Цвета магии
Шрифт:
Родовитая знать была готова к подобному. Снаружи особняк охраняли часовые, а также сигнализация и ловушки, как механической, так и магической природы. Избегая их, она заглядывала в окна в поисках Ферена Тинло, состоявшего в браке с женщиной из рода Ильмиеров. Он и должен был стать сегодняшней жертвой ангела.
С риском для себя, как и в любую из прошедших ночей, но Котаре нужно было его найти. Магия Сабула не действовала на нее в полную силу, и она чувствовала, что чары разрушатся до наступления ночи.
Предстоящее было не слишком приятным. Сбитая с толку своим желанием убить Сабула со спины, и тем, что в ее поступке ощущалось некое злобное удовольствие, ангел провела весь день в размышлениях о своем положении, и они принесли плоды. Котара поняла, почему чары мага слабели с каждым днем. И, если ее подозрения были верны, то плата за ее свободу будет высока.
Высока, но не слишком.
Если, конечно, ей предоставится возможность отплатить Сабулу за подобное обращение с ней, и оставить далеко позади этот город, превратившийся в кладбище и утонувший в безумной кровавой вражде.
Ангел думала о магии своего повелителя. Волшебство было еще сильно. Настало время войти в дом. Она забралась через окно в пустую спальню, и в это мгновение, весь мир, казалось, запульсировал, как исполинское сердце.
Разлагающаяся, гниющая, скверная энергия билась и раздражала ее сознание, подобно больному зубу. Где-то в доме некий маг совершал дьявольский ритуал – творил не обычное заклинание, подобное тому, которое использовал Мултам, а значительно более сложное.
Эскандер предупредил Котару, что его родственники собираются использовать против нее некую темную силу. И, если это происходит сейчас, она должна это выяснить. Опасаясь, что ее заметят, ангел пробиралась по коридорам и лестницам, приближаясь к источнику магии.
Поначалу она не встретила на своем пути никого. Энергия ослабила ее внимание, но сами Ильмиеры и их слуги вряд ли могли почувствовать пагубное влияние этой магии. Хотя они должны были бы знать, что некий ужасный ритуал претворяется в действие, и, может, поэтому оставались в своих покоях.
В конце концов пульсация обнаружилась за дверью, сколоченной из тонких досок и охраняемой двумя часовыми. Выглянув из-за огромной вазы, Котара увидела, что они нервничают и чуть удивлены происходящим. Рычащие звуки молитвы, направленные в портал за их спинами, были достаточно раздражающими, хоть они и не понимали язык Бездны.
Сабул приказал Котаре скрывать себя от глаз людей, но его влияние на ангела рухнуло, и это дало ей возможность отклоняться от плана действий. Она просто дождалась, когда часовые ослабят бдительность, и прыгнула на них с верха лестницы. Резко сократив расстояние до них, она атаковала, прежде чем они могли бы нацелить на нее копья или прокричать караул, или хотя бы просто разглядеть, что за существо напало на них.
Осторожно пройдя в приоткрытую дверь, Котара обнаружила внизу длинную лестницу, которая вела в подвал. На полу в железных урнах мерцали зеленоватые огни – единственный источник света, и они отбрасывали на грубые каменные стены танец пятерых человеческих теней. Все колдуны были средних лет или старше, и без сомнения, являлись вышестоящими членами дома Ильмиеров. Каждый из них носил знаки, доказывающие знание тайных обрядов тьмы. Тошнотворно пахнущий дым от сгорания дурманящего вещества повис в воздухе.
Котара присела и произнесла благодарность за то, что ее перья светились лишь незаметно. Она наблюдала за тем, как нарастало песнопение. Когда оно завершилось, взметнулось пламя изумрудного цвета, и запульсировала магия, настолько мощная, что она могла рассечь воздух и убить.
Больше ничего не изменилось, кроме огня, вернувшегося в изначальное состояние. Если бы ангел не знала этот ритуал так хорошо, то могла бы подумать, что он провалился. Постепенно, однако, склеп начал остывать, пока в нем не стало холодно, как в пустом леднике. Но в некое мгновение Котаре показалось, что часть тьмы начала сгущаться и обретать четкую форму. Постепенно она стала мощной фигурой с омерзительного вида кожей, крыльями, как у летучей мыши и закрученным бараньими рогами. Глаза светившиеся тем же зеленым сиянием, что и огонь, горели под жесткими, похожими на горные хребты, бровями.
Котара забеспокоилась, так как узнала в демоне одного из знаменосцев властителей тьмы. Она вспомнила, что уже видела такое существо, командовавшее отрядом малых демонов во времена древнего восстания, когда духи тьмы почти свергли Божественную Волю, уничтожив ее народ, и погасили солнце, луну и звезды. Презирая себя, она задрожала от страха.
Пятеро смертных преклонились перед демоном.
Старейшая из Ильмиеров, горбатая старуха с пятнистой кожей и редкими седыми волосами, произнесла дрожащим голосом:
– Добро пожаловать, темный дух.
Предвестник тьмы лишь улыбнулся, оголяя ряды острых клыков.
Если старуха и была в замешательстве от подобного ответа демона, то есть от отсутствия его, то не показала этого.
– Моя семья доведена до отчаяния,– продолжила она. – Некая сила убивает…
– Я знаю о ваших бедах, – проскрежетало чудовище, – и также я знаю, что в этом виновен маг Сабул Хаджин, как вы и подозревали. Он умрет, если вы заплатите мою цену.
Седобородый колдун воскликнул: – Цену? Моя семья заключила договор с твоим родом!
Паладин тьмы взглянул на него сверху вниз. Котара не могла сказать, что именно старейшина Ильмиеров прочитал в его глазах, но этого было достаточно, чтобы он побледнел.
– Твой договор едва ли дает тебе право приказывать капитану легиона тьмы, – сказал, наконец, дух. – Если ты думаешь, что способен сам справиться с магом порядка, призови вурма. Он будет тебе покорно служить, не требуя ничего взамен. Но если ты хочешь помощи истинного владыки ночи, ты должен заплатить.
–Чего ты хочешь?- спросил старуха.
– Разрешения на убийство множества смертных ради моего развлечения.
– Мы согласны, – произнес некромант с повязкой на правом глазу. – Убей любого, кого ты найдешь в особняке Хаджинов.
Демон с хитрым видом покачал головой. – Боюсь, все не так просто. Ты должен на три ночи даровать мне свободу охотиться на кого угодно и где угодно. Кроме вашего дома, конечно.
Ильмиеры взглянули на него.
После непродолжительноого молчания одноглазый заговорил:
– Но почему? Почему ты просто не можешь просто убивать Хаджинов?