Цветок Америки
Шрифт:
– Мы пойдем туда с вами, – сказали испанцы.
После совместного плавания они сами и их супруги не уставали пылко благодарить Жанну.
– Вы сможете получить дом только с помощью королевского интенданта, – добавил Бракамонте.
Собственно, вопрос о доме в какой-то мере совпадал с проблемой статуса. Как долго намерена Жанна задержаться на Эспаньоле?
– Навсегда! – вскричал Жозеф, которого этот странный мир очаровал.
– Чем ты намерена заняться? – спросил Франц Эккарт у Жанны.
– Впервые в жизни не знаю, – ответила она. – Разве это не счастье, когда ничто и никто на тебя не давит? Полвека я трудилась
Весь день они гуляли. Остров был гористым, а растительность роскошью своей превосходила все, что Жанна могла бы вообразить. Встречались деревья, у которых один-единственный лист был размером с поднос, незнакомые великолепные цветы, казалось, поджидали только их, чтобы распуститься на лианах, обвивающих стволы, явно пытавшиеся достать верхушкой до неба. Неизвестные птицы – красные, желтые, наглые, фамильярные – издавали странный клекот.
– Вот кокосовые пальмы! – воскликнул Жозеф, подняв с земли орех.
Перед ними вплоть до песчаной полосы пляжа высились неровные ряды огромных стройных колонн, словно то был фасад громадного собора. Под ногами валялись спелые плоды, наверху наливались золотом другие. За ними виднелось синее, как сапфир, море, и ленивые волны лизали бледно-желтый песок.
Семь лет прошло с момента открытия острова, колонизация шла полным ходом: на склоне холма виднелись два дома с каменным цоколем, окруженные террасами с крышей из пальмовых листьев. У подножия были разбиты плантации – судя по всему, банановых пальм.
Пронзительные крики заставили их повернуть голову. Над высокой травой поднялась рука с кнутом. Белая рука. Не видно было, кого секли, но сомневаться не приходилось: разумеется, индейца. Каждый удар сопровождался воплем. Наказание или расправа – разве это имело значение? Слышались восклицания на испанском.
Колонизация.
Это происшествие испортило прогулку. Все четверо вернулись понурые. От земли исходил влажный зной. Жозеф разделся до пояса. Мелодичный звон разносился в дрожавшем от жары воздухе. Итак, здесь имелась церковь.
Давешняя молодая карибка предложила им перекусить. Жанна ласково спросила ее по-испански, что она может предложить. Девушка посмотрела на нее с удивлением.
– Печеную рыбу, – ответила она. – Con palta у sara. [47] Palta y sara?
Жанна попросила повторить эти слова дважды, но все равно не поняла. Молодая тайно засмеялась, Жанна тоже.
– La palta es la pera de manteca.
Масляная груша. Что толку спрашивать, если понятия не имеешь об этих плодах…
47
С авокадо и кукурузой (исп.).
– Y el sara es lo trigo indio.
Индейское зерно. Что ж, пусть будет печеная рыба con palta у sara, посмотрим, каково это на вкус.
Карибка вернулась примерно через час с большим подносом, на котором стояли тарелки из испанского фарфора.
– Palta, – сказала она, показывая на фрукты, действительно напоминавшие грушу, но с очень жесткой кожурой и бледно-зеленой мякотью вокруг большого ядра внутри.
Что до sara, то это были обжаренные маленькие початки длиной в палец с парой десятков крупных
Путешественники достали вилки. Карибка застыла в изумлении.
Жанна надкусила масляную грушу под любопытными взглядами Франца Эккарта, Жозефа и Жоашена.
– Действительно, похоже на очень свежее масло, – сказала она.
И положила в рот одну из горошин.
– Похоже на мягкое зернышко.
Рыба оказалась превосходной. Карибка принесла бутылку испанского вина и три кружки. Вино отдавало сладковатым уксусом – очень странный вкус.
Через полчаса на подносе не осталось ничего, кроме рыбьего скелета, кожуры и ядер масличной груши, а также стеблей индейского зерна. Сотрапезники дружно одобрили эту восхитительную еду и из последних сил дотащились до постели.
– Рай, – спросила Жанна сонным голосом, – какой он из себя?
Ужин был ничуть не хуже: куски мяса, по вкусу напоминавшие поросенка, однако Бракамонте объяснил, что это дикое животное, индейская свинка. [48] Опять индейская. Гарнир из овощей – черные бобы и ломтики мучнистого, сладковатого плода, который, как выяснилось, созревал не на деревьях, а в земле. Patatas dulces. [49] Вино было таким же скверным, как за обедом, и сеньор де Вилласер с супругой посоветовали ананасовое или пальмовое вино. Эти индейские напитки отличались крепостью, поэтому их смешивали с водой, но в голову они все равно ударяли.
48
Cochon d'Inde (фр.) – морская свинка. (Прим. перев.)
49
Сладкий картофель, батат (исп.).
На постоялом дворе нашлись шахматы. Жанна и Франц Эккарт, оставив Жоашена и Жозефа играть на террасе при свете масляных ламп, ушли спать пораньше. Жанна провалилась в сладкий сон, который не удалось нарушить даже москитам. Правда, она догадалась накрыть лицо рубашкой.
На следующий день надо было идти в Колониальное бюро. Вилласер и Бракамонте, как и обещали, пошли вместе с Жанной, Франц Эккарт вызвался сопровождать их. Королевский интендант оказался надменным усатым щеголем; он вновь спросил, зачем сюда явились четверо французов. Жанна повторила то, что сказала губернаторскому чиновнику. Вилласер и Бракамонте воздали пылкую хвалу даме-судовладелице, обеспечившей безопасность их супругам и другим дамам во время страшного шторма. Интендант, несомненно, кое-что слышал о злоключениях «Ала де ла Фей», но ему еще не доводилось встречать даму-судовладелицу, которая вдобавок совершила плавание на собственном корабле и заслужила прозвище La Capitana.
– «Ала де ла Фей» принадлежит вам? – недоверчиво спросил он.
– Компания, основанная баронессой де л'Эстуаль, строит еще четыре корабля, – уточнил Бракамонте.
Вот так штука! Королевский интендант подкрутил усы и сбавил спесь. И даже стал любезен.
– Ваш визит для нас большая честь, – заявил он.
Собираются ли Жанна и ее спутники заняться коммерцией? Нет, ответила она, они приехали полюбоваться новыми владениями испанского короля, о которых толкует вся Европа. Хочет ли она поселиться здесь навсегда?