Цветок Америки
Шрифт:
Лошадь сделала шаг вперед и положила голову на плечо человеку. Франц Эккарт погладил ее. Она закрыла глаза и стала тереться головой о его плечо. Это была сцена любви.
Потрясенная Жанна вспомнила лиса из Гольхейма. Что же за странная связь существовала между ее спутником и животными?
Франц Эккарт, все так же поглаживая коня, повернулся и залюбовался окружающим пейзажем:
– Правда, красиво?
Он посмотрел на нее, и она пролепетала:
– А… лошадь?
– Тоже красивая, разве нет?
Конь и в самом деле был красив – нервно подрагивающий, с
Когда они двинулись вниз, лошадь последовала за ними. Спуск был слишком крутым и весь зарос кустами, поэтому Франц Эккарт не решился поехать верхом. Но когда почва выровнялась, он уцепился за ветку и оседлал своего нового друга. Разумеется, это была фигура речи, поскольку конь, не имея ни седла, ни уздечки, подчинялся только голосу. Жанна шла следом, удивленная и одновременно встревоженная.
– Хочешь поехать верхом? – спросил Франц Эккарт.
– Без седла мне будет тяжело, – ответила она.
На самом деле она побаивалась этой лошади.
Когда они приблизились к дому, рабы, корчевавшие в саду кустарник, прекратили работу и уставились на них, не веря своим глазам.
Франц Эккарт спрыгнул на землю, не сразу осознав всю необычность своего появления верхом. Жозеф и Жоашен, только что вернувшиеся с пляжа, тоже застыли в изумлении.
Жозеф спросил, откуда взялась лошадь. Жанна рассказала.
Он подошел и потрепал коня по гриве. Тот мгновенно повернул голову и лизнул его в лицо. Жозеф засмеялся и стал гладить морду, а Жоашен – бока тыльной стороной ладони.
Если бы индейцам явилось потустороннее видение, оно удивило бы их не больше.
Франц Эккарт, Жоашен и Жозеф отвели лошадь в одну из пустых комнат дома.
– Вот твое стойло, – сказал Франц Эккарт коню.
И тот словно бы кивнул в ответ.
На следующий день лошадь сама вышла пощипать травку в саду. Франц Эккарт решил сходить в портовую деревню, чтобы отыскать седельщика, который сумел бы изготовить хотя бы примитивную сбрую. Жоашен покачал головой и пожал плечами. Все поняли его: уздечка не нужна, ведь этот конь слушается голоса.
– Ну вот, можно ездить на рынок верхом! – сказала Жанна.
Попугай Жозеф захлопал крыльями; он хотел не только банан, но еще сладкий золотистый фрукт, с которого снимал кожицу его хозяин. Жозеф отрезал кусочек и дал ему. В знак благодарности он воспроизвел смех Жанны, чем рассмешил ее до слез.
Карибы переводили взгляд с лошади на попугая и обратно. Все рабы теперь говорили шепотом.
– Как мы его назовем? – спросила Жанна, показывая на коня, пасшегося в саду.
– Пегасом, – шутливо предложил Жозеф.
– Пусть будет Пегас.
Жозефу разрешили сесть верхом; он побежал в сад, босоногий и без рубашки, уцепился за ветку и ловко забрался на спину лошади. Потом склонился, чтобы потрепать Пегаса по гриве, и ласково заговорил с ним. На пляж они двинулись неторопливой рысью.
На следующее утро губернатор Бобадилья в сопровождении своего секретаря явился в Каса-Нуэва-Сан-Бартоломе.
Бобадилья спешился, взошел на крыльцо и поздоровался с Жанной.
– Я вижу, вы нашли мою лошадь, – сказал он.
– Мне очень приятно оказать вам услугу, – ответила Жанна.
– Лошадь сбежала в горы сразу после высадки, – уточнил Бобадилья.
Франц Эккарт заметил гостей и вышел к ним на террасу.
– Как вы ее нашли? – спросил губернатор. – Вот уже два года, как она исчезла. Все наши поиски были тщетными. Я думал, она сдохла.
– Мы прогуливались примерно в часе ходьбы отсюда, – объяснил Франц Эккарт. – Я заметил ее в зарослях и позвал. Она подошла.
Губернатор вытаращил глаза.
– Мне сказали, что ваш сын катается на ней, – произнес он. – Без седла, уздечки и стремян. Он сильно рискует. Эта лошадь взбесилась, вы, наверное, не знаете?
– Мне она не показалась такой уж бешеной, – мягко ответил Франц Эккарт.
Бросив взгляд на седло и уздечку в руках секретаря, он спросил:
– Значит, вы пришли ее забрать.
– Да, лошадей нелегко привозить в эти края, вы сами могли в этом убедиться, – отозвался Бобадилья. – Эту я предназначал для моей супруги.
Секретарь приблизился к лошади. Бобадилья и Франц Эккарт следовали за ним по пятам. Жанна и Жоашен следили за сценой с террасы.
Когда секретарь попытался оседлать коня, тот взбрыкнул и скинул седло. С уздечкой получилось еще хуже: конь ухватил ее зубами и отшвырнул. В два прыжка он отскочил от секретаря, который, подняв седло, припустил за ним.
Бобадилья, нагнав лошадь, хотел преградить ей путь. Пегас вновь взбрыкнул и стал угрожающе выбрасывать задние ноги. Бобадилья отступил, чтобы не получить удар копытом. Секретарь предпринял третью попытку оседлать лошадь. На сей раз Пегас галопом поскакал на пляж. Франц Эккарт молчал, воздерживаясь от комментариев или советов. Бобадилья взял кнут у секретаря и двинулся навстречу лошади, которая следила за ним, опустив голову. Оказавшись в трех шагах от нее, он щелкнул кнутом – видимо, в знак предупреждения. И тогда Пегас ринулся на губернатора, которому пришлось отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта.
Дальше стало совсем смешно: губернатор гонялся за лошадью, щелкая кнутом, а за ним едва поспевал секретарь. Эти два человека в черных одеждах, широкополых шляпах и высоких сапогах выглядели комично, пытаясь соревноваться в скорости с конем.
– Я же говорил вам, что эта лошадь взбесилась! – в ярости вскричал запыхавшийся губернатор. – Неужели на ней катается ваш сын?
Именно в этот момент Жозеф вышел из воды и увидел двоих мужчин и лошадь; он поднял руку, и на плечо к нему вспорхнул попугай, поджидавший хозяина на скале неподалеку. Не обратив никакого внимания на чужаков, Жозеф подошел к лошади и потрепал гриву. Пегас повернул к нему голову. Мальчик погладил его по морде, забрался на скалу и спрыгнул ему на спину. Затем он неторопливой рысью подъехал к губернатору и секретарю.