Цветочек для двух альф
Шрифт:
Я вопросительно приподняла бровь, потому что о таком понятии не слышала. Вернее, нам не рассказывали.
— Сейчас его человеческое подсознание спит и просыпается только изредка, находится под контролем волка. Он ещё пару раз может превратиться в человека, но это ненадолго. «Маяк», за который он зацепился при «человеческой» жизни, позволит разбудить человека и достичь гармонии.
Под «маяком» я подразумеваю любого человека в этом мире, к которому он привязался достаточно сильно. Других средств от этого, к сожалению, наука ещё не придумала.
На этих словах она допила чашку чая, откинулась
Морвелова скоро уехала, а мы тем временем стали думать, как сделать так, чтобы и Мирослав вернулся к человеческому облику, и Никитична инфаркт не заработала…
Глава 4.2
Кроме того, оставалось надеяться, что выбранный способ поможет. Ведь никого другого на примете у Вячеслава не было.
— А ты уверен что, ну… если привести Никитичну, он решит вернуться? — спросила я задумчиво, уже не замечая, как называю собственного клиента на «ты». Ну да, братья, конечно, первыми перешли на «ты» и даже не думали проявлять ко мне уважение. Я же до сих пор старалась держаться в рамках. Но в последнее время они трещали по швам. Да и глупо как-то называть на «вы» человека, в объятиях которого ты потеряла девственность.
— Должен вернуться, — пробормотал Вячеслав. — Хотя лучше всего, чтобы здесь была истинная… Или в крайнем случае женщина, которую он ценит именно как женщину…
— Разве это возможно? — спросила я. — Я думала, у волков может быть только истинная, а все остальные… просто подстилки.
В голосе невольно прозвучала горечь. Вячеслав посмотрел на меня, и в его взгляде я заметила промелькнувшую тень вины.
— Ну не всегда, — ответил Вячеслав. Видно было, что ему не хочется об этом говорить. — Бывает, если волк давно потерял истинную и если у него достаточно силы воли, чтобы вернуться к нормальной жизни, он может сойтись с другой женщиной или волчицей. Со временем он к ней привыкает, начинает уважать её как человека… Неважно. Ни у меня, ни у Мирослава такой женщины нет.
«Ещё бы, — подумала я. — У тебя, конечно, тоже нет, ведь я просто подстилка».
От этого хотелось плакать. Но я держалась и кусала губы только потому, что знала — он не имел в виду ничего такого и не хотел меня обидеть. Он просто всячески старался помочь брату и вообще не думал сейчас… о нас.
— Ладно, — наконец сказал он. — Я съезжу в больницу. Никитичну собирались уже выписывать. Привезу её, а дальше видно будет. Она-то знает, что мы периодически превращаемся в волков, испугаться не должна.
И он вышел. Я осталась единственным человеком на весь огромный дом. Не считать же человеком Мирослава, который благополучно пребывал в волчьем обличье и, казалось, не испытывал никаких стремлений присущих людям.
Опасливо подошла к двери в его комнату и приоткрыла её. Оставаться с ним наедине было страшно, да и не требовалось. Это было даже опасно, ведь сейчас некому было меня защитить, если Мирослава вдруг снесет с катушек.
Но волк вел себя спокойно, и я осмелела. От порога, у которого топталась, готовая в любой момент выскочить и захлопнуть за собой дверь,
— Что же ты так, — начала бормотать, сама не понимая, что несу. Осторожно коснулась рукой шерсти. Волк оскалился, и я отдернула ладонь, но не отошла. Мирослав смотрел на меня жёлтыми волчьими глазами, в которых мне чудились какие-то мысли, но я не могла их прочитать. — Ты же альфа. Сильный, крепкий, с огромной силой воли. Ты должен был справиться с любой трагедией. Ты ведь не остался волком даже после того, как погибла Лидия…
Да, я говорила об этом вслух и не считала нужным щадить оборотня. Ведь он действительно не перешёл в волчье обличье, когда погибла любимая женщина. Значит, даже тот случай был для него менее травматичен… хотя нет, это невозможно. Может, он и превращался тогда, но нашел в себе силы вернуться. Может, тогда у него было больше ресурсов, чтобы пережить это. А долгие месяцы горя истощат любую психику…
— С чего ты вообще превратился, можешь мне сказать? Что не так на этот раз? Это из-за Вячеслава? Почему тебя так задело… — помолчала, кусая губы, — то, что он воспользовался мной?
По телу волка вдруг прошла сильная судорога. Я испуганно отшатнулась. Животное выгнулось дугой, а потом его огромное тело вдруг как-то мгновенно уменьшилось, и…
Через секунду на полу передо мной уже лежал человек. Это был Мирослав.
— Ты действительно… — хрипло заговорил он. Голос плохо повиновался после суток в волчьем облике. — Действительно хочешь это знать?
— Да, — прошептала я. Под ложечкой вдруг засосало. — Конечно, хочу.
Что-то изменилось. В мужчину словно вдохнули жизнь. Он резко сел. Сейчас он выглядел адекватнее многих. Даже не верилось, что это оборотень, который не в силах контролировать собственное превращение и застрял в зверином облике.
Он выглядел спокойным, сосредоточенным, а в глазах, устремленных на меня, разгоралась странная жажда, о природе которой я пока предпочитала не задумываться.
— Я тебе скажу, — выдохнул он, хватая меня за плечи. — Потому что ни у меня, ни у Вячеслава слишком давно не было женщины. Мы специально заперлись в этом доме и редко выбирались на свет. Нет, брат иногда бывал в клубах, снимал каких-то самочек… Но это всё не имело значения. И тут появляешься ты. Такая свежая, невинная, непохожая на всех прожженных шлюх, которые окружали нас всё время после гибели Лидии… И он получил тебя первым! Мне ничего не досталось! Хотя я помню, как ты реагировала на мои поцелуи! Если бы на его месте был я, для тебя бы не изменилось ровным счетом ничего!
Меня словно ударили под дых. Я не знала, как на это ответить и что теперь думать. Это было ужасно грязно, ужасно грубо… Да, грубо, несмотря на все слова о моей невинности, свежести и всей прочей ерунде, которые он произносил! Он сказал, что для меня ничего бы не изменилось! Это значило, что я хуже любой шлюхи, даже не делаю разницы между мужчинами!
Но… в то же время в этом была своя правда. Ведь я и правда одинаково реагировала на обоих оборотней. Это пугало всё сильнее. Особенно пугало то, что, когда его взгляд скользил по моей фигуре и останавливался на груди, я чувствовала, как начинает тянуть внизу живота. Да, теперь я прекрасно понимала, что значит это чувство…