Цвета магии
Шрифт:
Он нахмурился. – Что за чушь ты несешь?
– Магия твоей гильдии священна, – ответила Котара, – и предназначена для заботы, лечения и защиты. Я, как порождение этой энергии, должна оберегать, а не нападать. Во время войны, когда враг стоял у ворот, волшебники призывали меня сражаться. Но не в моей природе применять силу первой.
– Но в твоей природе повиноваться мне, – огрызнулся маг, – не так ли?
Она вздохнула. – Да…
– В дальнейшем я не желаю слышать возражений.
Лицо Сабула смягчилось, он нерешительно потянулся к Котаре и похлопал ее по плечу. – Ты все делаешь правильно. В скором времени ты убедишься, что все Ильмиеры – злые люди. Будет справедливым наказать их и, несомненно, правосудие – не менее священная работа, чем уход за больными или защита от вторжения армий.
– Возможно, – проговорила она.
Он улыбнулся. – Теперь мы в согласии друг с другом. Сейчас тебя никто не должен видеть здесь, и поэтому тебе придется покинуть меня. Возвращайся завтра, через час после наступления сумерек, и я расскажу тебе, кого ты покараешь следующим.
Как и кузен Мултам, Уиртаг был худощавого телосложения и с длинным узким лицом Ильмиера. Он выглядел голодным волком, что, думала Котара, и по сути подходило ему как нельзя лучше. По мнению Сабула, Уиртаг был бедным родственником, следовавшим повсюду за своим вожаком, как верный пес. Он жаждал участвовать в любой авантюре и преступлении в обмен на кошели с серебром, которые Мултам изредка ему подкидывал.
Ныне Уиртаг сидел с другом, попивая арак в ветхой лачуге на Кожевенной улице. Судя по его молчанию и угрюмости, двое пьяниц поминали сыновей. Но, вероятно, они оплакивали потерю Мултама или его денег, о которых, к слову, также стоял вопрос.
Котара пробралась на задворки дома в узкий зловонный проулок и взглянула в зарешеченное окошко. Ей было нужно, чтобы собутыльник Уиртага оставил его одного в комнате, но одновременно она боялась, что это случится.
Наконец его друг встал с места и вышел наружу по нужде. Ангел схватилась за кованую решетку и стала вырывать ее из проема, стремясь добраться до человека за ней. Уиртаг повернул голову на скрежет металла, но Котара уже проникла в комнату. Он уже набрал было воздуха для вопля, но ангел зажала Уиртагу рот ладонью, стащила его с грязных подушек и выволокла на улицу.
Котара взлетела с ним на верхушку покрытого черепицей купола соседнего храма. Когда она отпустила его, он пошатнулся, оказавшись на наклонной поверхности. Ангел же, расправив крылья, без особых усилий сохраняла равновесие.
– Что? – выкрикнул он. – Что ты такое?
– Что убило Мултама, по словам его друзей? – ответила Котара вопросом.
– Некое существо, – Уиртаг осторожно присел, чтобы не опрокинуться. – Птица рух или ифрит, упавший с небес...
– Я и есть то самое существо, – проговорила Котара, – и я послана отомстить убийце Аксдана из рода Хаджинов.
– Прошу тебя, – взмолился Уиртаг, – не убивай меня. Это был план Мултама. Когда мы грабили мальчишку, я не знал, что он хотел его прирезать. Я думал, что он только немного помашет ножом перед ним.
– Это не имеет значения, – произнесла Котара, не желая проявлять к негодяю жалость лишь из-за его страха и отчаяния. – Ты все равно должен ответить за это.
У Уиртага был клинок за поясом. Пустяк, но она хотела, чтобы он оказался в его руках.
– Доставай оружие.
Он завыл в отчаянии. – Пожалуйста…
– Доставай его! – закричала она в ярости. – Не затягивай это дольше, чем необходимо!
Он побледнел, и его руки затряслись. Нашарив клинок, человек извлек его и ткнул в ангела. Взмахнув крыльями, она бросилась на него. Лезвие клинка мелькнуло перед Котарой. Она отбила удар, защитившись наручем, и ударила Уиртага слева в лицо. Удар отправил его кувырком вниз по крыше. Клинок выскользнул из руки человека и запрыгал со звоном по черепице позади него. Уиртаг с криком ударился о край купола, где изгиб крыши резко переходил в высокую стену. Котара успела броситься к нему вниз, схватила его и перенесла обратно.
Осознав произошедшее, он уставился на нее в замешательстве.
– Я сожалею, – сказала она. Ее мерцающие крылья били в холодном ночном воздухе. – Но я не могу просто позволить тебе упасть. Мой повелитель приказал мне, чтобы ты умер медленно.
Уиртаг вновь закричал и забился в ее крепких объятиях, но его сила была ничем по сравнению с ее могуществом. Котара опустилась на черепицу купола, положила свою жертву рядом, и сделала так, как приказал Сабул.
Когда это вновь случилось, крыша вокруг была забрызгана кровью, и ангел сидела, захлебываясь рыданиями из-за жгучего раскаяния, похожего на мучительную внутреннюю боль от яда. Ей потребовалось полчаса, чтобы привести себя в чувство для полета назад, в особняк Хаджинов.
Расправив крылья, Котара заметила нечто необычное. Ее блестящие перья, излучавшие свечение, которое отражалось от любой поверхности, гасли в темноте. Она видела только пятна света, упавшие на черепицу. Они показались странно слабыми, словно свет от ее оперения начал тускнеть.
Явление было незнакомым и, вероятно, несло в себе важный смысл. Но не столь важный, как совершеннное ею жестокое насилие.
Рыдая, ангел покинула эту бойню.
Его лицо до сих пор было покрыто пеплом, и на подбородке виднелась темная щетина, Сабул сидел, внимательно слушая донесение Котары о смерти Уиртага. Хоть это и не подобало ангелу, но у нее появилась надежда, что маг позлорадствует при рассказе об агонии ее жертвы, потому что это могло указать на то, что он удовлетворен. Или, по крайней мере, скоро удовлетворится.
Но он даже не улыбнулся, лишь сидел, задумчиво качая головой, подобно торговцу, проверяющему перечень товара.
– Ты справилась, – сказал Сабул, когда Котара закончила.
О, да, справилась, словно палач!
Она не была обязана ему служить, она могла даже попытаться ударить его.
– Возможно. Но, несмотря на все мои усилия, Ильмиеры знают, что что-то умерщвляет их, одного за другим. Кроме того, они подозревают, что это что-то нечеловеческого происхождения, нечто, нападающее на них с неба.
Сабул пожал плечами. – Тебе виднее.
– Установив его приблизительное происхождение, они захотят успеть вовремя найти мага, пославшего убийцу, и это будет зависеть от одного – смогут ли они разглядеть меня.
Сабул наигранно улыбнулся. – Как законник, я могу рассказать тебе о чувствах, которые они сейчас испытывают, и о жалобе, которую они могут подать на меня в суд за эти два несчастных случая. Во имя двух лун, я буду рад оказаться подсудимым. Пусть знают, каково это – видеть убийцу твоей родни выходящим из зала суда на свободу.