Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
На цемзаводе стали задерживать зарплату, Петька ходил смурной, семья-то не должна старадать-голодать!
Опять выручили москвичи: Ванька предложил поискать покупателей на компьютеры, желающие нашлись и поехали Петька с Гешкой в Москву, там выясняли и записывали все, а поскольку были не совсем тупые, начали усиленно разбираться что и как в компах устроено. Мотались теперь туда часто, попутно приставая к Серому, который уже неплохо разбирался в схемах и платах, чтобы он и их научил. Дома бывали мало, но отказываться от поездок не собирались.
Алька с Зоей Петровной, пока делали упор на пирожки, ватрушки, расстегаи, здраво рассудив, что массовое производство тортов - вопрос будущего. Они принимали заказы на торты-пирожные, несмотря на тяжелую ситуацию, свадьбы, дни рождения люди отмечали. Выпекали каждодневно небольшими партиями пирожные, несколько штук тортов, но так, чтобы они не залеживались.
Дедов подарок как нельзя кстати пришелся, Алька отучилась, получила права и моталась за мороженым, всякими 'Марсами -Сникерсами', радуясь, что на случай поломки, дома имеются свои механики-папа с сыном.
Анастасия Александровна в школе попритихла, училась хорошо, но не хватало усидчивости. К концу девяносто третьего Петька с Гешкой в маленьком пристрое организовали мастерскую по ремонту и продаже компов. Пока из всей их компашки никто не стал гнуть пальцы и хвастаться, кто чего достиг, наоборот, ребята старались где-то реально помогать друг другу, иногда деньгами, иногда и продуктами.
Алька говорила Аверу:
– Я так боюсь, что кто-то из моих обожаемых изменится! Сколько людей враз перестали быть нормальными, смотри, сколько народу спивается, и тяжкое испытание, оказывается, деньги.
А в девяносто четвертом случилась у Аверов нечаянная радость - со всеми заботами проблемами, круговертью, как-то Алька не сразу и поняла, что беременна.
Мужики Аверы сказали однозначно:
– Рожаем!!
Мамка тоже поддержала их:
– Родишь, я буду сидеть с дитем, производство твое месяц без тебя проживет.
Дед, уже начавший ходить с палочкой, тоже 'пообешчал помогать як сможеть'. УЗИ показало - мальчик!Больше всех ждала мальчика их егоза, твердо решившая, что будет самой лучшей в мире нянькой.
На семейном совете, а теперь, когда дети подросли, такое бывало частенько - решили, что малыша назовут или Данилой, или Филиппом - если родится похожим на Серегу с дедом. В июне появился на свет ещё один мужчина Авер. Роды были более сложные, Алюня часа четыре мучилась, пока наконец не запищал малыш.
Акушерка показала ей завертнутого в пеленку малыша, Алька внимательно вгляделась в него: -Ну, здравствуй, маленькое чудо,
– Какое имя необычное Вы выбрали?
– Это деду нашему подарок.
Написала своим записку, что малыш похож на Цветиков, и на утро принесли свидетельство о рождении Аверченко Филиппа Александровича.
Деду же сказали, как назвали сыночка, только на выписке, заранее усадив его на стул. Он крякал, мотал головой, отворачивался от всех, скрывая слезы, и теперь уже Настька приговаривала ему как маленькому:
– Не плачь, куплю калач!
– Эх, егоза, шчастье, як ты гаворишь, зашкаливаеть!
И приговаривал, сидя у его кроватки:
– Ах ты жеж, Цветик малец. Ах ты жеж Хвилиппушка, Хвилечка, Хвилюшка!
– тот в ответ шустро дрыгал ножками, мотал ручками.
Минька души не чаял в малышке, да пожалуй, для всех он стал очень желанным, папа в тридцать семь лет умилялся:
– Алюнь, я всех своих деток люблю, но к этому какое-то совсем другое чувство, это наверное от того, что стареем мы с тобой?
– Ага, почему говорят, внуков ещё больше любят, потому что уже ветра в одном месте нет. Филюнька, в отличие от сестрички, рос очень спокойным ребенком, Алька в два месяца уже вышла на работу, надо было.
Сашина зарплата оставляла желать лучшего, он рвался уволиться, но Алька с дедом стояли насмерть, -Уволишься как и положено, не бедствуем, а тебе надо уйти на пенсию когда полагается.
Авер стал более замкнутым, в армию идти не хотели многие, несколько раз к нему подкатывали с заманчивыми предложениями, он отвечал одинаково:
– Город маленький, все друг друга знают, всё как на ладони... Здесь растут мои дети, зачем им краснеть за отца? Была бы Москва, может я бы и подумал, а так - нет.
– Подсолнушек, как вовремя мы сыночка родили, нахлебаешься по ноздри общения, тошнит иной раз, а дома агукает такой светлый человечек и понимаешь, что вот ради таких агуканий все сможешь пережить!
Саша, как говорила тёща, заматерел, теперь уже не худой, а весь такой сбитый, крепкий мужчина, притягивал женские взгляды. Алька, замечая их, напрягалась, но он по-прежнему видел только своего подсолнушка.
– Ты меня тогда ещё приворожила, отворожить точно не получится. Да и старый я стал, и ленивый, как вон кот наш, все что мне нужно у меня имеется. Надо быть совсем отморозком, чтобы это все потерять или поменять. Нет, милая, мы звезд с неба не хватаем, фабрички и заводы - оно конечно хорошо, но вы мне все богатства давно затмили, я богатый вами.