась на полу, начав удерживать равновесие, его костлявые пальцы медленно начали разжиматься.
Из глубоких пучин отлива коричневого дерева выбираются фигуры Валентины, стоящей в метре от меня и Гая. Наверное, все они вчетвером стояли полукругом и нечто обсуждали, пока с жуткими криками сюда не ворвалась я.