Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
Настька порадовалась, что одела легкие шелковые брюки - стеснять движения не будут, это не платье.
– За бойфренда или как там ещё, я бы драться не стала, а за други своя - святое дело!
– Не поняла, значит? Ну, смотри! Я предупредила, девочки, проучить надо малолетку!!
И кто ж из этих прихлебал знал, что Настюша много чего умеет - учили на славу папа и Минька постоять за себя. Три девицы дружно, завизжав рванулись к Насте, желая вцепиться в волосы и через три минуты две из желающих расцарапать лицо валялись охая на полу, а третьей, самой рьяной, совсем не повезло, Настька, осерчав, заломила ей руки за спину и держала,
– Ну что, красавицы, будем морды полоскать в унитазе, или больше руки протягивать не станете?
– Да ты, да я!
– Слышь, красотка. Я к тебе не лезу. И ты меня не трогай, разряд у меня по самбо, - присочинила Настька, - в следующий раз жалеть не буду - покалечу. Выбери себе другой объект для поклонения.
– Да ты знаешь, кто у меня в поклонниках?
– И хорошо, и не лезь к нищему студентику из бедной семьи, ну что он тебе может дать? В студенческое кафе сводить и быстрый перепихон в общежитии? Таким как ты надо все по высшему разряду, так что навешай всем лапши, что нищий он - тебя не прельщает и успокойся. Это совсем западло из-за пацана тебе и устраивать драку? Возомнила себя королевишной, так и веди себя не как базарная баба. И лучше бы нам не пересекаться!
Королевишна ещё что-то вякала, но Настька, не слушая, ополоснула руки и ушла.
– Ну ты, Аверченко и сильна!
– воскликнула баскетболистка, - Я думала, сейчас они тебя...
– Дурь это, неужели по-другому нельзя добиваться кого-то, тем более Миха мне как братик. Противно как!
Надо отдать должное, узнав, что красавец из "бедной" семьи, Марианна успокоилась, правда, по общаге долго гуляли слухи, что она просто отшила наглого нищего серба.
Серб же никак не комментировал эти слухи и выпады в свой адрес, пожимая плечами и невозмутимо отвечая:
– Не занима ме!
А Настьке говорил:
– Заштото така дурна воспитана дэва? Настя, ты Дашке не кажи про тако.
– Не кажу, не кажу. Спасибо, папка мой и Минька научили приемчикам, вон баскетболисты тоже попробовали со мной побороться!!
Михайлик засмеялся - было дело. Ребята, узнав, что Настька справилась с тремя девицами, упросили её на 'слабо' побороться с ними поодиночке... приложившись спиной на маты, восхищенно крутили головами:-Сильна!
И не задевали больше Аверченко ни девицы, ни ребята - товарищи по команде постарались рассказать про её приемчики, а в общаге все быстро становится известным.
Саша, выслушав дочку, похвалил, что сумела за себя постоять, но и пожурил:
– Насть, можно было и не доводить до драки!
– Папочка, ты мой самый славный, это вы с Минькой такие невозмутимые, а я как мамулька, мгновенно вспыхиваю. Я вот все думаю, раз у меня такой взрывной характер, значит, где-то ходит мой такой же спокойный Авер? А и пусть ещё лет пять-семь где-то ходит, пока не до него.
Ждали Миньку с северов, он на каникулах рванул посмотреть, что за работа на тюменском севере. Юра, тот самый вертолетчик, что когда-то блуждал вместе с Ванькой по афганским горам, посоветовал приехать, ознакомиться зимой, по зимнику вполне удобно было проехать. Летом к ним добраться можно было, как в песне, "только самолетом можно долететь". Вот и полетел Мишук из Питера самолетом до Ханты-Мансийска, а оттуда с колонной грузовых машин до места. Пробыл там четыре дня, внимательно и сосредоточенно осмотрел все, долго выспрашивал Юрия и остальных работающих там мужиков -интересовался всем, что очень
.
