Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Шрифт:
— А система надёжная? Не подведет? — недоверчиво спросил Хрущёв.
Он помнил, что в «той истории» подобная система при запуске «Спутника-3» «сдохла» незадолго до старта.
— Проверяли трижды, — ответил Королёв, — и перед запуском ещё проверим. Хотя, надо понимать, что в технике абсолютной надёжности не бывает. Сделаем два запасных комплекта, и закрепим в корпусе спутника на салазках, чтобы в любой момент можно было всю систему целиком заменить.
— Договорились, — согласился Никита Сергеевич. — Надо подходить
— Если в спутнике будет магнитофон, — начал Микоян, — может быть, пусть спутник передает, скажем, «Интернационал?»
Хрущёв хотел было возразить, ему почему—то показалось, что не правильно, что спутник, сам по себе объект уникальный, будет использоваться как летающая по орбите шарманка.
Но Королёв, опередив его, напомнил:
— Технически мы можем любой сигнал через спутник транслировать.
— Идея интересная, — сказал Никита Сергеевич. — давайте не будем спешить и хорошенько подумаем. Надо учитывать все факторы — вопрос идеологический. Сейчас напряженная международная обстановка. Возможно, наш призыв к миру, переданный через спутник, будет воспринят лучше, чем идеологически выдержанный, но далеко не самый мирный «Интернационал».
Вернувшись домой вечером, Никита Сергеевич рассказал сыну о разговоре в Президиуме ЦК.
— А по—моему, — сказал Сергей, — спутник сам по себе — настоящий символ будущего. Было бы правильно, если бы он передавал песню из будущего, которой никто ещё не слышал.
— Гм... Интересно, — задумался Никита Сергеевич. — А где ж ее взять—то?
— В том телефоне, что из 2012 года прислали, были какие—то фильмы, — напомнил Сергей. — Надо проверить, может, там и музыка есть?
— Есть музыка! — вспомнил Никита Сергеевич. — Серов мне её на магнитофон переписал, а я в сейф положил и забыл. Дел и без того хватает.
Он достал из сейфа бобину с плёнкой, Сергей включил магнитофон, поставил бобину и запустил воспроизведение. Они слушали одну песню за другой. На третьей или четвёртой песне Хрущёв-старший остановил его:
— Вот эту и запустим. Текст переведём на английский, и пустим вперемешку, один куплет на английском, другой на русском, чтобы всему миру понятно было.
Пока англичане занимались расконсервацией своих авианосцев, СССР продолжал поставки вооружений Египту. Обратно советские корабли везли египетский хлопок, фрукты, рис, кожу, финики — всё, что мог предложить Насер в обмен на оружие.
В дополнение к предыдущим поставкам Насер получил ещё 100 танков, 150 установок залпового огня, торпедоносцы Ил-28Т, истребители МиГ-15 и МиГ-17, зенитные орудия с радиолокационным наведением, много стрелкового оружия и боеприпасов, а также макеты различной техники, для размещения на аэродромах и боевых позициях.
Изучив весной 1955 года по документам из будущего историю попыток заключения мирного договора с Японией Никита Сергеевич учел собственные ошибки в «той истории» и сделал серьезные выводы. Прежде всего, как только Шепилов
Главой советской делегации должен был стать советский посол в Англии Яков Александрович Малик, который тоже присутствовал при разговоре.
Обсуждая стратегию переговоров, Никита Сергеевич сказал:
— При обсуждениях надо учитывать вот что. Япония в своем нынешнем состоянии американского сателлита, с разгромленной экономикой и полуфеодальным сознанием населения нам на данный момент не особенно важна. Однако, если есть возможность заключить мирный договор, не превращая проблему в застарелую болячку, грех будет не использовать такую возможность. Хотя бы для того, чтобы не оставлять будущим поколениям потенциальную горячую точку. Сейчас, пока японская экономика ещё не поднялась, говорить с ними будет проще, чем через пять или десять лет, когда они окрепнут, поднимутся и оборзеют. Поэтому ведем переговоры не спеша, не показывая нашей заинтересованности. Никаких территориальных уступок не обещаем, все острова должны быть наши. Не хотят — пусть идут куда подальше.
— У них там сейчас премьером Хатояма. По данным разведки он хоть и социал-демократ, но сторонник нормализации отношений с СССР. (С социал-демократами в тот период отношения у КПСС были сложные. Их считали «предателями дела пролетариата» и обвиняли в «соглашательстве с капиталистами». Само слово «социал-демократ» было едва ли не ругательным. Подобный классовый подход имел полные основания, но зачастую из-за него упускались удачные дипломатические возможности)
— Так что реальный шанс у нас есть. — продолжил Хрущёв. — Надо только учитывать, что он болен и долго не протянет. Прощупайте японскую позицию. Если есть шанс договориться без территориальных уступок — договариваемся. Если нет — то и хрен с ними. Ипошки — народ упёртый, говорить с ними тяжело. Наберитесь терпения и стойте на своём.
Как и предполагал Хрущёв, летом 1955 года и на втором раунде переговоров в Лондоне в феврале 1956 года ничего добиться не удалось. Упёртые японцы тоже стояли на своём: «СССР оккупировал Кунашир и Итуруп незаконно, а Шикотан и Хабомаи вообще к Курильской гряде не относятся, отдайте все взад».
В итоге их негибкая позиция привела к тому, что именно в зад японцев и послали.
Обстановка на переговорах в Лондоне постоянно осложнялась американским давлением: в случае заключения мирного договора Джон Фостер Даллес угрожал отобрать у японцев Рюкю и Окинаву.
По указанию из Москвы посол Малик аккуратно намекнул японцам: в Лондоне договориться не удастся, приезжайте в Москву, там Даллес не будет зудеть над душой. За намеком последовало официальное приглашение, и в мае 1956 года в Москву приехали для согласования условий мирного договора глава МИД Японии Сигэмицу Мамору и один из ближайших сторонников премьер-министра Хатоямы Итиро Коно. В Москве без постоянной удушливой опеки Даллеса, действительно удалось предварительно согласовать основные положения мирного договора.