Цветочек для двух альф
Шрифт:
С другой стороны, может, ему повезло, а может… Я покачала головой, крепко обхватила себя руками, стараясь не думать о худшем. Мы найдём его! Папа хоть и "одержимый", но смекалистый и точно найдёт как вырваться.
Мы затормозили прямо у первого дерева слишком резко. Я выдохнула, смахивая слёзы. Не время для нытья! Возьми себя в руки, Цветалина!
— Оставайся здесь, — дал мне наставление Мирослав. — Можешь выходить из машины, но если что-то услышишь — сразу прячься в неё.
— Но… Я хочу пойти с вами, — если папа мёртв, лучше увидеть его своими глазами. Это будет больно, но правильно.
— Нет, — отрезал близнец. Он знал, что я захочу пойти. — Мы обратимся в волков, будем двигаться быстро. К тому же, ты человек, а у леса… Свои законы.
Я молча кивнула, наблюдая за тем, как они превращаются в оборотней. Это всегда было устрашающим, но потрясающим явлением. Даже когда превращение закончилось только наполовину, за этим отрезком наблюдать всегда было интересно, будто ты становишься частью тайны оборотня.
Обратившись, браться взяли простынь и разделили её на две половины, а после — одну из них на двое. Оба куска оказались у них в зубах. Кивнув мне в последний раз, они бросились на поиски.
Я же кинула «запасную» часть простыни (вдруг потеряют?) на заднее сидение, после чего оперлась на машину. Хоть бы нашли, хоть бы нашли!
Волнение снова подкатывало к горлу. Хотелось расплакаться, но я резко приказала себе не опускаться до этого. Мне это показалось слишком резким. Может, я действительно стала другой? Сильнее, выносливее, увереннее. И почему оборотни делают это со мной? Я ведь не их истинная. Тогда почему они так влияют на меня? Очевидно, что любовь-любовью, а ментально друг на друга могут влиять только истинные…
Мысль оборвалась внезапно, когда я услышала глухие звуки. Осмотревшись, поняла: они доносятся из-за одного из деревьев, спрятанных в десятке метров от меня.
— Ааа, — услышав это, я вздрогнула. Голос был таким знакомым, но был таким тихим, словно его что-то приглашало или он не хотел кричать, но сквозь зубы всё-таки удавалось выкрикнуть что-то.
— Папа! — громко прошептала я. Не помня себя от счастья, что старик всё-таки жив, я бросилась к этому месту.
За деревьями оказалась небольшая поляна с крохотной хижиной. Честно говоря, я бы сама никогда её не заметила. Стены покрывал мох и самые разные цветы, ветки уже давно переплелись так, что человек выше полтора метра точно не пройдёт. Может, у меня стресс и мне показалось?
— Ааааааа! — теперь голос звучал громче. Я сжалась, представляя, понимая: не показалось. Что, если его ранил хищник и он сейчас лежит там, умирает?!
Не теряя ни секунды, я бросилась туда. Внутри хижины не было никого, да и она состояла из одной комнаты. Папы нигде не было.
— Аааа — голос снова донёсся откуда-то снизу.
Я обернулась, понимая — упустила лестницу, ведущую вниз. Да как вообще раненый папа мог так далеко продвинуться? Но времени думать не было. Я кинулась к лестнице, игнорируя осторожность быстро спустилась по каменной, заросшей сорняками лестнице.
И окаменела сама. Напротив, на стуле, связанный и измученный, сидел мой отец. Но какой вид у него был… Разбитая губа, бровь, столько крови на виске… А ещё кровь, много крови на руках. Одежда была разорвана чуть ли не в клочья, грязная, будто он провёл здесь больше пяти дней…
— Папочка, — только и успела прошептать я.
— Ну, что, можно поздравить с воссоединением семьи, — откуда-то сбоку послышался незнакомый голос. — Жаль, что оно не состоится сейчас.
Глава 6.4
— Что? — дернулась я. По всему телу будто пропустили электрический ток. — Кто вы такой?
Я отшатнулась, не зная, что сейчас делать. Он набросится на меня? Или, может, стоит пренебречь этим и спасать отца? Бандит здесь один или у него есть сообщники?
Но тут мужчина вышел из полумрака, и все мои надежды что-то сделать рухнули. В руках он сжимал пистолет и уверенно целился прямо в голову папы.
— Неважно, кто я такой, — буркнул незнакомец, и его глаза безумно сверкнули. Выглядел он не очень — весь помятый, в несвежей грязной одежде, со спутанными тускло-русыми волосами. Я точно видела его первый раз в жизни, но он кого-то мне напоминал. Хотя от страха за себя и за папу сейчас мозги отказали напрочь, и я не могла даже примерно вспомнить, откуда могла знать этого типа.
Я замялась, не понимая что предпринять. Чёрт! Почему братья не оставили мне какой-нибудь маячок? У них же есть деньги… Да и я тоже хороша, не подумала об этом, даже не заподозрила, что это может быть не простой побег! Если бы у нас был план, сейчас я держала бы в кармане что-то из того, чем пользуются в магазинах для срочного вызова полиции. Нажать незаметную кнопочку, и нет проблем — спасение уже мчится на помощь!
Но сейчас на помощь никто не мог примчаться. Никто просто не знал, где я нахожусь. А разгадка была так близко! Хотя, может быть, братья почувствуют по запаху… Эта хижина не должна находиться очень далеко от того места, откуда они вышли на поиски…
— Не надейся, — развеял мои надежды незнакомец. Он будто читал мысли. Хотя, скорее всего, они были просто крупными буквами написаны у меня на лице. Я не могла заботиться еще и о том, чтобы скрывать свои чувства. — Здесь всё хорошенько обработано препаратом, который отшибает у оборотней нюх наглухо. А если они слишком тщательно будут принюхиваться к нему, то могут даже до конца жизни распрощаться со своим хваленым обонянием!
Мужчина выплюнула эти слова так злобно, что меня опять передернуло. Я не понимала, что происходит. Хотелось закричать. Если братья не смогут найти нас по запаху, мы обречены! Хотелось кричать так громко, чтобы это услышали даже в горах, даже в соседнем городе! Чтобы хоть кто-нибудь пришел на помощь!
Внутри всё сжалось, захотелось бежать куда угодно, только бы этот отморозок меня не тронул. Ведь без оборотней я против него беспомощна. Мужчина был из крупных, а я — не то, чтобы из крупных женщин. Такой откинет меня в сторону и глазом не поведёт, убить меня — тем более раз плюнуть.
Но что ему нужно?! Большую часть долгов папули я выплатила, остальное разрешили выплатить позже, хоть и неохотно. Передумать так быстро не могли, сдать долги папы другим «кредиторам»? Тоже исключено. На меня саму тоже нечего охотиться — кому вообще могла насолить только выпустившаяся студентка?