– Слышь, Юрий Палыч, - сказал ему один из пожилых диспетчеров - списанный на землю вертолетчик Кузьмин, отзывающийся на Кузьмича, - а парнишка-то толковый и серьезный, если рискнет к нам, то и мы и он не прогадаем.
– Да мне друган про него давно говорил, и, на самом деле, серьезный парень!
Уже прощаясь с Мишуком, сказал:
– Надумаешь к нам - будем рады, чем можем - поможем и подскажем. У нас, видишь ли, молодые не приживаются, скучно им - глушь, людей редко увидишь, если только по рации услышишь, но опыт неоценимый приобретешь. Тебя после наших северов с руками, как говорится, оторвут, да и зарплата у нас неплохая. Ты холостой, вот и набежит, пока ты тут работать будешь, на квартиру-машину...
– Спасибо, Юрий Павлович! Я подумаю, с родителями посоветуюсь, диплом вот надо написать и защититься.
– Добро, к средине июля ждем от тебя решения, пока будем держать место, а там, брат, извини: да - да, нет - нет. Север, он незаметно в душу вползает, это юга с морем мгновенно в себя влюбляют, а тут... Жду отпуска, думаю, ну все - ну на хрен эти снега, морозы, это короткое лето, эту тундру, эти болота, комарье - всё, больше не вернусь... Ага, месяц - больше не выдерживаю, тоскую по этим вот березкам, что чуть выше колена, по этому скудному пейзажу, цветочки вот иван-чай, да дохлые ромашки, а душа замирает по всему этому... и опять до следующего отпуска. Север, если ты годик тут пробыл - он не отпускает, не всех конечно, но таких как я - точно. Ведь полетал, повидал сверху Россию-матушку и не только, а душа здесь угомонилась. Хотя нет, в отпуск рвану на Камчатку - вот ещё где мечтаю побывать давненько, друг-сослуживец там осел, зовет, хвастается, что шикарнее места нет на земле, посмотрим. Думай, Михаил, мы тебе показали все как есть, без прикрас.
В Ханты-Мансийске на обратном пути Мишук успел прикупить своим девушкам: мамульке и Настьке по унтам ручной работы, папке и Филюньке по шапке, бабулям - меховые рукавицы, себе жилетку, Стоядиновичам по сувениру из кусочков меха - не забыл никого, домой приехал с двадцатью рублями. Все вещи, расшитые причудливыми узорами из бисера, вызвали бурю восторга, батя и мелкий тут же стали щеголять в новых шапках.
Дома Аверы долго вели разговоры, родители не давили на сына, зная, что их разумный мальчик сам решит, что ему больше подходит, тем более, время было в запасе. Алька и баба Рита только тревожились, как в жуткие морозы там выжить можно, если у них в минус сорок пять дети не ходили в школу и не ездили на работу в лес лесорубы, то на северах-то было ещё холоднее.
– Мам, зато опыт и практика какая, с таким опытом в гражданской авиации всегда устроиться можно будет. Посмотрим, как все получится, диплом впереди, а потом будем думать. Приятель вон в Казань на авиационный завод собрался, меня подбивает, в ВКС тоже как бы приглашают, выбор имеется.
Ванька в очередном разговоре обо всем с Авером выдал:
– Саш, ты это, не злись, но вот я давно хочу тебе сказать, что воспитание, оно и из дебила делает человека, и наоборот. Алюня твоя как порох, этот... биологический - перекати-поле, а Минька у нас - славный, серьезный мужик вырос. Чистый ты, вот что значит замечательный пример перед глазами. Я тобой просто горжусь, и рад, что у меня такой капитальный друг. Ты и на меня до сих пор, как холодная вода на горячие камни, остужаешь. Я не мыслю, как это без Аверова совета жить? Не, я мальчик большой, даже слишком, своим умом живу, но ты для меня - баальшой авторитет.
– Вань, ты чего?
– удивился Авер.
– Я всегда такой занудный был, мы с тобой и Витьком большую часть жизни не рядом, но можно сказать, плечом к плечу идем. Сроднились, да и жены у нас подобрались нормальные, никаких трений или зависти там...